Палач - Олег Борисов

– А зачем на ветролет? Да еще такой маленький?.. Нет, я понимаю, ты у нас человек с уважением, тебя каждый в Городе знает… Но ветролет… Я туда не полезу, с детства высоты…

– И ведь каждый кустик обшарил, каждую травинку… Все следы искал. А следы – они там, они под небесами… Что там найдешь…

– Да, шлем твой подштопать надо. Вон, по краю уже бахромиться начал… И шкуру твою тоже бы в порядок привести… Не поверишь, пока за больными ходил, обшивать научился. Они же, как дети… Но сил моих там больше нет. На кого взгляну – и Лили перед глазами. Три дня держался, а потом ушел. Давит меня там, стены давят… И голос ее из каждого закутка…

Двое здоровых мужиков стояли у маленького ветролета, подпирая друг друга. С тем же успехом их можно было бы поставить к какому-нибудь столбу – вполне бы сошел за собеседника. Но у этих было очень важное дело. И начальник воздушного порта закрыл сначала глаза на странную парочку, а потом и нос, чтобы не ощущать чудовищный перегар. Все же официальный чин и неофициальная слава сыграли свою положительную роль.

Спешно вызванный бородатый пилот-коротышка с подозрением оглядел гостей и безаппеляционно заявил:

– Вы что, с колокольни свалились? Пьяным на борт – ни при каких обстоятельствах! У меня правила! Кто из гондолы вылетит – по судам затаскают. И перевес на двоих, машина не поднимет столько.

– Он – на земле остается, – прошептал Клаккер, важно оттопырив вверх худой палец. – Мирака укачивает от ветра… А я – по служебной надобности. Бляху показывать надо?.. Вот, держи. Можешь номер переписать… Номер второй, согласно табелю о рангах.

Помрачневший хозяин воздушного судна недовольно покрутил в руках блестящий кругляш и вернул назад:

– Откуда – второй? Вон, номер-то шестизначный.

– А гвоздиком вот здесь нацарапано. Не видишь, что ли?.. И не дуйся… Я, может быть, всю жизнь мечтал ветролетчиком быть. Но не сложилось. Руки-ноги вымахали, не взяли на флот… Вон, только шлемофон ношу, да… Зато от всякой дряни спасает. Веришь?

Пилот добыл из широкого кармана собственный головной убор и взгромоздил на изрядно прореженную годами шевелюру:

– Шлемофон вижу, а с остальным надо разрешение получать. Не положено в пьяном виде…

– Ты меня еще пьяным не видел, – похлопал по плечу невысокого собеседника палач. – Я пьяный – дурной. Я пьяный бы в небеса без твоей машины умотал. А сейчас – пока не могу. А мне – надо. Очень надо… У меня тварь на краю Города болтается, чтоб ее. Летает над верхушками и вынюхивает, где бы еще кого укокошить… Мне надо сверху на нее посмотреть, взглянуть. Может, я ее лежку замечу. Может, где в буераках логово найду… Полетели, мой хороший. Потому как шестерых уже я потерял, не хочу больше покойников из кустов добывать.

– Тварь? – Пилот решительно махнул рукой и распахнул дверцу в кованых перилах гондолы. – За это готов тебя хоть весь день возить, есть у меня к ним счет… И начальник порта велел поспособствовать. Залезай!

– Вот это наш подход! А если бумагу какую нарисовать потом, так только скажи, я сделаю… Да… Ну и сверху меня чуть ветерком обдует, быстро в кондицию вернусь… Вот…

Мирак помахал медленно взмывающему вверх пузатому ветролету и гаркнул неожиданно громким басом, распугав дремавших на флюгере голубей:

– И чтобы обратно – как штык! А то знаю я тебя, кавалериста…

* * *

– Нашли? – выдохнул Шольц, вывалившись из коляски под ноги мокрым от бега патрульным. – Перехватили? Они пешком должны были только-только добраться.

– Найти-то нашли, – отсалютовал в ответ старший унтер, – да вот с перехватом сложно.

– Не понял?

– Вон наш охотник, под самые облака забрался. Благо, бинокль с собой был, разглядели. Его рожа. Орет еще сверху что-то, но уже не разобрать… Как спускать будем?

Над верхушками деревьев раздувшейся сосиской кружил ветролет. Болтавшаяся под газовым баллоном застекленная кабина пускала веселые солнечные зайчики, а вдоль крохотного балкончика суетился протрезвевший охотник, с азартом махая руками. Он ощущал себя главнокомандующим, шагнувшим в горнило сражения. И пусть пока врага не видно, но зато сверху прекрасно можно было различить каждый куст, каждую яму. Поэтому для обнаружения возможного логова требовалось только время. Час или два. Ну или чуть больше. Наверное…

– Хр‑р‑р, – пробормотала зубастая рожа, свесившись с перил баллона. Тонкие лапы крепко держались за веревки, а нос осторожно шевелился, пытаясь определить по запаху, что за идиот пожаловал в чужие охотничьи угодья. Потом монстр понял, с кем он столкнулся морда к морде, и в глазах зажглась ненависть. – Хр-р-р-уу-р!

Два удара слились в один. Острое крыло скользнуло по брезентовому плащу, раскромсав материю и оставив сизую полоску на тонкой кольчуге. Одновременно с этим тяжелый кулак описал короткую дугу и вышиб несколько клыков в распахнутой пасти. Завершая комбинацию, вторым боковым Клаккер смахнул подавившуюся рыком тварь вниз.

– Получай, мразь!

Бородатый пилот бешено вращал рычаги и крутил краны на трубопроводах, пытаясь поднять ветролет выше, подальше от так неожиданно материализовавшегося ночного ужаса. Но, прежде чем воздушный корабль приподнял нос и начал взбираться к облакам, палач уже успел разрядить дробовик в мелькавшую рядом серую тень, а потом отлетел в сторону от очередного стремительного удара. Брызнуло в стороны стекло, полетел вниз кусок перил, а мужчина уже сцепился врукопашную с гадиной, успевшей растерять куски крыльев от картечных подарков…

Шольц медленно присел на ступеньку пролетки и дрожащей рукой отер холодный пот. Сверху летели остатки черного тела, разрубленного взбешенным палачом на мелкие кусочки. Идея искромсать человека острыми крыльями была глупой: охотника в рукопашной мог бы свалить разве что четырехметровый монстр с лапами-кувалдами. Но смотреть снизу, как во время кровавой свалки болтает из стороны в сторону несчастный кораблик – было выше человеческих сил. И даже ругаться на восторженно-матерные комментарии унтеров не хотелось. Наоборот, хотелось самому раскрыть рот в непотребном крике и надсаживать горло, обещая все несчастья мира на голову этого идиота, вздумавшего в очередной раз с шашкой наголо спасти мир…

– Удавлю мерзавца. Как только вернется – удавлю… Ух, сколько можно…

* * *

Оказывается, за время ожидания и Мирак сумел стряхнуть большую часть хмельного угара и теперь встречал потрепанный экипаж подобно верному оруженосцу. Неодобрительно посмотрев на лохмотья, в которые превратился брезентовый плащ, бывший санитар принял окончательное решение:

– Нехорошо, господин охотник. Эдак никакого гардероба не напасешься… Ну, ладно. Подлатаем или новый скроим. Я, надеюсь, у вас теперь надолго, надо же кому-то порядок навести. А то расслабились на казенных харчах. Сплошная порча имущества, одним словом…

– И правда, чего тебе без работы болтаться, – легко согласился довольный победой охотник. – Ребята давно жаловались, что хорошего завхоза найти не могут. Чтобы все в дом, и чтобы каждый гвоздь – в дело… Считай – я только «за»!.. Ну и начальство вряд ли возражать будет…