Освобождение Ирландии - Александр Харников

Однако архиепископ Мак-Геттиган, проведший какое-то время в Ватикане и неплохо знакомый с тамошней «кухней», выразил свою уверенность, что можно будет достигнуть компромисса, и предложил написать письмо кое-кому из своих старых знакомых. Каллен скрепя сердце согласился со своими епископами и, вместо немедленно разрыва с католичеством, написал письмо, обильно сдобренное ссылками на Писание, отцов церкви и предыдущие решения Католической церкви. Его встреча с нунцием на следующий день закончилась согласием последнего не торопиться с экскоммуникацией, но сначала доставить письмо Льву XIII. И вот сейчас, наконец, пришла телеграмма. Точнее, две телеграммы.

Первая была из канцелярии Ватикана. В ней было указано, что бывший кардинал Пол Каллен за «преступное попустительство богомерзким мятежникам» немедленно смещается со своего поста, на котором его заместит Бернард О’Райли, архиепископ Ливерпульский и, по совместительству, архипастырь самой крупной ирландской католической общины в Англии. Сам же Каллен обязан немедленно прибыть в Ватикан на церковный суд.

А вторая телеграмма, посланная анонимно, оказалась весьма красноречива: «Вино в садах Барберини. Римский климат не способствует здоровью». Вино в садах Барберини в Кастель Гандольфо он когда-то пил с Камилло Масселлой. А вторая часть телеграммы означает, что его поездка в Рим может закончиться для него плачевно.

Ну что ж, подумал Каллен с усмешкой, меня хотя бы не сожгут — те времена как-никак закончились почти сто лет назад, когда в Испании по церковному приговору сожгли еретичку Марию де лос Долорес Лопес. Точнее, она в последний момент покаялась в своих грехах, за что ее сначала удавили и только потом сожгли ее тело. Сейчас времена изменились, но кто помешает мне, например, «повеситься» в тюрьме Ватикана? Да еще и с предсмертной запиской, мол, вельми грешен и не хочу больше жить. Не я буду первым и, увы, не я — последним.

Только вот что будет с Ирландией? Как ни странно, Каллен знал архиепископа О’Райли и весьма его уважал, но, черпая новости только из английской прессы, пока он поймет, что именно произошло в Ирландии, он столько наломает дров… Ну что ж, если Рим закусил удила и пошел напролом, то придется вернуться к тому самому плану, с которым его уговорили подождать.

И в этот самый момент служка, бесшумно появившийся на пороге, доложил кардиналу Каллену, что епископ Мак-Геттиган просит у него аудиенции.

— Даниэл, спасибо, что пришли, — вздохнул Каллен.

— Ваше преосвященство, — произнес епископ, — мне только что пришли две телеграммы из Рима…

— И вам тоже две? — грустно улыбнулся Каллен.

— Именно так! — утвердительно кивнул епископ. — В первой говорится о том, что вас как еретика отстраняют от дел и вызывают в Ватикан, и что я обязан подчиниться новому архиерею, архиепископу О’Райли, который прибудет в Данлири на завтрашнем пароходе. Схожие телеграммы получили и другие архиепископы. Ну и вторая — от моих знакомых, где пишут о том, что вам не следует ехать в Рим.

— Примерно то же сообщили и мне, — подтвердил Каллен.

— Ваше преосвященство, — склонил перед кардиналом голову епископ Мак-Геттиган, — вы были правы тогда, а не мы. Простите меня, грешного.

— Бог простит, и я прощаю, — устало произнес кардинал Каллен. — Простите и вы меня за то, что из-за меня вы стоите теперь перед непростым выбором.

— Ваше преосвященство, — ответил епископ, — выбора у меня не больше, чем у святого Петра, когда он бежал из Рима и встретил Господа нашего, идущего в Рим. И я, и другие мои епископы полностью на вашей стороне. Я успел обменяться телеграммами с другими архиепископами — Кашеля и Туама — и они всецело на вашей стороне.

— Значит, вы… — начал говорить кардинал, еще боясь ошибиться.

— Поддержим ваше преосвященство в возвращении к нашим истокам, — твердо сказал епископ Мак-Геттиган, — потому что иначе это будет предательством нашей паствы. Да, мы понимаем, что после признания принципа непогрешимости папы возможности Ватикана в области политического маневра резко снизились — ведь заявленное одним папой все остальные теперь обязаны принимать за священную и непреложную истину. Поэтому Рим просто не может признать свою ошибку и будет упорствовать в ней, уничтожая всех несогласных. Это будет война за умы и сердца наших прихожан, и мы должны ее выиграть любой ценой. Сделать это надо еще и потому, что Ватикан пошел поперек явно выраженной воли Божьей, перебросившей сюда эскадру адмирала Ларионова и создавшей Югороссию. Господь давно уже не заглядывал под своды собора Святого Петра или собора Кентерберри, но зато его воля ежедневно и ежечасно проявляется в решениях, принимаемых в Константинополе и Петербурге.

Епископ Мак-Геттиган немного помолчал, потом добавил:

— Пол, в связи со всем этим у меня к вам есть одно предложение. Видите ли, вряд ли все другие патриархи православных церквей, за исключением Константинопольского, быстро согласятся признать Ирландскую православную церковь. А действовать нам нужно немедленно. Предлагаю другой вариант — присоединение к самой большой и могущественной православной церкви — к Российской. Ведь у них есть церкви и в Китае, и в Японии, так почему бы не быть им в Ирландии? А потом можно будет подумать и об автокефалии. Или остаться автономной митрополией Русской Православной Церкви, будучи фактически независимыми в своих внутренних делах, но оставаясь под защитой не только Русской Православной Церкви, но и могущественнейшей Российской империи, частью которой является русская церковь…

В таком случае никакие дальнейшие решения Ватикана, включая наложение на Ирландию интердикта, не будут иметь для нас никакого значения, зато подставят под удар саму римско-католическую церковь, потому что ее врагами в таком случае станут две могущественнейшие державы планеты.

Кардинал Каллен задумался. Действительно, самым большим его опасением был именно неопределенный статус ирландской церкви после отхода от Ватикана и до признания другими церквями. А решение, предложенное Мак-Геттиганом, было простым и действенным. Он вздохнул и сказал:

— Патрик, тогда нам нужно немедленно переписать проект устава Церкви на предмет подчинения Петербургу, а также подготовить прошение к Священному синоду Русской православной церкви, которое мы передадим его величеству Виктору Первому — у него есть беспроводной телеграф, с помощью которого это прошение еще сегодня придет адресату. Даниэл, не могли бы вы съездить в Данлири и встретить там архиепископа О’Райли? Полагаю, что он покинул Ливерпуль еще вчера и прибудет сегодня, если еще не прибыл, судя по тому, что телеграммы из Ватикана пришли именно сейчас. Ваша задача — разъяснить ему, что именно произошло в Ирландии. С Богом!

8 мая (26 апреля) 1878 года, утро.

Халеб (Алеппо).

Полковник Вячеслав Николаевич Бережной

Вот мы и в Сирии, в Халебе, куда нас привела дорога из-под Багдада. Кстати, с Сирии, куда наша эскадра направлялись изначально, вся эта история и началась почти год назад по нашему времени, и Сирия станет для нее очередным этапом. Конечно, никакого ИГИЛ тут нет и в помине, но их идейные предшественники, религиозные фанатики всех сортов, уже присутствуют, правда, не в таком большом количестве.