Маэстро - Роберт Энтони Сальваторе

Женщина медленно обернулась, заметив, что остальные волшебники и ученые, окружавшие ее, совершенно неподобающим образом разинули рты, а сестры-драконихи улыбаются.

Она сама не была удивлена увиденным, но все же зрелище оказалось впечатляющим. Когда она снова взглянула в сторону моря, то заметила высоко над водой серые и черные контуры тяжелых плотных туч; одна туча чем-то отличалась от остальных, и вскоре Кэтти-бри поняла, что это вовсе не облако.

Предмет менял форму, постепенно его очертания стали более четкими, и оказалось, что это стена какой-то гигантской башни, округлой в плане.

Башня как будто была создана из того же вещества, что и тучи, – возможно, так оно и было, – но имела более четкую форму, чем другие облака, которые ветер нес к берегу. Вскоре появились высокие длинные серые стены и сформировался целый гигантский замок, парящий в воздухе.

И, словно этого было недостаточно для того, чтобы приковать к себе взгляды всех собравшихся, а также жителей Лускана, глазевших с материка, внезапно раздался какой-то шум, заставивший вздрогнуть даже Кэтти-бри.

Изумленное аханье и оханье сменилось одобрительным перешептыванием и восхищенными улыбками. А два медных дракона расправили крылья и взлетели к огромному облачному замку, парившему в воздухе. Невероятное здание опустилось на воду неподалеку от берега, драконы перелетели через стену и на несколько мгновений скрылись из виду. Затем они появились снова и направились обратно к магам и дворфам; они несли какие-то огромные носилки или нечто вроде гигантского трона, на котором восседала высокая могучая женщина с синей кожей. Она прижимала к груди скипетр, усыпанный драгоценными камнями, голову ее венчала золотая корона с пылающими рубинами, на плечи падали густые длинные белые волосы.

Драконы поставили трон перед собравшимися на берегу. Волшебники сохраняли спокойствие, но многие дворфы выхватили оружие и приготовились обороняться.

Гигантская королева, появившаяся из облаков, поднялась и медленно двинулась вперед в сопровождении Ильнезары и Тазмикеллы, снова принявших облик женщин. Королева подшила к Кэтти-бри и учтиво поклонилась – хотя, даже согнувшись пополам, она все равно была выше волшебницы. Великанша, сложенная как женщина из рода людей, ростом по меньшей мере в три раза превосходила Кэтти-бри.

– Меня зовут Сесилия, – заговорила она громким голосом – но этот громоподобный голос почему-то прозвучал ласково. – Мои друзья Ильнезара и Тазмикелла подумали, что я могу помочь вам в начинании, которое, по их мнению, меня очень заинтересует.

– Мы с радостью примем любого, кто согласится участвовать вместе с нами в этом важнейшем деле, – отвечала Кэтти-бри, пытаясь говорить спокойно, несмотря на волнение. Вдруг она вспомнила, что нужно ответить на поклон, но это получилось у нее гораздо менее изящно, чем у Сесилии.

– Значит, с твоего разрешения, я остаюсь, – произнесла Сесилия. Она обернулась к далекому замку, подняла руку, и из ее ладони вырвался луч ослепительно-белого света. – Мне потребуется большая палатка и, разумеется, большая кровать, – продолжала она. – Надеюсь, ты позаботишься о том, чтобы меня разместили должным образом.

– Разумеется, госпожа, – ответила Кэтти-бри и смутилась, произнося последнее слово. В конце концов, правильно ли называть великаншу «госпожой»? Какие правила этикета приняты в общении с такими существами?

Волшебный замок, паривший над гаванью, начал удаляться и вскоре слился с плотными тучами, застилавшими небо, практически пропав из виду. Многие продолжали смотреть в ту сторону, задрав головы и не понимая, что произошло с огромным зданием – исчезло оно или просто спряталось среди облаков.

Лишь спустя какое-то время дворфы и остальные вернулись к работе, а Сесилия ушла в сопровождении драконов, которые взялись ввести ее в курс дела. Кэтти-бри сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и напомнила себе, что удивительные события и появление необычной гостьи – все это к лучшему. Ей следовало думать только о Главной башне. Если ее не восстановят, Гаунтлгрим превратится в руины.

Она отвернулась прочь от моря и неба, скрытого тучами, тряхнула головой и попыталась восстановить прежнюю решимость.

И в этот момент увидела Громфа, который все так же сидел на своем троне и пристально смотрел на нее; вид у него был такой, словно Кэтти-бри забавляла его, а может быть, произвела на него некоторое впечатление.

И эта фантазия, эта воображаемая сцена – как архимаг склоняется над нею, целует ее, прикасается к ней – вдруг так четко представилась ей, так неожиданно захватила ее, что Кэтти-бри даже попятилась, пошатнулась, будто от удара, и едва не упала.

Громф улыбался.

Джарлакс придирчиво осмотрел Энтрери, оценил его маскировку и одобрительно кивнул.

– Если случайно перейдете на всеобщий язык жителей поверхности, не паникуйте, ничего страшного не случится, – предупредил он своих спутников. – Вы служите в Бреган Д’эрт. Местные просто сочтут, что вы уже много лет не спускались в Араунилкаурак.

– Куда? – переспросил Энтрери.

– В Араунилкаурак, – повторил Дзирт прежде, чем Джарлакс успел открыть рот. – В Пещеру Большого Столба, где располагается Мензоберранзан.

Джарлакс и Энтрери продолжали беседу, но Дзирт перестал их слушать, как только эти слова слетели с его языка. Это название, «Араунилкаурак», снова и снова звучало у него в ушах. Он не слышал его со времен далекой юности.

Дзирт вспомнил тот день, когда покинул Мензоберранзан навсегда и вместе с Гвенвивар отправился навстречу неведомому, в полные опасностей туннели Подземья. И сейчас, в первый раз за сто с липшим лет, в первый раз с того момента, когда он вышел на поверхность, ему пришло в голову, что решение, принятое в тот далекий день, было ошибочным. Он мог тогда остаться в городе, мог прожить такую же жизнь, как Закнафейн. Возможно, его семья, его родичи остались бы живы; и никто не смог бы основать этот фальшивый Дом До’Урден с единственной целью – запятнать его, Дзирта, имя.

Может быть, его отца не убили бы.

А его несчастная сестра Вирна, слишком добрая, чтобы носить титул жрицы Ллос? Может быть, и она осталась бы жива? В конце концов, ведь это сам Дзирт убил ее.

К своему ужасу, он понял, что даже его друзьям из Верхнего Мира жилось бы лучше без него. Он в глубине души считал так уже много лет, после того как дроу пришли в Мифрил Халл, после того как Вульфгар угодил в лапы йоклол. Эти события побудили Дзирта вернуться в Мензоберранзан; он согласился сдаться своим жестоким сородичам, чтобы спасти друзей от страшной опасности.

Кэтти-бри пришла за ним, и их последующее бегство в компании Артемиса Энтрери показало Дзирту, что он совершил ошибку.

Но сейчас он осознал, что его любовь к Кэтти-бри, его благодарность ей ослепили его и помешали увидеть истину.

– В чем дело? – Голос Джарлакса вернул его к реальности. Он взглянул на друга, затем на Энтрери, который тоже пристально рассматривал следопыта.