Испорченный - Пенелопа Дуглас

– Вот так, детка, – низко прорычал он.

Своим натиском Майкл заставлял меня биться спиной о стену; я держалась изо всех сил, пока он беспощадно трахал меня.

Я застонала, сжав его толстовку в кулаках.

– Майкл.

Он рванул меня к себе, ускорив темп и усилив напор. Я чувствовала, как Майкл входил и выходил из меня, наконец-то овладевал мной, однако это ничуть не утолило мою нужду. Только распалило голод.

Прильнув к его шее, я тяжело дышала прямо в его кожу и невесомо провела по ней губами, а затем прошептала:

– Все считали меня хорошей девочкой, Майкл. – Я прикусила мочку его уха и потянула. – Но мне хочется сделать так много плохих вещей. Оскверни меня.

– Господи. – Он поймал воздух ртом, подхватывая мое колено, дернул мою задницу на себя, трахая все жестче, и запрокинул голову назад.

– Да! – выкрикнула я. Его член проник глубже, а Майкл до боли сжал мои бедра.

Огонь начал скапливаться внизу живота; оргазм был близок.

– Майкл, – застонала я, раскачивая бедрами, двигаясь на нем вверх-вниз и прерывисто дыша. По дому разносились звуки нашего дыхания и стоны, шлепки плоти о плоть.

Наслаждение нарастало у меня между ног, мышцы горели. Позволяя ему трахать себя, я зажмурилась, в то время как мое лоно взорвалось оргазмом, жаркие волны удовольствия и эйфории растеклись по телу, захлестнули мозг.

– Черт! – воскликнула я. – Майкл!

Мои громкие стоны эхом разнеслись по просторному фойе. Клитор пульсировал, моя киска сжималась вокруг него, пытаясь удержать Майкла внутри. Он не сбавил темпа. Я крепче обвила руками его шею, отдавшись шквалу ощущений.

Голова как будто парила в облаках; я обмякла и уткнулась лбом ему в плечо, пока волны оргазма сотрясали меня.

– Такой красивый Маленький Монстр, – прошептал Майкл. Его грудь ходила ходуном.

Подняв руку, он подцепил маску у подбородка, сорвал ее и бросил на пол. Его толчки замедлились, руки сильнее обхватили мое тело, теперь повисшее на нем.

Устало моргнув, я посмотрела на Майкла снизу вверх и увидела неутоленную жажду в его глазах.

Он медленно опустил меня, позволил моим ногам коснуться пола, а потом стянул с себя толстовку и отбросил ее в сторону.

Майкл запустил пальцы в свои промокшие от пота волосы и сексуально взъерошил их. Его широкая грудь влажно блестела. Опустив взгляд, я заметила, что его член все еще был эрегирован.

– Ты не кончил, – сказала я тихо.

Уголок рта Майкла угрожающе приподнялся.

– Мы еще далеки от завершения.

Наши дни

Я облажался.

Я хотел, чтобы она была моей и только моей сегодня ночью. Дело сделано, назад ничего не вернуть, так что к черту все. Я хочу вдоволь этим насладиться.

Опустив руки, я сжал задницу Рики и снова притянул ее ближе к себе.

Мягкие сиськи прижались к моей груди. Я почувствовал прикосновение ее затвердевших сосков.

Проклятье, какое же у нее красивое тело.

Гладкая, упругая кожа, все еще загорелая после лета, проведенного на пляже. Пышные и округлые груди, выпиравшие прямо передо мной, словно умоляя о внимании.

Наклонившись, я провел языком по всей длине ее шрама, ощущая неровную, тонкую линию, изгибавшуюся вверх и уступавшую место ровной коже за ухом.

От моего внимания никогда не ускользало, как Рика старалась спрятать свой шрам в присутствии моего брата, как будто это делало ее не такой красивой.

Нет. Царапины и синяки, татуировки, шрамы, улыбки и морщины рассказывают наши жизненные истории. Мне не нужна идеальная картинка. Я хотел Рику и все, что составляло ее сущность. По крайней мере, на сегодня.

Она наконец-то запрокинула голову назад, немного расслабившись и позволив мне делать все, что вздумается.

Дрожь пробежала по позвоночнику. Ранее я с трудом сдержался, чтобы не кончить.

Рика слишком долго держала меня на взводе – я едва не потерял контроль. В конце концов, произошедшее не входило в мои планы.

Во всяком случае, помимо желания напугать ее до смерти и отвратить от себя своей маской.

Но когда она оказалась в моих объятиях и крепко обхватила мою талию ногами, страх в ее взгляде уступил место желанию, и у меня земля ушла из-под ног.

Рика решила рискнуть. Я поверить в это не мог. Никогда не встречал кого-то вроде нее. Она принимала каждый брошенный ей вызов.

Отстранившись, Рика с опаской посмотрела на меня.

– Ты ведь сейчас не вышвырнешь меня на улицу, да?

Я едва не расхохотался.

– Разве ты мне не доверяешь?

– А ты давал повод для этого? – возразила она внезапно серьезным тоном. – Я знаю, что у тебя наготове всегда есть какой-нибудь тайный план.

Я с изумлением посмотрел на нее, прищурившись. Разумеется, у меня всегда имелись планы. Идеи.

Может я и пытался не обращать внимания на Рику все эти годы, однако фантазии, к сожалению, будоражили меня. Они мешали находиться рядом с ней, но в то же время держали меня в напряжении. Подпитывали мою злость и готовность.

Вздернув подбородок, я посмотрел на нее сверху вниз.

– Ты по-прежнему хранишь у нас свою школьную форму?

Она слегка кивнула, непонимающе глядя на меня.

– Надень ее. – Я провел ладонями по ее рукам вверх и вниз. – Полный комплект. Галстук, жилетку, юбку – все.

– Зачем?

Улыбнувшись самому себе, я сделал шаг в сторону, чтобы освободить ей путь к лестнице.

– Затем, что ты не сможешь победить, если не примешь участие в игре.

Рика бросила на меня сердитый взгляд. Я легко шлепнул ее по заднице, вынуждая подняться наверх.

Чем дольше мы будем разговаривать, тем больше прояснятся мои мысли. Или, скорее, чем дольше она будет стоять передо мной полуголая, тем больше вероятность, что я возьму ее прямо здесь, на полу.

А у меня была идея получше.

* * *

– Что мы делаем? – спросила Рика, глядя вперед через лобовое стекло. – Почему мы сюда приехали?

Я припарковался перед собором Святого Килиана. Ночную тьму разрезал свет фар, освещавший разбитые витражи и жутковатую черноту за ними. Обветшалое каменное строение было засыпано опавшей осенней листвой. И слышалось только завывание ветра в кронах деревьев.

Мои внутренности завязались узлом в предвкушении. Капля пота скатилась по спине.

Это мое любимое место.

Здесь были тысячи укромных уголков и маленьких комнатушек. В детстве я часами пропадал в этом соборе, исследуя и осматривая его изнутри, ощущая все бремя истории, которое скопилось в этом пространстве за многие века.