Эскортница - Ольга Вечная
Шрифт:
Интервал:
Я давлю на газ, сам мысленно реплики прокручиваю. Два месяца назад была Алина, а теперь нет. Что это, блд, значит?! Морозец по коже.
Да не могла такая темпераментная красавица в девятнадцать с половиной быть девственницей. Еще и в эскорте! Явно там тупые женские хитрости. Я как увидел кровь — взбесился. Дебильный подарок.
А что, если правда был первый раз у нее?
Могло ли студентке из многодетной семьи прийти в голову продать девственность? И вообще, на бюджете ли она учится? Если нет, то кто оплачивает банкет?
Воспоминания об отпуске пролетают калейдоскопом. Я всегда понимал, что опыта у Алины мало. Но что настолько мало?! Раз работала, значит, терпела других и было нормально. Потому я и отпустил легко. Да, искрило, ревностью захлебывался, когда Пётр к ней руки потянул, чуть не сдох в момент. Но почему-то отпустил. Казалось, что засадить Верещагина и компашку его важнее.
Предположим, Алина не работала до меня. Реально влюбилась в первого клиента, а потом, на следующем, получается, размазало? И так эта мысль сильно отзывается, что психую.
Стучу по рулю ладонями.
Сука!
Если допустить, будто с другими Алине настолько х**во, что на таблетках, а со мной — кончала, выходит, у нас типа любовь была?
Бешусь адово. В те дни наша с прокуратурой схема казалась в тысячу раз важнее и интереснее неясных чувств к юной девице.
К сутенерше придется ехать прямо сейчас, разобраться в ситуации. Искать. Я хрен усну теперь.
Останавливаю машину на долгом светофоре. От нетерпения по рулю барабаню. Поворачиваю голову вправо — там стоит грязный «икс пять». Я морщусь — на мойке год не был явно. За рулем мужик, а справа от него — глазам не верю — моя Алина.
Ни хрена себе.
Вот тебе и сценарий к фильму «Роман с камнем».
Алина натянуто улыбается и смеется, что-то говорит. Взгляд стеклянный. Меня взрывает. Блть, все фибры души рвет, как от удара. Пялюсь на незнакомого мужика и не понимаю, какой херней и, главное, зачем занимался эти два месяца.
Руль резко вправо, перегораживаю бэхе путь.
Выскакиваю на улицу, подлетаю к капоту, ударяю ладонями и кричу Драгунской выбираться на улицу.
— Сейчас!
У нее глаза круглые. Вцепляется в плечо этого ублюдка и трясется. Боится. Да вижу я, вижу все, что творишь. Тошно.
— Замки открывай, живо! Я щас биту достану, разнесу тачку на хер и е*ало твое! Потом в ментовке поборемся, у кого связей больше, если, сука, выживешь!
Из неприметного седана выбегают два парня в брониках и подлетают ко мне. Охрана. Втроем мы пялимся на мужика, и тот начинает расторопно отпихивать Алину. Кровь кипит от бешеной ревности. Я смотрю на эту девочку, вижу, как выглядит, сравниваю с той, что знал прежде, и едва не срываюсь в драку.
Подхожу к пассажирской двери и долблюсь. Дергаю за ручку, открываю. Хватаю Алину за руку и тяну на себя.
— Возмутишься, сука, через час твоя семья узнает, сколько бабла ты на девок спускаешь, которые в три раза моложе.
— Да я без претензий! Уехать хочу. Пожалуйста! — мямлит мужик.
— Езжай!
Я вытаскиваю Драгунскую из машины, захлопываю дверь и ору:
— Что ты, мать твою, творишь?! Я же сказал, что ты больше не работаешь! Какого хера?!
Она застывает и смотрит на несостоявшегося клиента, который вдаривает заднюю и пытается смыться. Нам гудят. Машины объезжают, охрана контролирует ситуацию.
— Что ты наделал? — шепчет Алина потерянно, не реагируя на мой психоз. — Он позвонит Адель прямо сейчас!
— Я и сам этой суке позвоню. Ты больше не работаешь.
— Что ты наделал? — шепчет она побелевшими губами. Глаза безумные. — Что теперь со мной будет?!
Ее вдруг трясет как в припадке. Алина закрывает лицо ладонями, наклоняется и кричит. Громко, пронзительно. На всю улицу. Просто кричит так, что ужас продирает до костей. Концентрированный страх перед чем-то нечеловеческим.
Девочка в полном отчаянии падает на колени и рыдает. Стучит ладонями по мокрому от талого снега асфальту.
Сердце останавливается. Меня окутывает чернотой, в кровь впрыскивается жажда мести.
Глава 50
Открываю глаза и судорожно оглядываюсь — темно. Темно и жарко. Где я? Ничего не вижу. Почему так темно? Прижимаю руку к груди — там сердце колотится, в ребра отдает. С каждой секундой быстрее.
Надо бежать. Если получится. Бежать изо всех сил, искать помощи!
Воздух заканчивается. Я делаю громкий вдох. Застываю, прислушиваясь, а потом рвусь вперед. Несусь босиком по лесу, сбивая ноги и раня тело о ветки. Бегу, бегу так быстро, как только умею, потому что останавливаться нельзя ни в коем случае. Еще несколько отчаянных шагов, и... падаю вниз. Падаю, падаю, как в замедленной съемке. Со скалы в черную ледяную пропасть. Становится больно. Следом вспыхивает свет, ослепляя.
Я зажимаю слезящиеся глаза. Меня сейчас схватят. Один будет держать, а второй бить. Когда мужчина держит, пошевелиться невозможно. Второй может что угодно делать. Ты полностью бессильна.
Начинает трясти. Я впадаю в ступор и громко всхлипываю.
— Эй, привет.
Мужской голос порождает смятение. Я сжимаюсь в комочек и изо всех сил зажмуриваюсь, готовясь к ударам. Яркий свет вырубается, на пару вдохов становится темно, а затем комнату освещает бледное осеннее солнце. Я быстро оборачиваюсь и вижу Артёма.
Облегчение такой колоссальной силы, что, если бы стояла — рухнула. После темноты и яркого света зрение не перестроилось, и мне кажется, что вокруг Истомина светлая аура. Моргаю несколько раз, а она все не исчезнет.
В полной тишине Артём открывает окно, пуская в комнату свежий воздух.
Я оглядываюсь и понимаю, что нахожусь в незнакомой спальне. Опять снилось страшное, бежала, спасалась. Прыгнула и, видимо, упала с кровати на пол. Ударила колено.
Убираю волосы за уши. Голова кружится, мысли плавают в океане кипящего безумия. Артём вчера отыскал меня и забрал. Робко тянусь к нему, чтобы обнял и крепко к себе прижал, но Истомин присаживается рядом, на расстоянии метра.
Я быстро опускаю руки и глаза.
— Привет, Алина, — говорит он, привлекая внимание.
На шее красный синяк — последствия укуса. Становится жутко стыдно.
— Привет. Тебе нужно поменять рубашку на водолазку, — подсказываю хрипло.
Показываю на кровоподтек. Набираюсь смелости и позволяю поймать свой взгляд.
Тут же снова впериваю глаза в пол. У меня они шальные, наверное. А у Артёма — отечные, покрасневшие. Я ведь ослепила его из баллончика.
—
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!