Клон Дьявола - Скотт Сиглер

— Смотри, старичок, нет, ты смотри! Этот гад пытался сожрать материнское чрево. Единственный, у кого здесь параноидальный бред, — это ты! Что будет, когда они родятся? Чем мы будем их кормить?

Тим не заметил локтя. Он скатился на бок, сплюнул кровь разбитой нижней губы, челюсть раздирала боль.

Задыхаясь и дрожа, Румкорф встал и посмотрел вниз.

— Кормить можно скотиной с других ферм. И заставить Данте наладить поставку еды. Это наука, Фили, и мы здесь, чтобы заставить ее работать на людей. Если б у меня была Эрика, но ее нет. У меня есть вы. А теперь несите свою задницу вниз и начните удвоение пищевых добавок. Я не дам потерять еще один эмбрион, когда мы так близко.

Тим секунду смотрел на него, прежде чем ощутил смутное беспокойство. Он боялся Клауса Румкорфа. Маленький немец прав: Тим оказался трусом.

С пылающим от позора и смущения лицом он поднялся, опасливо проскользнул мимо Румкорфа и торопливо спустился по кормовому трапу.

Тим всегда считал Клауса одержимым, но чтоб настолько? Это уже другой уровень. Да любой увидел бы опасность. И Румкорф должен видеть ее тоже, должен, вот только он все еще надеется посадить свои творения в новые клетки. Да эти чертовы твари будут крупнее львов.

Мимо стойл Тим шагал посередине прохода к своей лаборатории. Его внимательный взгляд не пропустил ни один раздувшийся коровий живот.

30 ноября. Звонок

Имплантация + 21 день

Шаркая ногами, Цзянь шла по коридору, мелкие шажки делали ее продвижение небыстрым. Она яростно крутила в руках бутылку «Доктора Пеппера»: вверх донышком, вниз, вверх-вниз. Цзянь вошла в свою комнату, захлопнула дверь и заперла ее. Подошла к туалетному столику и не стала двигать его, а подняла. Чуть пыхтя от усилий, поставила столик напротив двери. Взгляд ее упал на большую кровать с балдахином на четырех столбиках. Она скользнула за спинку и налегла со всей силы. Деревянные ножки заскрежетали по полированному каменному полу. Кровать идеально притиснулась к столику.

Цзянь села за компьютерный стол и запустила программу, которую написала два дня назад. Последняя надежда. Румкорф не станет слушать ни ее, ни Тима. Колдинг ничего не сделает. Выбора не оставалось.

Она ввела несколько команд. Программа запустилась окошком со словами: «Готовность инициировать контакт».

Цзянь нажала «ввод».

На посту охраны, сгорбившись за монитором системы безопасности, сидел Энди Кростуэйт. Его большой пакет с порнографией стоял рядышком, от частых путешествий коричневая бумага протерлась почти до толщины туалетной. Но Энди смотрел не последний выпуск «Джагз» или «Галереи». Он читал «Жаркую полночь» — примерно на середине. Он, наверное, больше других был шокирован тем, что старина Гюн мог написать такую классную книгу, и тем, что он сам так подсядет на какую-то вампирскую любовную ересь. Но это не просто любовная ересь, Гюн в своей книжке выдал больше сексуальных сцен, чем вечерние киношки канала «Скинимакс».

Энди не хотел, чтобы кто-нибудь застал его за книгой, особенно Магнус, который всегда вставлял к месту и не к месту своего Шекспира. Энди Шекспира читал мало, но чертовски хорошо знал, что древний английский старикашка не писал о помощниках конюха — вампирах-убийцах с блестящими рубиновыми членами. Этот отрывок просто гениальный, Гюнтер, дружище… ге-ни-аль-ный.

Длинный «би-ип» привлек его внимание к главному монитору. Выскочило окно командной строки с двумя сообщениями:

Запуск процесса остановки подавителя помех

Работа подавителя помех остановлена

— Что за?..

Энди сгреб вместе листы романа Гюнтера, водрузил их поверх пакета с порнографией и бросился к клавиатуре. Он вызвал главное меню системы охраны и кликнул по иконке «глушилки». Ну конечно, статус — «выключен». Он щелкнул «включить».

Доступ запрещен

Энди почувствовал холод в груди.

Журнал команд вновь ожил, на этот раз сообщая:

Запуск передатчика

Подключение к телефонной сети… Набор номера…

Энди повернулся к монитору камер и стал «листать» каналы. Кокпит С-5: никого. Лаборатория С-5: Румкорф за лабораторным столом, не у компьютера. Ветеринарный отсек С-5: Тим в стойле номер 4, возится с коровой, тоже не за компьютером. Комната Магнуса: пусто. Колдинга: спит в кровати. Комната Цзянь…

А что это вся мебель придвинута к двери? И она… она сидит за своим идиотским компьютерным столом.

— Твою мать!

Вновь побежали строчки команд:

Голосовая связь установлена. Номер вызываемого абонента: USARMIID

— Ни хрена себе! — Энди схватил телефон и набрал местный номер комнаты Магнуса. Пока звонил, запустил мониторинг канала закрытой спутниковой связи.

Обнаружен канал голосовой IP-связи. Желаете ли вы контролировать аудио: Да/Нет?

Энди нажал «да», чтобы слушать. Он вывел на экран окно управления передатчика и кликнул «разъединить», уже зная, что увидит.

Доступ запрещен

А Магнус все не отвечал.

— А, чтоб вас всех!.. — Энди увеличил громкость на мониторах.

Энергичный голос ответил на седьмом звонке.

— USARMIID, чем могу вам помочь? — Из-за маленьких компьютерных динамиков голос казался механическим.

— Мне нужен полковник Фишер.

— Простите, мэм?..

— Мне нужен Пол Фишер. Zhe shi hen jin ji.

— Мэм, я…

— Фишер! Я должна поговорить с Фишером о проблемах нашего трансгенного эксперимента. Если вы будете тратить время, чтобы отследить этот звонок, меня убьют прежде, чем кто-то сможет ответить.

Короткая пауза.

— Минутку, мэм.

Цзянь смотрела на монитор и не видела его. Перед ее глазами было лишь одно — призрачное видение иглозубого зародыша, бросающегося на оптоволоконную камеру.

Магнус застегнул штаны, вжикнул молнией, затем вышел из туалета взять со стола телефон, трезвонивший уже больше минуты.

— Магнус у аппарата.

— Где тебя черти носят?! — заорал Энди так громко, что Магнус вздрогнул и отдернул руку с трубкой от уха.

— Не вопи, — сказал он. — Я какал.

— Ага, как и Цзянь — на всех нас. Она, похоже, связалась с Манитобой и оттуда пытается позвонить Фишеру!

Магнус открыл ящик стола и достал «беретту 96».

— Можешь отключить наш передатчик?

— Да не могу! Она меня как-то отрубила, «глушилку» — тоже. От меня «глушилка» не запускается.

Магнус прижал плечом трубку к уху, проверил одиннадцатизарядный магазин — полный.

— И она с ним сейчас говорит?