Кольцо уракары - Владимир Михайлов

Звук — легкий скрип — шел от открывшейся двери дома. Сейчас в ней появился кто-то, похожий на меня. Не то, чтобы он был моим двойником, но у него были две руки, две ноги и все прочее — то есть он был человеком. Это меня обрадовало. Я понял, что только что был готов повстречаться с кем-то, совершенно чуждым. Все происшедшее со мной заставляло готовиться к самому необычному. А этот был привычным, и даже одет оказался совсем так же, как одевается большинство людей в Федерации.

Увидев меня стоящим, человек улыбнулся:

— Здравствуйте. Как себя чувствуете? Пришли в себя немного?

Я понял все, от первого слова до последнего. Потому что сказано все было на нормальном феделине — языке общения между мирами Федерации. Мне даже почудилось, что в речи его слышался слабый теллурианский акцент. Но в этом я мог и ошибиться.

Я хотел ответить обычным: «Со мною все в порядке», но язык по-прежнему отказывался подчиняться. Вместо членораздельной речи я издал какое-то мычание. Наверное, на моем лице возникла гримаса отчаяния, потому что человек сказал:

— Успокойтесь. Не волнуйтесь. Это всего лишь страх. Вы испугались. Ничего удивительного. Так бывает со всеми, кто попадает к нам так, как вы. Все восстановится очень быстро — как только вы сумеете справиться с растерянностью. Хотите — я помогу вам?

В ответ я смог лишь кивнуть.

— Вот и хорошо. Тогда расслабьтесь, насколько сможете. И постарайтесь как можно меньше сопротивляться. Готовы?

В следующее мгновение он вошел в меня. В мое сознание. Сене, понял я. Не самый сильный. Но неплохой…

И сразу же ощутил, что мои способности возвращаются. Я вновь владею собой. Могу поставить мягкую защиту…

Он ощутил мое противодействие сразу же. Убрал свое поле. Снова улыбнулся:

— А вы, оказывается, собрат. Очень хорошо: тогда вам будет совсем легко восстановиться. Вы перестали бояться Я почувствовал, что обретаю дар речи. Однако…

— Мик! — Мне легко удалось выговорить это слово..

— Знаю. — Он кивнул. — С этим вам придется смириться. До тех пор пока вы здесь. Если захотите уйти — где-нибудь в других местах сможете восстановить его, вернее — заполнить. Сейчас ваш мик пуст, совершенно стерто все, что у вас в нем было. И тут, у нас, вам ничего не удастся с ним сделать. Но все его схемы целы. Не волнуйтесь. А что же мы стоим? Хотите присесть? Вы голодны? Накормить вас? Мы тут едим нормальную пищу…

Наверное, я смог бы съесть что-нибудь. По пока мне было не до того. И когда мы уселись за круглый столик в углу веранды, я спросил:

— Зачем вы это сделали?

— О чем вы? Все, что мы сделали, это, подобрав вас в лесу, принесли сюда, в Прибрежный.

— Зачем стерли мой мик?

— Господи, — сказал он, — вечно я забываю… Нет, вы ошибаетесь: мы ничего не стирали и не стираем. Ни вам и никому другому.

— Но ведь…

Он поднял ладонь, прерывая:

— Это не мы. Это Гора.

— Гора? Это — кто-то? Или — что-то? Я не понял.

— Просто гора. Она находится довольно далеко отсюда, в центре материка — в трех тысячах километров. Это своего рода вулкан. Мы называем его просто Горой — потому что второй такой нет не только на этой планете, но, насколько нам известно, и ни в одном из обжитых миров.

— Не понимаю связи.

— Мы тоже поняли не сразу. Хотя мы здесь — уже четвертое поколение насельников. На материке. Мы называем его Матерь.

— Хорошее название. Но какое отношение эта ваша Гора, сколь бы мощным вулканом она ни была, имеет…

— К вашему мику — да и ко всем другим тоже? Как оказалось — самое непосредственное. Понимаете, название «вулкан» — достаточно условное. Гора извергает не лаву, пепел, кипяток или еще что-то в этом роде. По какой-то причине Гора генерирует поле, вернее — сложную комбинацию частот мощностью, как мы предполагаем, в петаватты — если только не в экзаватты. Поэтому, кстати, на Матери пригодно для жизни лишь побережье, я имею в виду животную жизнь. Да и там, где она еще существует — во внутренних районах, вдоль рубежа выживания — встречаются такие формы, что… Словом, мы туда не забираемся. Да это и не нужно. Нам прекрасно живется тут, близ воды. А вся средняя часть — пустыня. Во всяком случае, так говорят. Карт этих областей не существует; была, по слухам, одна попытка снять с высоты; полетевшая на съемку машина погибла. Дело в том, что и вся электроника, и не только она, но все, где работает электричество, моментально выходит из строя. А что может работать без электричества и электроники? — Отвечая на свой вопрос, он развел руками. — Вот вам и причина выхода из строя ваших миков. Такая уж здесь среда. А нормальные люди могут жить в Зоне Жизни без особых забот. Вот как мы, например.

— Вы хотите сказать, что…

— Да-да, именно то, что мы обходимся без миков и вовсе не чувствуем себя ущербными. Люди жили без биокомпьютеров тысячи лет, если не больше. Жили же! Вот и мы живем.

— То есть, попав сюда и лишившись всех записей, вы отказались от их восстановления? Он усмехнулся:

— Ну не совсем так. Подобное произошло с нашими предками — мы называем их первым поколением. Мы, как я уже сказал, — четвертое. А все последующие рождались, без миков и всего такого, и нам их просто никто не имплантировал: мы в принципе против этого. Своего рода консерваторы. Ретрограды. Мы — бескоды, так мы себя называем. Расшифровывается легко: у нас нет миков, значит, нет и ЛК — личного кода, как это у вас называется. Мы живем как бы незаконно — нигде не зарегистрированы и так далее. Но мы никому не причиняем вреда, иногда помогаем — когда людей с островов заносит сюда стихия, случай или любопытство. Кстати, некоторые из них остаются у нас, дают начало новым родам. Но мы никого не заставляем, конечно. Вот вы, я чувствую, не захотите остаться у нас. Насколько я успел понять, ваша целеустремленность — иного рода…

Он не спрашивал, просто констатировал факт. Я кивнул:

— Вы не ошиблись. Во всяком случае, сейчас я себе не хозяин. Дело в том, что…

Он снова жестом прервал меня:

— Не надо. Интересы вашего мира — или миров — чужды нам, мы к ним безразличны, мы видим и любим в мире лишь конкретное, естественное… Надеюсь, я вас не обидел?

Он просто излучал доброжелательность, и я в ответ лишь улыбнулся:

— Ни в коем случае. Только…

— Вас что-то смущает? — безошибочно определил он.

— Скорее удивляет, — признал я. — Этот ваш вулкан… Это ведь уникальное явление, пожалуй, во всей известной части Галактики. Интерес науки к нему должен быть громадным! И не одной лишь науки: Гора может оказаться и, так сказать, рукотворным явлением — пусть и не наших рук делом. Но мне не попадалось ни клочка информации, которая бы…

— Ах, вот что! — протянул он, как мне показалось, с облегчением. — Ну, это объясняется очень просто. Те, кто правит на Топси, не заинтересованы в том, чтобы мир оккупировали службы Федерации — а так оно непременно произошло бы. Конечно, власти и на Армаге, и на Теллусе о нашей Горе осведомлены — однако эти материалы хранятся, видимо, достаточно надежно. Вначале их люди пытались исследовать это явление. И убедились, что подобраться к нему просто невозможно: оборудование, как я уже говорил, выходит из строя, люди лишаются своих миков, а если продолжают движение к вулкану — гибнут. Даже попытки съемки с больших высот ничего не дали: без электроники такие съемки — простой оптикой — дают одну лишь засветку, а электроника… Ну, это вам уже ясно. Вот вам и ответ на ваши сомнения. Я кивнул: