Ничего не возьму с собой - Алла Полянская

— Ясно. Ладно, Ань, спасибо. Ты там посмотри еще, если что-то обнаружишь еще, звони в любое время.

Аня отложила телефон и снова стала листать фотографии, стараясь не смотреть на гроб с телом Игоря. Но мысли возвращались к той фотографии, и она снова вывела ее на экран.

Как много можно сказать о людях, просто посмотрев мгновенный снимок, где они не думают, что кто-то их снимает. И ее мать выглядит фальшивой насквозь, и мать Игоря тут просто глупая и пустая кукла, и отец Игоря — слабый зависимый подкаблучник. Игорь и Влада похожи на него, но он обычный средний мужик, внешне вполне нормальный, без ужасных рубцов на лице, и почему, например, Влада оказалась такой дурнушкой, непонятно. Ане всегда было неприятно смотреть на нее, и она ругала себя за это и всегда, когда ей приходилось общаться с сестрой Игоря, была с ней подчеркнуто вежливой и доброжелательной, но внутри просто содрогалась от отвращения.

Видимо, подсознательно она чувствовала, что с Владой что-то не так.

Аня прислушалась — Никита спал, тишина была абсолютной, такой тишины обычно не бывает в городе, но за окном сгустился туман, и звуки внешнего мира исчезли. Аня думает о том, что скоро зима и Новый год, а что дальше, она не знает.

Но знает одно: за Никиту она поборется. Это именно ее человек. Пусть непростой, пусть временами непонятный, но это человек, который не бросит ее в беде и с которым у нее будет настоящая жизнь, а не витрина напоказ.

Зазвонил телефон, и Аня видит незнакомый номер.

— Анна? — Женский голос, очень деловитый. — Я звоню вам из отделения хирургии, вы оставляли номер. Анастасия Петровна Радецкая…

— Что?!.

— Да не волнуйтесь, я звоню сказать, что больная пришла в себя, но у нас возникли небольшие трудности со снабжением. Утром мы все решим, но вот прямо сейчас ей нужно привезти кое-что, список я сброшу вам эсэмэской.

— Хорошо, сейчас привезу.

Аня метнулась в комнату и мигом оделась. Никиту будить она не стала, решила вызвать такси прямо от аптеки.

— Оставлю записку, вдруг проснется. — Аня быстро написала записку и придавила ее солонкой. — Но я мигом, все равно не сплю, а ему надо поспать, стресс его выматывает. Не могли сразу сказать, пока мы там были…

Аня выбежала из подъезда, сжимая в руке телефон с эсэмэской. Требовалось довольно много всего, но, по ее прикидкам, стоили эти препараты недорого. Ну, вот не оказалось их в больнице, так бывает.

Аня перебежала пешеходный переход, свернула к газетному киоску. Аптечная вывеска мерцала красными и зелеными огнями совсем близко.

— Привет! — неожиданно слышит она.

Аня оборачивается:

— Ты?..

Больше она ничего не успела сказать, потому что мир исчез.

— Или ты мне сейчас все расскажешь, или сядешь за покушение на убийство.

Виктор смотрит на племянницу жены, и ему хочется надавать лещей проклятой девке, до того он зол на нее. Зол даже за то, как просто удалось найти эту дуру. Собственно, ее даже и искать не пришлось — идиотка сама зачекинилась в модном хостеле. А ведь Виктор велел ей ехать домой, к маме с папой, когда начались все эти неприятности.

— Я требую адвоката. — Арина высокомерно вздернула подбородок. — Я ничего не скажу без своего адвоката. И мне нужно позвонить.

— Что ж, так даже интереснее. — Виктор ухмыльнулся прямо в лицо племяннице. — А пока мы найдем тебе адвоката, ты посидишь в камере. Там отличная публика собралась, только вшивая бомжиха портит вид, но что такое вши для тебя, если ты ядовитой змеи не испугалась. Ты совершеннолетняя, так что и спрос с тебя как с совершеннолетней.

— Ничего не докажете.

Виктор бросил на стол несколько фотографий.

— Начальник охраны в этом магазине настоящий придурок, зато полезный придурок. — Виктор стал выкладывать фотографии перед Ариной. — Вот ты идешь по коридору, в руках банка.

— Лица не видно, это не я.

— Ну, предположим, ты опустила голову, козырек форменной кепки закрыл твое лицо. — Виктор пододвинул к Арине еще одно фото. — Вот ты остановилась — тебя беспокоит банка, и правильно, змея-то настоящая. И тут лица не видно, зато ты стоишь рядом с пальмой в кадушке, и эксперт с точностью до миллиметра определит рост.

— Да мало ли людей с таким ростом.

— Вот! — Виктор значительно вскинул палец. — А для этого есть вот эти две фотографии. На одной из них — твое лицо крупным планом, а на второй видно, как ты бросаешь банку. Там в табличку на двери была встроена камера. Этот чертов параноик, начальник тамошней охраны, установил ее сам, буквально три дня назад, и никому о ней не сказал, а видео сохранялось на его личном компьютере. И тот, кто послал тебя туда со змеей наперевес, не знал об этой камере. Вот так вы и палитесь, ребята. И выбор у тебя сейчас такой: или ты мне сейчас по-родственному рассказываешь, что и как, и я уговорю господина Радецкого не выдвигать претензий, так что обойдешься штрафом за хулиганство, или ты продолжаешь упорствовать в своем заблуждении, и тогда я закатаю тебя по полной — за покушение на убийство.

— Но… вы же сказали, Радецкий жив?

— Да, но ведь задумывалось все не так? — Виктор внутренне содрогнулся, вспомнив зеленую змею в контейнере. — А если убийство не произошло, хотя убийца предпринял все усилия для осуществления преступления, то судить тебя будут за покушение на убийство. А поскольку ты сама до такого ни за что бы не додумалась, то за заказное убийство. И я докажу, что действовала ты по чужому наущению, змею тебе выдали в готовом виде, и я даже знаю, где ты ее взяла, проникнув в магазин.

— И где же?

— В шкафчике старшего менеджера Лепехиной. — Виктор торжествующе посмотрел на Арину. — Она единственная из всего персонала никогда не подходит к своему шкафчику в течение дня, потому что очень занята. Кто-то дал тебе ключ, но, поскольку ключ был изготовлен со слепка, с замком пришлось повозиться, зато банка ждала тебя там.

— Глупости какие.

— Там кругом отпечатки твоих пальцев. — Виктор мстительно ухмыльнулся. — Но я это и раньше знал. Когда Лепехина пришла одеваться, то замок заклинило, а с чего бы ему вести себя подобным образом? И я не поленился, присмотрелся к замку — внутри имеются небольшие повреждения, замок открывали не совсем подходящим ключом. И пока Анюта ковырялась с замком, ты тем временем сделала то, что сделала. Так что будем делать? Несколько дней подождешь в камере своего адвоката или так расскажешь?

Арина вдруг заплакала навзрыд, с ходу, без предисловий. Слезы текли по ее лицу, по ладоням, которыми она вытирала щеки. Виктор протянул племяннице пакетик бумажных салфеток.

— Я бесчувственная скотина и чурбан, рыдания на меня не действуют столь благотворно, как на обычных людей. — Виктор чувствует, что снова начинает злиться. — Подбери сопли и научись отвечать за собственные поступки. О чем ты думала, когда собиралась убить человека?