Впервые в жизни - Джилл Шелвис

Мэтт отсоединился и посмотрел на небо. Луны нет. Только этого не хватало!

Он набрал номер Джоша.

— Проблема.

— Истекаешь кровью? Я имею в виду, задета аорта? Потому что у меня сейчас другие дела. Только заснул. В первый раз за тридцать шесть часов.

— Я пропущу утреннее расследование.

— Так, — дружелюбно заметил Джош, — не утечка из аорты, а утечка мозгов. Ты что, выжил из своего гребаного ума?!

— Эми поднялась на Сьерра‑Медоуз. Одна. Я иду за ней.

— Это твоя работа. Работа прежде всего, а девочки потом.

— Я позволил Эми считать, что не доверяю ей, а теперь должен доказать, что она ошибается.

— Пустив по ветру источник своего существования?

— Если бы Тоби нуждался в тебе, ты сделал бы то же самое.

— Я люблю Тоби.

— Да, — выдохнул Мэтт.

— Да ты влип не меньше Тая! Иди. Иди и делай все, как надо. Если потеряешь работу, найму тебя в няньки для Тоби.

Мэтт отключил телефон, выхватил из грузовика набор первой помощи и отправился в дорогу. В полночь его фонарь сдох. Он вытащил запасной и был уже на полпути к Сьерра‑Медоуз. За это время он опустошил свой запас газировки, в результате чего от избытка кофеина глаза сверкали, а сердце колотилось. Он не спал ночь, думая об Эми и Райли. И предыдущей ночью тоже не спал, потому что рвал простыни, изливая страсть на Эми. Ну а ночь до этого провел, спасая пострадавшего альпиниста.

Если бы кто‑то другой поперся в лес в таком состоянии, Мэтт посчитал бы, что ему нужна помощь психиатра.

В половине первого ночи погас и запасной фонарь. Вот тебе и кролик энерджайзер!

Он вытащил айфон. Связи не было, зато была подсветка. «Эппл» — его новый лучший друг.

В час ночи он подобрался совсем близко. В пять минут второго сдох айфон.

«Эппл» в списке его врагов оказался ниже кролика, когда он свернул с тропы, чтобы отлить, и упал.

И падал, и падал…

Эми заснула у огня, но внезапно вскочила, прижимая руку к колотящемуся сердцу. Она услышала громкий шум.

Костер почти погас. Она подбросила дров, схватила фонарик и попыталась осмотреть лес.

Ничего.

Может, ей показалось?

Эми встала, дошла до края полянки, посветила вокруг.

— Эй!

Никто не ответил.

Она решила, что это хорошо. Если только это не голодный медведь.

Эми нервно всмотрелась в гущу деревьев у обрыва и сразу вспомнила все, что случилось в последний раз, когда она была здесь ночью.

Невольно улыбнувшись, она придвинулась ближе и посветила вниз. Тогда ее спас Мэтт и…

О Господи!

Там внизу кто‑то возился, шурша листвой.

Эми немедленно подумала о медведе, но медведь не изрыгал бы отчаянные ругательства.

Голосом Мэтта.

Любить — все равно что глотать горячий шоколад, пока не остыл. Сначала ощущение застает тебя врасплох, но потом долго-долго греет.

— Мэтт!

Эми ошеломленно уставилась в темную пропасть.

— Это ты?

— Нет, это чертова фея Динь‑Динь.

Раздраженное заявление сопровождалось шорохом и новыми ругательствами.

— Что ты там делаешь? — глупо спросила Эми, опуская вниз фонарик, хотя почти ничего не видела. — Ты сам велел мне не ходить сюда, помнишь?

— Помню, спасибо. Я упал.

— О Господи! Ничего не сломал?

Он ответил не сразу, и она испугалась.

— Мэтт!

— Ничего! Ударился плечом, только и всего.

Страх сменился паникой, но она продолжала смотреть в черную бездну.

— Я немедленно спускаюсь.

«Как только точно пойму, что делать в этом мраке».

— Не стоит! Я в порядке.

Проигнорировав заявление как полную чушь, она принялась осторожно спускаться.

— Вернись, Эми! Я сейчас поднимусь.

Все было бы здорово, если бы оказалось правдой. Но она не услышала никакого движения. Спускаться было сложнее, чем карабкаться наверх. Склон был крутым, и Эми потребовались обе руки. Но фонарик тоже нужен, так что она сунула его в лифчик. Теперь фонарик в основном освещал ее лицо, но по крайней мере можно было что‑то видеть.

Вроде как.

— Эми, стой!

— Я не оставлю тебя здесь…

Она испуганно вскрикнула, когда подошва скользнула на влажном склоне. Эми пролетела несколько оставшихся футов и ушибла задницу.

— Ты как? — всполошился Мэтт.

— Ничего. Подкладка толстая.

Она подбежала к нему.

— Ты никогда меня не слушаешь.

Он сидел, прислонившись к пню и сжав челюсть.

— Уверена, что не ранена?

— Да.

— У тебя фонарик в лифчике?

— Опять да. Плечо сломано?

— Вывихнуто. Я так думаю. Придвинься ближе.

— Зачем?

— Чтобы я мог заглянуть тебе в декольте.

Ладно, значит, он не на смертном одре!

— Это когда мы поднимемся в мой лагерь, — пообещала она, сообразив, что Мэтт дышит сквозь стиснутые зубы. Вытащив фонарик, Эми долго всматривалась в его лицо. Несмотря на холодную ночь, по его виску катилась капля пота, а сам он вроде немного позеленел.

— Что я могу сделать, Мэтт?

— Можешь посветить в свой вырез в качестве стимула.

— Я серьезно!

— Все нормально, — вздохнул он. — Дай мне минутку.

Вот это настоящий мужчина!

— Тебе не следовало приходить.

— Это точно. И тебе тоже, — парировал он.

— Я к тому, что утром у тебя расследование. Через несколько часов! Твоя работа…

И тут до Эми дошло, чем он рискует. Она присела на корточки, уставилась на него и бесцельно взмахнула рукой.

— Господи, Мэтт, ты опоздаешь! Зачем ты явился?!

Он взял ее руку, погладил запястье как раз над тем местом, где бился пульс. Поднес пальцы к губам, поцеловал ладонь.

— Я хотел быть здесь, с тобой. Нашла, что искала?

— Как оказалось, да.

— Так и знал, что найдешь. Это было твоей целью, а ты не из тех, кто сдается. Всегда доводишь до конца начатое. И я пришел закончить то, что мы начали.