Мертвый шар - Антон Чиж

Лебедев потребовал брошюрку, полистал и признал очевидный факт.

– Сразу понял: что-то знакомое! – бурлил Ванзаров. – Но ведь я читал в оригинале, а здесь мерзейший подстрочный перевод какого-то преподавателя Императорской Царскосельской гимназии «Ив. Мир. Иванова». Тоже мне любитель словесности. Тьфу!

– В лаборатории плевать не принято, у нас стерильная чистота, – сказал криминалист, стряхивая пепел. – Значит, старик Эдип вас морочил. Ловко.

– Вот и знак! – закричал Ванзаров, тыча пальцем в страницу. – После слова «берегись» точка со скобкой! Брак наборщика. Это то самое издание! Если б сразу догадался… Если б увидел, что скрывала персона…

– Что бы изменилось?

– Варвару, конечно, не спасти. Но Липа, быть может, осталась бы живой. И Тонька. И Орест.

Победное настроение разбилось вдребезги. Родион резко протрезвел. И на душе стало только хуже.

В подворотне маячили какие-то странные фигуры, но Ванзаров пошел напрямик. Не пристало чиновнику полиции шарахаться от теней. Навстречу отделилась фигура невысокого роста.

– Добрый вечер, Родион Георгиевич.

Обух выглядел все тем же неуловимо серым человечком, которого и филер не возьмется описать.

– И вам, Семен Пантелеевич.

Коротко присмотревшись, вор спросил:

– С вами все в порядке? Выглядите странно.

Родион заверил, что это показалось, уличное же освещение. Несколько устал, но и только. Полон сил, кипит энергией.

– Очень рад. Просьба ваша исполнена. Господин доктор на улице нашел потерянный кошелек. Вещей не было, не наши постарались. Но ему компенсировано.

– Благодарю. Это справедливо.

– И еще одна мелочь, – теперь Обух смотрел прямо в глаза, как умел. – Я решил, что ваша жизнь еще пригодится. Столице и вообще…

– Вот как?

– Я не шучу, Родион Георгиевич. Наверное, знаете, что на своей территории держу порядок. Не скажу, что каждый кошелек срезанный знаю, но что касается убийства – с этим у нас строго.

– Кого убили? – спросил Родион.

– Собирались вас. Были заплачены деньги, оставалось только наше согласие. Но я подумал, что такой чиновник, как вы, дороже каких-то двадцати рублей.

Обиднее всего, во сколько оценили его жизнь. Хотя бы сотню-другую накинули. А так – по ставке бильярдной партии.

– Желаете взглянуть на гайменника?

Из-за темных спин, маячивших в отдалении, выступил довольно крепкий парень в сюртуке, ворот сорочки расстегнут. Не силач, примерно двадцати лет, худощав, среднего роста, нервный, волосы длинные, прямые. Ничего примечательного. С таким запросто справиться в честном бою. Но кому нужен честный бой? Ударил сзади по затылку – и был таков. Парнишка глаз не отводил и вообще не показывал, что ему стыдно или неловко, как будто заявлял: каждый имеет право зарабатывать, как умеет. Ты – умом, я – кистенем. Извини, дружище, ничего личного.

– Он ответит на любой ваш вопрос.

Вынув одну из карточек, запасливо хранившихся в кармане сюртука, Родион молча предъявил.

Так же молча ему кивнули.

– Вот и поговорили, – обрадовался Обух, незаметным знаком отсылая безвестного подручного. – Теперь ваш черед. Услуга за услугу.

– Что вы хотите?

– Назовите, кто погубил Марфушу.

Родиону потребовалась пауза, чтобы собраться с духом. Сами понимаете, не с начальством разговаривать, тут каждое слово на вес чьей-то жизни.

– Марфушу убил лакей Орест. Ударил сзади бильярдным шаром. Она умерла сразу. Чтобы замести следы, изобразил несчастный случай: якобы стукнулась о ручку лестницы. Убил в первый раз, поэтому, конечно, наделал много ошибок. Сразу было видно, что несчастный случай грубо сфабрикован.

– Зачем слуге убивать блаженную?

– Жадность и глупость, что же еще.

– Прошу подробности.

– Марфуша – внебрачная дочь Филомены Платоновны, матери господина Бородина. Не знали? В том-то и дело. Она держала ее при себе. По завещанию Бородиной, в случае ее смерти Марфуше оставалось содержание. А лакею – ничего. Случайно узнав об этом, Орест решил отомстить, сделать больно хозяйке. Филомена Платоновна так рыдала над телом дочери, у меня чуть сердце не выскочило.

– Спасибо за искренность, – глухо сказал Обух. – Теперь уж мы сами.

– К сожалению, вас опередили, – честно признался Родион.

– Кто посмел?

– Судьба или высшая справедливость, уж не знаю. Сегодня утром лакей принялся играть в бильярд, шарик неудачно отскочил и пробил ему висок. Орест умер на месте. Похоже, рок любит подобные шутки. Его тело в мертвецкой 4-го участка Московской части, можете проверить.

Обух молчал. Ждал и Ванзаров.

– Так тому и быть, – сказал вор, кивнул и пропал в ночи вместе со свитой.

А чиновник полиции до печенок прочувствовал, что если б не странная прихоть судьбы или рока, валялся бы под воротами с проломленным черепом. Так и не сыграл бы свою партию с Бородиным. Какая все-таки капризная дама – судьба. Надо жить и радоваться, пока дают.

На биллиарде никакой хороший игрок никогда не может обыграть даже самого простодушного, но «технически» лучше его играющего партнера. Никакие ухищрения и никакая тонкая ложь ему не помогут. Победа остается за последним.

Там же

Участок затих в напряженном ожидании. Ждали чиновники, уткнувшись в бумажки и прислушиваясь к каждому шороху из дальнего угла присутственной части. Ждал старший городовой Семенов, отдыхая на лавочке во дворе и подкармливая воробьев кусками колбасы. Даже Желудь был в напряжении, гулял по кабинету как тигр в клетке, хотя какой из пристава тигр, так, барбос облезлый. Все ждали, что прикажет коллежский секретарь. Но Ванзаров, как нарочно, впал в спячку. Только карандашом шуршал по листку. Больше ничего ему не оставалось. Родион сделал огромную ставку, и теперь оставалось просто терпеливо ждать.

Дверь участка чуть не слетела из петель. Курочкин вбежал, как видно, из последних сил и, хватая воздух, прохрипел:

– Нашел!

– Где?!

– В чайной на Демидовом…

– Детали – по дороге!

И Родион выскочил так стремительно, что падающий карандаш еще не приземлился на пол, а он уже был за порогом. Ну, может, чуть медленней.

Чайные заведения столицы обладали волшебной способностью: чем дальше располагались от Невского, тем крепче был чаек. Вблизи роскошного проспекта еще подавали заварку с кипятком, а дальше цвет слабел, зато градус повышался. Фокус этот заметили после того, как вышел указ, запрещающий разливать в чайных водку. Но разве откажется умный хозяин от прибыли? Какие законы, когда народ жаждет. Постоянным посетителям, проверенным и надежным, а также всем другим чаек подавался в обычных чайниках, да только забирал он так, что соленая закуска была как раз кстати.