Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма - Петр Ефимович Люкимсон

что перед изгнанием Бешт был подвергнут физическому наказанию во дворе главной синагоги города «Калте Шул».

Шестой Любавичский ребе Йосеф Ицхак Шнеерсон (РАЯЦ) рисует в своих мемуарах несколько иную картину событий того года: «Прошло около трех лет, и сыновья р. Боруха вновь поехали к Баал-Шем-Тову, как наказал им отец. Баал-Шем-Тов имел для них важное поручение. Он наказал им по возвращении домой арендовать имения князя Радзивилла со всеми реками, мельницами, корчмами, кирпичными заводами и др. Эти имения должны быть предназначены для заселения их еврейскими семьями и служить им источником для жизни.

— Когда евреи будут иметь на жизнь, — рассуждал Баал-Шем-Тов, — то они смогут лучше отдаваться делу служения Всевышнему.

Баал-Шем-Тов наказал также сыновьям р. Боруха перевести йешиву в самый Слуцк, для этого уже пришло время. Слуцк, город митнагдим — ревнителей; вначале они были противниками нистаров и каббалистов, а затем — хасидов. Но к тому времени город уже значительно изменился. Такую йешиву, как р. Боруха и его сыновей, нет нужды держать больше вдали от Слуцка. Пришло уже время переместить йешиву в самый Слуцк, некого больше опасаться. Сыновья р. Боруха так и сделали. Они построили в Слуцке большое каменное здание и перевели туда йешиву.

В месяце Сиван пятисотого года (1740 г.) отпраздновали новоселье этой йешивы и был устроен большой праздник. Сыновья р. Боруха выразили желание чтобы р. Исраэль Баал-Шем-Тов прибыл на праздник новоселья йешивы. Это был удобный момент, чтобы дать возможность городу митнагдим познакомиться с вождем нового хасидского толка. Баал-Шем-Тов согласился и прибыл в Слуцк. Он оставался в городе целый месяц.

Слуцк не был уже больше тем городом ревнителей, каким он был во время нахождения там р. Адама Баал-Шема. Ревнители на Баал-Шем-Това не нападали. Если и были еще в городе митнагдим, они не посмели, да и не в силах были выступить „с пеной у рта“ против Баал-Шем-Това и его хасидов.

В течение месяца, который Баал-Шем-Тов провел в Слуцке, к нему являлись хасиды из близких и дальних мест. Слуцк стал местом встречи для хасидов. Там хасиды также слушали новые „Торы“ от самого Баал-Шем-Това, и его ближайшие ученики получили там новые поручения. В Слуцк прибыли тогда к Баал-Шем-Тову также скрытые хасиды из местечка Горки, родины р. Ицхак-Шаула, зятя кузнеца в Добромысле[165], от кого Борух, отец будущего основателя ХАБАДа, черпал первые сведения о Баал-Шем-Тове и его новой системы служения Творцу»[166].

Как видим, при всей разнице в оценке успеха миссии Бешта в Слуцке, в обоих случаях речь идет о 1739/1740 годе, да и период пребывания Бешта в городе в обеих источниках почти совпадает. К тому же почему бы не предположить, что новый дом Шмуэля Ицковича был построен именно в 1739/40 году, когда Бешт готовился к переезду в Меджибож или уже перебрался туда, и его имя уже бежало впереди него? Но до падения «державцев» тогда оставалось только пять лет, то есть ни о каких двенадцати или двадцати двух годах речи быть не может. Если предсказание Бешта и сбылось, то только в отношении того, что Ицковичи стали жертвами своего «раба»-приказчика.

И все же вряд ли этой истории придавалось такое значение в хасидских источниках, если бы Бешт и в самом деле ошибся в дате, так как вся ее соль сводится именно в точности срока. И потому да будет позволено автору предположить, что на самом деле предсказание Бешта звучало чуть иначе: он сказал, что благоденствие Ицковичей, их огромная власть продлятся ровно двадцать два года. И если учесть, что взлет могущества державцев датируется 1723–1745 гг., то все становится на свои места.

* * *

Следующая история о великом умении Бешта провидеть будущее связана с Полонным, в котором жил его верный ученик р. Яаков-Йосеф.

Однажды, проезжая мимо кладбища в новом квартале местечка, Бешт увидел стоящий над одной из могил «огненный столп», и послал слугу, чтобы тот посмотрел, кто покоится в этой могиле. Слуга доложил, что на надгробном камне написано, что там лежит некий Моше, бывший при жизни большим праведником. И тогда Бешт предрек, что когда-нибудь рядом с этим Моше будет похоронен человек по имени Давид.

Один из жителей города, Давид Церес, решил, что речь идет о нем, но Бешт поспешил его успокоить: «Не бойся, ты не тот Давид, о котором я говорил».

Двенадцать лет спустя после смерти Бешта, то есть в 1772 году, в Полонную на субботу, предшествующую скорбному дню 9 Ава, приехал один из учеников Бешта р. Давид Пуркес. Он зашел к р. Яакову-Йосефу, бывшему с 1770 года главным раввином Полонного, и попросил у него разрешения провести субботу в доме раввина нового квартала. Р. Яаков-Йосеф, разумеется, не возражал, но, когда р. Давид Пуркес прибыл к этому раввину, выяснилось, что того нет дома.

На протяжении всей субботы р. Давид то и дело задавался вопросом, зачем он поехал в Полонное: единственной его целью было встретиться с раввином, но вот он гостит в доме, хозяин которого отсуствует!

На исходе субботы начался пост 9 Ава, и тут р. Давид почувствовал себя плохо, велел позвать людей из похоронного братства, сообщил им свою последнюю волю, а на следующий день скончался и был похоронен возле могилы того самого р. Моше. И вот тогда сначала мать р. Йегуды-Лейба, а затем и другие вспомнили давнее предсказание Бешта, и поняли, что оно сбылось.

Глава 4. Читающий в душах

Как мы уже говорили, подобно Аризалю, Бешт мог, взглянув на человека, сказать, чем заключаются его грехи и как их исправить. Причем, если просили, он (опять-таки, как Аризаль) мог подробно описать совершенный грех, что, понятно, вводило тех, кто к нему обращался в немалое смущение.

В одной из этих историй как-то раз попутчиками Бешта оказались два молодых человека, два товарища и тезки — обоих звали Давид. Пока они тряслись в телеге, оба Давида обратились к Бешту: «Учитель наш, скажи, что каждому из нас надо в себе исправить?».

Бешт велел каждому почитать из какой-то книги (из какой именно, рассказчику этой истории неизвестно, но он предполагает, что могли быть «Зоар». «Мишна» или «Эйн Яаков» — «Источник Яакова»), после чего Бешт объявил: «Я уже узнал».

Одному он сказал, что тот провинился перед товарищем, а второго Давида попросил выйти вместе с ним из повозки, чтобы они могли поговорить наедине, так как речь шла о чем-то постыдном.

Вскоре после этого один из молодых людей — тот, кто