Итальянский роман - Андрей Смирнов

В следующем году на горе Титано открылось посольство Советского Союза. Газета «Нью-Йорк Таймс» вышла с огромным заголовком «Красное Сан-Марино в руках большевиков!» Ознакомившись с публикацией, отдельные пентагоновские генералы с криком: «Санмаринские идут!» – повыпрыгивали из окон небоскрёбов.

Впрочем, в феврале 1957 года пятеро санмаринских депутатов-социалистов, возмущённых вторжением СССР в Венгрию, покинули партию, образовав независимую группу. Совет раскололся ровно пополам: тридцать левых на тридцать остальных. Работать в таких условиях оказалось невозможно. Поэтому до конца лета никто и не работал, чтоб зазря не ругаться и не портить отношений. В сентябре, однако, должны были состояться очередные ежеполугодные выборы капитанов. Парламентская баталия становилась неизбежной. Тут в игру вступило ЦРУ, предложившее одному из коммунистов взятку в размере трёх новеньких охотничьих ружей. Вздохнув, что, мол, без охоты он зачахнет, предатель согласился, и левые оказались в меньшинстве. Но не растерялись, а дружно подали заявления о сложении депутатских полномочий, что по закону влекло за собой автоматический роспуск Совета. Поскольку же назначать новых капитанов теперь оказалось некому, срок правления капитанов действующих впервые в санмаринской истории продлевался более чем на полгода, вплоть до избрания нового состава Совета.

В качестве ответного шага в ночь на 1 октября 1957 года члены свежеобразовавшегося антикоммунистического парламентского большинства слезли с горы, забрались в сарай в местечке Роверета у итальянской границы, избрали из своего числа новых капитанов под-горой, обозвали старых капитанов узурпаторами и ощетинились цереушными охотничьими ружьями.

Коммунисты же и капитаны над-горой в свою очередь объявили это попыткой государственного переворота, мобилизовали народное ополчение и наконец-то распечатали те самые – виденные ещё Роммелем – два ящика с патронами. В Сан-Марино запахло гражданской войной.

Памятуя о печальной судьбе Сиджизмондо Пандольфо Малатесты, итальянское правительство в целях предотвращения санмаринского большевистского вторжения спешно стянуло к границам мятежной республики войска и бронетехнику. Капитаны над-горой посчитали это актом подготовки к войне, на что пожаловались в ООН и почему-то Хо Ши Мину. Вождь вьетнамских коммунистов прислал ободрительную телеграмму с рекомендацией не сдаваться и в случае чего с боями отступать в джунгли. Военная машина НАТО от удивления пришла в полную боевую готовность. Через три дня в ответ на действия империалистических хищников советское правительство выпустило в космос над Сан-Марино первый искусственный спутник Земли.

Тут, к счастью, выяснилось, что в ООН санмаринцы предварительно вступить то ли забыли, то ли поленились. Мировое сообщество сразу успокоилось и расслабилось.

Да и в рядах защитников Титано начались разброд и шатания. Через неделю ополченцы стали жаловаться, что без меры затянувшаяся гражданская война мешает им ходить по делам в Италию. Коммунисты глас народа выслушали, махнули рукой и сдались подгорным путчистам. Те забрались обратно на гору, осудили коммунистов за государственную измену и приговорили к высшей мере наказания по-санмарински: пятнадцати годам общественных работ. Но уже через год всех освободили.

Американцы извлекли урок из случившегося и прислали бывшим путчистам – а теперь законному правительству – денег на строительство водопровода и автострады. Хотя коммунисты и пытались пугать сограждан, что, мол, по автостраде янки планируют завозить на вершину Титано межконтинентальные баллистические ракеты, но санмаринцы быструю езду любили, а потому коммунистам не поверили и голосовать за них в следующий раз не стали.

Итальянское же правительство с тех пор благосклонно закрывало глаза на чрезвычайно либеральное санмаринское финансовое законодательство. А посему на территории республики как грибы после дождя начали появляться банки и всяческие хитрые финансовые организации. И с тех пор стали санмаринцы жить-поживать, деньги мафии отмывать да туристов обдирать.

И я там был. Мёд-пиво не пил. Шибко дорого.

На следующее утро прихожу к выводу, что мне надоело быть русским в Римини. В тех уголках Италии, где обычно бываю, я пользуюсь дешёвой популярностью странного пришельца из экзотических краёв. Здесь же – превращаюсь едва ли не в представителя титульной нации. Это затрудняет процесс изучения нравов, обычаев и фольклора аборигенов. А главное, – лишает бесплатного кофе.

Применяю собственноручно изобретённый ценовой метод прокладки маршрута: последовательно изучаю стоимость гостиниц во всех городах между текущим местоположением и Флоренцией, откуда у меня обратный самолёт. Девятнадцать евро, отлично. Где это?.. Ага. Перуджа.

Поезд идёт по берегу Адриатики. Бесконечные полудикие пляжи с полудикими кемпингами. По пляжам бродят полудикие полуголые люди. Очевидно, здесь, всего в нескольких десятках километров к югу от Римини, море значительно теплее.

Пересадка в Анконе. Заворачиваю вглубь страны. Осознаю, какой чудовищной тайной силой обладают авторы туристических путеводителей. Невысокие горы Умбрии ни в чём не уступают по красоте хвалёным тосканским холмам. Но никто не спешит на них посмотреть. Вагон пуст. Безлюдны попутные станции. Жара.

Да, погода исправилась. Интернет утверждает, что исправилась и в районе Лагдеи. Ладно, чего уж теперь. Обратно не отыграешь.

Ещё одна пересадка в Фолиньо. Этот городок тоже славен своим мэром, который официальным декретом объявил вверенный ему населённый пункт Центром Мироздания. Не, ну а чего? Попробуйте доказать, что это не так. Шах и мат, географы! Желаю мэру успешного избрания в парламент и отбываю в Перуджу.

Добираюсь до гостиницы. Гостиницы нет. Есть обычный многоэтажный жилой дом. Звоню по телефону. Всё правильно, адрес тот. Хозяйка, однако, о моём приезде начисто забыла. Но всё в силе, могу не переживать! Вот только сейчас она на работе и освободится не ранее десяти вечера. На часах начало четвёртого.

Ладно, в любом случае собирался идти осматривать город. Есть только две проблемы. Во-первых, рюкзак. Возвращаюсь на вокзал. Ага-ага. Не с моим счастьем. Видишь вывеску «Камера хранения»? И я вижу. А самой камеры нет. Во-вторых, желая сделать мне приятное, перуджийцы построили свой город на горе. Настолько на горе, что основным средством городского общественного транспорта у них служит помесь канатной дороги с американскими горками. На этой штуковине я прокатываю кучу денег, пока не удосуживаюсь прочитать надпись на билете и установить, что он вовсе не одноразовый, а на семьдесят минут с неограниченным количеством поездок. Афроитальянцы же, которые выпрашивают использованные билетики на выходе, – не коллекционеры. Сегодня у них был праздник. День бесплатного транспорта за мой счёт.

Прогулочный марш-бросок с полной выкладкой по Перудже даётся едва ли не сложнее настоящих гор. Ещё и заблудиться умудряюсь. Четыре раза подряд.

Зато нахожу ответ на вопрос, куда подевалась итальянская молодёжь. Она тут. Причём, видимо, вся. Огромные толпы молодых людей от восемнадцати до двадцати пяти лет. И они орут. Мадонна, как они орут!.. Нет, не специально. Не пугайтесь, они просто так общаются. Наоравшись же вволю, молодёжь отправляется подкреплять силы в «Макдональдсе». И сразу же принимается орать вновь. Находиться там невозможно. Мне начинает грозить смерть от голода.