Итальянский роман - Андрей Смирнов

Лидеры повстанцев, мэрша с доктором, как самые юридически подкованные, продали землю первыми.

Впрочем, делать из SADE корпорацию зла тоже несправедливо. Имелся и пряник: открытие стройплощадки влекло за собой создание новых рабочих мест. Переход из менеджеров по козопасингу в менеджеры по камнедробилингу был серьёзным карьерным продвижением и финансовым подспорьем для эртокассовцев. В общем, к 1957 году всё было готово, и работы по возведению плотины начались.

Да, следует заметить, что ещё в 1947 году с графом Вольпи случилась маленькая неприятность: он умер. Ну да ничего, незаменимых графьёв у нас нет. Проблема в том, что новый свежевставший у руля SADE граф ещё не успел вволю насосаться денег.

– Маловато будет! Ма-ло-ва-та!.. – стучал он ложкой по столу и требовал подать ему инженера Семенцу. – Ну Карло, ну миленький, ну ещё хотя бы метров шестьдесят!..

Семенца пожал плечами и принялся чертить. В его новом проекте высота плотины составляла двести шестьдесят один и шесть десятых метра в абсолюте. То есть достигала отметки 725,5 метра над уровнем моря. А значит, Эрто и Кассо оказывались всего на несколько десятков метров выше уровня будущего водохранилища. Главное же, – объём водохранилища возрос в три раза по сравнению с первоначальным проектом. Теперь он был равен ста пятидесяти миллионам кубических метров воды. Что в три раза превосходило объём семи других водохранилищ SADE вместе взятых.

Ознакомившись с нововведениями, геолог Даль Пиаз отправил Семенце приватное письмо: «Мне и раньше-то это казалось излишне дерзкой затеей. Теперь же у меня и вовсе поджилки трясутся». И… поставил подпись под положительной экспертизой проекта.

Ввиду беспрецедентных масштабов сооружения, а равно и в силу того, что сорок пять процентов средств на его строительство выделяло государство, итальянское правительство учредило собственную независимую экспертную комиссию. Возглавил её геолог Франческо Пента. За несколько лет до того он участвовал в постройке другой небольшой плотины в Понтесеи, что всего в двенадцати километрах от Вайонта. Следовательно, отлично знал нюансы местных геологических условий. Архитектором же Понтесейской плотины был Карло Семенца. А зарплату им обоим тогда платила… Ну да, правильно. SADE. Эта последняя была настолько уверена в положительном исходе пентовской экспертизы, что приступила к работам в Вайонте ещё задолго до её начала. Пента же со товарищи контролировал их дистанционно, не покидая ресторанную террасу венецианского отеля с видом на Большой канал.

Тут с уже завершённой и функционирующей плотиной Понтесеи начало происходить нечто странное. Из-под земли раздавался гул, деревья на склонах окружающих водохранилище гор кренились, а потом и сами горы начали сползать вниз, в воду. Некоторое время SADE пыталась делать вид, что ничего страшного, всего лишь болотный газ отразил свет Венеры. Но затем всё же признала наличие оползня. И принялась на всякий случай спускать водохранилище. Плохая идея. Чем сильнее понижался уровень воды, тем быстрее двигался оползень. Пока в один прекрасный момент массы грунта окончательно не сорвались со склонов и не обрушились вниз, подняв семиметровую волну. Впрочем, Карло Семенца оказался хорошим инженером: плотина удар выдержала и осталась стоять как ни в чём не бывало. Жертва была только одна, – волна смыла сторожа, назначенного следить, чтобы возможная волна никого не смыла.

Не выдержали, однако, нервы жителей Эрто и Кассо.

– Если такое случилось в Понтесеи, то что же станется с нами, когда и если оползень сойдёт здесь, в Вайонте, в водохранилище, которое будет на порядок больше по размеру?!..

Вновь возродился комитет гражданского сопротивления. Но, во-первых, земля-то была уже давно продана. Во-вторых, в газетах о деятельности и даже существовании комитета не печатали ни полслова. Поскольку принадлежали газеты всё тем же графьям из SADE. Дабы погасить народное возмущение, они пообещали эртокассовцам построить объездную дорогу вокруг будущего водохранилища, чтобы тем удобнее было добираться до огородов на склонах горы Ток с противоположной стороны.

– Но это же десяток километров кружного пути, – сказали эртокассовцы. – Нельзя ли нам тут, прямо рядом с плотиной, хотя бы пешеходный мостик запланировать?

Нет, мостик оказалось нельзя. Опасно. Грунты рядом с самой высокой в мире плотиной были слишком слабыми. Мостик они могли и не выдержать.

– Ну, коли нельзя, так нельзя, – сказали удовлетворённые этой информацией крестьяне. – Вы учёные, вам виднее.

И мирно разошлись по домам.

Руководство SADE тоже – но по другим причинам – было обеспокоено случившимся в Понтесеи. Оползни в их планы совершенно не входили. Своим прикормленным геологам, понятное дело, доверять было нельзя. И вообще, верить в наше время нельзя никому, даже себе.

– Мне – можно! – сказал папаша зальцбургской геологической школы Леопольд Мюллер. От итальянской она отличалась тем, что вместо простукивания пейзажа спецмолотками, – сверлила его спецбурами и смотрела, что у него внутри. Проделав эту манипуляцию, Мюллер сообщил, что внутри горы Ток обнаружил палеооползень.

Но австрийскому врагу не сдавалась наша гордая простукивательная школа.

– Даже если оползень там и есть, – сказали Даль Пиаз и его молодые сподвижники, – то характер у него стойкий, североитальянский, и никуда оползать он не собирается, мамой мией клянёмся!

SADE почесала в затылке и привлекла к исследованиям ещё одного геолога, Эдоардо Семенцу, сына инженера Семенцы, создателя плотины. И тут развернулась драма, ничуть не уступающая по накалу драме семейства Бульба (нет, это не очередная итальянская, а гоголевская фамилия). Семенца-младший пошёл против родного отца и перекинулся к австриякам. По его мнению, долина Вайонт была результатом деятельности древнего оползня, значительная часть которого, размером полтора километра в длину, шестьсот метров в высоту и как минимум сто метров в глубину, всё ещё лежала на склоне горы Ток, нависая над ручьем, а следовательно – резервуаром будущего водохранилища. Возводить здесь гидротехническое сооружение было недопустимо категорически.

Геологические препирательства и семейные драмы тянулись два года. Под их шумок SADE успела двухсотшестидесятиметровую плотину полностью достроить.

Давайте будем честны: если вы соорудите самую высокую в мире и жутко дорогую плотину, а какой-то геолог, пусть даже очень аргументировано, скажет вам, что эксплуатировать её нельзя, – вряд ли вы безропотно последуете его совету, всё бросите и пойдёте заниматься другими делами. Трудно обвинять SADE в том, что она всё же решила провести испытания: осторожно и аккуратно наполнить водохранилище лишь наполовину, до отметки 600 метров.7

Вода постепенно достигла 590 метров. Ничего страшного не случилось. Если и были небольшие подвижки грунта на склонах Ток, то минимальные, не выходящие за пределы нормы. Теперь по методике проведения испытаний воду следовало бы спустить обратно и посмотреть на результаты. На это, однако, учитывая колоссальный объём водохранилища, потребовалась бы куча времени. Время решили не терять и продолжили наполнять резервуар до отметки 660 метров.