Мои калифорнийские ночи - Анна Джолос

В декабре накрывает какая-то депрессия. Всё надоело и всё раздражает: понижение температуры, бесконечные вечеринки, школа и навязчивые подружки. Какое-то странное состояние. Будто хочется всё кардинально поменять, а с чего начать ни черта не понятно. У Рида тоже настроение — дерьмо. Едем к нему домой, я напросился за компанию. Просто хочу увидеться с Дженнифер. Рядом с ней преображается даже самый отстойный день.

Всё-таки как она мне нравится! У Смит — классное чувство юмора, она всегда прямо в лоб заявляет то, что думает и абсолютно не зависит от чужого мнения. Упрямая, своенравная. Повезло Райану, такая девчонка досталась! Красивая, умная до чёртиков, да ещё и с характером! Потому, наверное, она так раздражает Брукса. Чересчур дикое сочетание!

А вот, кстати и она…

Рид паркуется у дома, вырубает музыку, и мы не спеша вылезаем из тачки. Совсем недалеко от дома стоит Дженнифер. В руках поводок, рядом Аксель, тот самый пёс, которого на машине сбила Тори. Смит разговаривает с каким-то мерзким толстяком, чья тарантайка преспокойненько стоит прямо посреди дороги. И похоже, что там назревает скандал…

Исайя

Даже отсюда вижу, что она чем-то не довольна. Хмурится, откидывая кудри со лба.

— Нет! — произносит довольно громко и качает головой.

Рядом, цепляясь за её руку, стоит младшая сестра Брукса. Она расстроена и напугана. Неопрятный мужчина в трениках начинает орать, и мы с Ридом, молча переглянувшись, направляемся туда.

— Дорогуша, да ты хоть знаешь во сколько мне обошёлся этот пёс?

— Я не верю вам, — стоит на своём Смит.

— Дженнифер, в чём дело? — интересуюсь, рассматривая её странного собеседника. У мужика — грязные слипшиеся волосы, лосняйщийся подбородок и огромный живот.

— Этот человек ехал мимо и стал утверждать, что Аксель — пёс, которого он потерял в парке, — ей явно не нравится такой расклад. Вся семья привыкла к этой собаке.

— Доказательства есть? — вмешивается Рид, засовывая руки в карманы.

— Так конечно! — хлопает себя по лбу этот простак.

Лезет в свою развалюху и пытается что-то достать. Смит морщится, глядя на его семейники, выглядывающие из-под застиранной футболки, на которой красуются свежие жирные пятна. Он, наконец, не без труда выныривает из авто, подходит к Риду и, брызгая слюной, тычет в телефон.

— Вот, видишь, братан, — показывает ему фотки. Листает одну за другой и поясняет. — У знакомых покупали, сбежал гад, когда это… гуляли мы с ним. У меня и это, паспорт есть собачинский, ветеринарный. Где-то.

— Отдай человеку собаку, Смит, — равнодушно произносит Рид.

— Да с чего бы? — возмущается она.

— С того, что это — действительно владелец.

Они испепеляют друг друга глазами.

— Владелец, говоришь? Хорош хозяин, который тушит бычки о свою собаку и лупит до такой степени, что трещина в ребре! — зло отвечает ему Смит.

— Ну что ты, конфетка! — дядька мотает головой, не признавая своей вины.

Смит открыто кривится от его «конфетки».

— Я не отдам вам собаку! — садится рядом с псом, который ведёт себя довольно странно. Он не рычит, не двигается и не лает. Просто стоит и смотрит на неопрятного толстяка. Шерсть — дыбом, спина слегка прогнута, а кончики купированных ушей приподняты.

— Ну нет, так не пойдёт. Мне что с полицией приезжать?

— Не забирайте Акселя, ну пожалуйста, — плачет младшая сестра Брукса, усаживаясь коленками на траву. — Дженнифер, не отдавай его!

— Смит, это чужая собака, — втолковывает ей Рид, выдёргивая из рук поводок.

— Да как ты можешь! Эти люди обращались с ним просто отвратительно! У него были побои, Меган говорила тебе об этом! — возмущается она и встаёт, продолжая с ним спорить.

— Нет, мы не били Буча, — противно смеётся жирдяй, отрицая.

Рид треплет пса по холке и неохотно, но всё же протягивает поводок мужику.

— Внимательнее надо смотреть за своей собакой.

— Ага, брат, согласен. Не понял даже, как ему удалось удрать.

Бэт, зарёванная, бежит в дом, и её плечи сотрясаются от рыданий. Дженнифер взволнованно смотрит ей вслед.

— Бэт, — Рид плетётся следом за девчонкой, наверное, чтобы успокоить её и как-то объяснить вынужденное расставание с собакой.

— Ну, спасибо, ребятки, что приютили так сказать… Мог бы — отблагодарил бы. Да нечем: кредиты, долги, знаете ли…

Он открывает заднюю дверь, практически затаскивая упирающего Акселя. Я в этот момент смотрю на расстроенную Смит. В её глазах, отливающих какой-то необычной фиолетовой синевой, отражается печаль и досада одновременно.

Довольный мужик садится на водительское сиденье, отчего оно надсадно скрипит. Громко хлопает дверцей, натягивая на объёмный живот ремень.

— Так-с… Буч едем домой, мальчик, — бодро улыбается нам, демонстрируя свои кривые зубы.

— Погодите, — Смит, как всегда, что-то задумала. — Дай-те ваш телефон.

— Зачем это? — мужлан недоверчиво смотрит на неё и хмурит кустистые брови.

— Запишу свой номер в телефонную книгу. Если будете готовы обсудить условия на возврат собаки, позвоните, — невозмутимо предлагает она.

— А, — тот противно хмыкает, словно она предложила ему себя. Мерзкое ты отродье…

Он протягивает ей старый пошарпаный самсунг. Аксель начинает громко лаять и прижиматься влажным носом к окну.

— Ладно, я это… посоветуюсь с женой, — деловито отвечает мужик, пока Дженнифер вбивает номер.

А потом мы смотрим вслед колымаге, грозящейся развалится прямо на ходу.

— Не расстраивайся, Смит, — искренне пытаюсь утешить, когда иду следом за ней в дом.

Мы заходим в гостиную, а она всё ещё молчит. На диване сидит Бэт и отчаянно ревёт, прижимая к груди, очевидно, игрушку Акселя. Рид стоит рядом и озадаченно чешет затылок. Попытка утихомирить сестру — явно с треском провалилась. Поворачивает голову в нашу сторону и натыкается на гневный взгляд Смит.

— А ты и рад, верно? — щурится она.

Знаю я, что друг изначально был против собаки, но к этой, вроде как, всё равно привязался. Я и сам это видел, будучи у них дома. Пару недель выдержал, а потом пёс всё чаще стал тусоваться с ним. Смит неоднократно возмущалась по этому поводу в школе.

— Это — чужая собака, и ты об этом прекрасно знала! — отвечает он.

— Столько времени прошло! Почему он не искал её? А если опять будет издеваться? — вопросы летят в него каждую секунду. — Ты и только ты будешь виноват! Понял?

— Слушай, сделай одолжение, исчезни, — тут же зло бросает в ответ он.