Мальчик со шпагой - Владислав Крапивин
Шрифт:
Интервал:
Ответила Наташа:
— Все она же, Нелюшка. Недавно решила Стаське Грачёву двойку по поведению поставить за то, что он не захотел после уроков с классом в кино идти. Мы с Серёжей заступились. А она и на нас и на него разозлилась, говорит, что он ябедничает на учительницу.
— Стаська и не ябедничал, мы случайно узнали, — сказал Серёжа. — Он теперь вообще ни на кого не жалуется. Если обижают, молчит или сам отбивается. И отца почти не боится.
— Только слишком злой стал, — вздохнула Наташа. — И с Нелюшкой его никак мир не берет.
— С учителями кому как повезет, — рассудительно заметил Данилка.
— У меня классная руководительница была отличная, мы все ей до сих пор письма пишем, — задумчиво сказал Олег. — Лидия Григорьевна, физик… Один только был у нее недостаток: считала, что я обязательно должен стать инженером. Даже заболела, когда я не поступил в политехнический институт, срезался по математике.
Наташа посмотрела на Олега почти обиженно:
— Ты разве не сразу пошел в педагогический?
Олег усмехнулся, оглядел собравшихся в кружок ребят.
— Братцы, да я же почти старик. Я в жизни многое успел.
— Очень ты похож на старика, — язвительно заметила Наташа.
Олег сказал:
— Не попал я в инженеры. Пошел работать на электростанцию, а осенью взяли в армию. Стал проситься на флот. Умолял, чуть не плакал. Майор даже разозлился и говорит: "Дурак, в армии два года служат, а на флоте — три". А я в ответ: "Может, я на всю жизнь там останусь, что мне три года!" Уговорил. Приехали мы на Север, а там еще одна медкомиссия. Мне — по шапке: нельзя на корабль, здоровье не то. Я опять чуть не в голос: "Оставьте хоть на берегу, только у моря!.."
— Оставили? — напряженным шепотом спросил Митя. Он будто приключенческий роман слушал: ведь море же!
— Оставили… Форма морская, а служба почти штатская. В команде при местном Доме офицеров. Увидели, что рисую прилично, сделали художником-оформителем… Работы, конечно, хватало, но все же не то, что на кораблях. Свободного времени порядочно оставалось, особенно когда втянулся… При Доме офицеров кое-какие кружки и секции работали, была и секция фехтования. Капитан-лейтенант Гранитин тренировал, по прозвищу Капитан Грант. Сердитый на вид мужчина, крикливый, но учил здорово. Увидел, что я приглядываюсь к их занятиям, и забрал к себе. "Я, — говорит, — из тебя сделаю мастера". Ну, мастера не сделал, а второй разряд я получил. Поехал потом в Севастополь на спартакиаду флотов. Там дотянул до первого разряда… А когда вернулся, увидел двух хороших людей — Федю и Ромку…
— Что за люди? — ревниво спросил Данилка.
— Очень замечательные люди. Тому и другому было тогда по одиннадцати лет. Начали они заглядывать к нам в Дом офицеров каждый день, смотрят на рапиры и вздыхают. Ну, стал я их учить потихоньку, пока нашего Капитана Гранта нет поблизости. Он посторонних не терпел. Узнал про это начальник Дома офицеров, приказал явиться и давай делать накачку: не положено, мол. "Безобразие!" — говорит. Я не выдержал и начал с начальством пререкаться: "Даже для офицерских жен кружки есть, а ребятам куда деваться?" Начальник был умный мужчина. Поглядел на меня другими глазами и повторяет: "Я и говорю — безобразие! В поселке вон сколько ребятишек, а вы только с двумя занимаетесь. Набирайте команду, а я доложу начальству…"
Олег вдруг замолчал и стал смотреть в темное окно. А там ничего не было видно, только лампочка отражалась да огненные Данилкины вихры.
— Набрал команду? — спросил Серёжа.
— Набрал… Когда демобилизовался, они — в слезы. А я… В общем, тоже не сладко. А не уезжать нельзя — учиться надо. Хорошо хоть, что замена для меня нашлась, девятиклассник из местной школы. И Гранитин обещал помочь… Ну вот. А как приехал домой, пошел в интернат работать. Это в Красном Береге, у меня там родители живут. Старшим вожатым стал. Это мне ребята из горкома комсомола посоветовали… А потом в институт поступил, на заочное…
— Когда ты все успел? — спросила Наташа. — На флоте, в интернате, в Артеке, у нас…
— Успел. Служил два года, потому что на берегу. В интернате тоже два года… Это, братцы, самое лучшее, что у меня в жизни было, честное слово…
— Лучше, чем в Артеке? — недоверчиво спросил Митя. Он, конечно, не верил, что где-то может быть лучше, чем у моря.
— Угу, — ласково сказал Олег и даже зажмурился. — Такие ребята… Мы с ними театр устроили. В походы по реке ходили… Я бы в Артек и не уехал…
— А почему уехал? — не утерпела, полюбопытствовала Наташа.
Олег раскрыл глаза и по очереди посмотрел на каждого.
— Так… Так получилось, братцы. Не поладил с начальством. Был сначала отличный директор, да ушел на пенсию. Пришла на его место одна тетя. Вроде той, что сегодня у нас была. Не по внешности, а по сути своей такая. Непрошибаемая. Театр заставила прикрыть: от учебы отвлекает. Походы запретила. "Вам, — говорит, — игрушки, а мне отвечать. Главная задача школы, — говорит, — хорошая учеба и отличное поведение". Я ей пытался вдолбить, что хорошие оценки и поведение могут быть у людей, когда у них жизнь интересная… Я молод был и… в общем, прямолинеен. А она — как скала. Вот и не договорились… А как раз вожатых в Артек приглашали…
— Грустные какие-то истории, — настороженно сказал Кузнечик. — Все прощаешься и прощаешься. Ты, Олег, только не вздумай с нами прощаться.
— А то ты интернат уже не первый раз вспоминаешь, — подозрительно сказала Наташа.
Олег улыбнулся:
— "Сто ночей не усну, буду думать все о нем…"
— А о нас? — обиженно спросил Данилка.
Олег встряхнулся, встал и весело ответил:
— Это само собой.
Он схватил капитана Вострецова под мышки и на весу повернул его носом к часам.
— Ну-ка, Осенняя Сказка, посмотри, сколько времени. Брысь домой, а то опять от сестрицы попадет!
— Пфы! — сказал Данилка, демонстрируя полное бесстрашие.
— А почему "Осенняя Сказка"? — спросила Наташа.
Данилка гордо объяснил:
— Потому что у меня на носу целый листопад из веснушек. Не видишь разве? Тебе таких сроду не иметь.
— Где уж мне…
Данилка сказал деловито:
— Пойду. Мне завтра просыпаться первому: я по квартире главный дежурный. У нас с Юлькой очередь.
— Ты всегда раньше всех должен просыпаться. Ты же барабанщик. Привыкай, — сказал Олег.
Данилка сказал, что он и так привыкший, и ушел. С ним ушел и Митя.
Генка забрался с ногами на диван и прикрыл глаза.
— Ты что? — спросил Серёжа.
— Да я про Данилку думаю. Про все, что было утром. И про это… Вдруг бы ты не убрал ту железяку?
Серёжа поежился.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!