Инструкция к человеку - Ева Чурсина

избежал, но был награжден за свой труд во времена великой отечественной войны, а до этого и войны гражданской, многими наградами и орденами, в числе которых был орден Ленина. А закончила она свой краткий исторический экскурс, вообще сногсшибательной, по её мнению фразой. Что, следуя зову крови своих героических предков, соответствуя им вне меньшей степени, она вообще должна прожить свою жизнь так, чтобы за заслуги перед отечеством, похоронили её у Кремлевской стены на Красной площади, и никак не меньше. После чего неожиданно, как выстрел, он вдруг одарил ей одобрительным поцелуем в лоб, схватив двумя руками её голову, наклонив немного, что говорило о его восхищении ей и одобрение, однозначно.

Вот таким был вечер, как никогда. При том, что в восхищении они остались друг другом оба, Димочка блистал знаниями, задавая вопросы, она же своими ответами поражала и его и саму себя, это было приятно, и даже восхитительно, кто бы мог вообще подумать, что такое может быть.

Встретились два одиночества, называется. И решили поговорить. Редко когда после беседы с противоположным полом остается такое приподнятое настроение. Это был как раз тот случай.

На следующей встрече, восхищение новым знакомым набрало еще большие обороты. Правда, новую встречу пришлось подождать чуть больше двух недель.

Как говорится: «Настоящие мужчины не спешат!» Видимо Димочка был из этих.

Он не спешил, но в обозначенное время появлялся точно в срок, что само по себе добавляло положительных балов в его копилку.

Влюбиться в него было самым простым шагом, сделать который было совсем не сложно. Так и случилось, само по себе.

Когда они встретились очередной раз, он привез её в удивительное место, частный сектор, в котором были построены очень красивые дома, в похожем стиле, русской — народной сказки. Острые козырьки крыш, окна, украшенные резными деревянными образами, многие дома были подсвечены, вокруг лежал снег, и светился огоньками, которые виднелись под ним. Это было на загляденье красивым местом, куда можно отправляться как в сказочную прогулку, просто на экскурсию, но оказалось, что один из этих домов принадлежал ему. И это был огромный дом, похожий на дворец, в три этажа. Стоя внизу нужно было высоко закинуть голову, чтобы обозреть весь масштаб дома, при этом ощущая себя маленькой девочкой из сказки «про Медведей».

Удивительным было не только это. Когда они вошли в дом, который был обустроен, как говорится: «дорого богато» Димочка подошел к фортепиано, и сыграл известную мелодию, кажется Бетховена «Лунную сонату». Сыграл великолепно настолько, что сам бы Бетховен так не смог.

— Это кажется «лунная соната»?

— Да, она.

— Потрясающе красиво!

— Ой, это я помню еще из детства. — он сказал это улыбнувшись, нежным лукавым взглядом, его нужно было хвалить-хвалить-хвалить, за то что он такой умница. И это было правдой.

Такой деликатный и скромный, при невероятном таланте и одаренности, ну это вообще!

Чтобы, тот час же, при всем этом великолепии, так же восхитить и его в ответ, ей нужно было заговорить на чистом французском и лучше всего, сесть, прямо там, на шпагат, чего она, к сожалению, делать не умела. Крыть было нечем. О превосходстве: «кто лучше?»-соревновательный спор между ними был закрыт.

Вот это да!

Выяснить предстояло только одно, маленькое уточнение. Женат ли он?

— Нет. Ничего такого. Нет. Были отношения, но сейчас нет. Всё забыто. — Утвердительно ответил он, ничуть не смутившись. Больше вопросов не было.

Чем он занимается? Кто он такой? Как это узнать, нельзя же вот так просто расспрашивать, ведь это же не прилично. А сам он не спешил об этом говорить. Так, между фраз, чуть намекает, что у него есть своё производство. Ей ли не знать, как главному бухгалтеру, что производство производству рознь, мало ли какой объем фирмы можно так назвать. Да любое предприятие, с тремя рабочими и то, называют производством. Нет, это не прилично, расспрашивать, насколько конкретно он богат. Так нельзя!

Ой, ведь она же еще пишет стихи. Такая мысль осенила вдруг. У неё же вышел собственный сборник, точно. Чуть не забыла. Пусть знает, с кем имеет дело.

Надо будет рассказать. Ну, а что? Это не малое достижение, тоже талант, между прочим.

Обязательно надо рассказать, потом как-нибудь. На этот вечер вполне достаточно удивлений.

Послевкусие от встречи длилось долго. Его фразы, его приятный голос, и манера вести разговор, всё это впечатывалось в память, и прокручивалось в мыслях одной и той же пластинкой каждый день.

Есть личности разных масштабов, он был огромен, как планета, вокруг которой, попадая случайно в пространство притяжения, начинаешь вертеться вокруг него, не имея собственных сил преодолеть его гравитационное притяжение.

Бороться с самой собой, заставляя не думать о нем, невозможно. Она это почувствовала и приняла такую привязанность с опаской для самой себя. Лишний раз, не напоминая о себе, так казалось, что можно снизить этот нарастающий фон повторяющихся мыслей о нем.

Каждый день, в автомобиле по пути на работу, потом обратно, и в свободные минуты наедине с собой, она пыталась объяснить себе происходящие события.

Он появлялся регулярно, но не часто, приблизительно раз в две недели, и каждую неделю он звонил, просто чтобы поговорить о происходящем, пошутить, обсудить что-нибудь и получить взаимное удовольствие. Так постепенно свободное сознание заражалось повторяющимися словами, фразами, которые он произносил и рассуждениями о нем.

В какой-то миг, ей стало понятно, что сопротивление бесполезно. Она почувствовала себя беззащитной и беспомощной, полностью раздавленной его напором, внутренней силой и мощью, сравнимой с танком, и это явно был не равный бой, с преобладающей ударной мощностью.

Удивительно, что с таким сильным впечатлением от нового знакомства, включилось беспокойство, предчувствие необъяснимой опасности, внутри проходил сигнал тревоги, и включился внутренний механизм трансформации, это происходило с ней не осознанно.

Она не понимала, что это с ней происходит. Ей было не по себе, хотелось понять, в чем причины, чтобы с этим чувством разобраться.

Шло время, встречи и звонки продолжались. Он приезжал к ней домой всё чаще, было такое ощущение, что он просто заезжает между делом к ней, от скуки или от нечего делать, территориально проезжая по своим делам мимо её дома.

Это было вполне приемлемо, но ей показалось очень обидным, так как эти встречи уже полностью лишены романтизма. Роль удобного приятеля, ей не нравилась и она в один из таких приездов решила высказать ему, свою обиду, используя такую фразу: «Знаешь, я ведь не коробка от обуви, которую можно держать в темном углу и доставать при случае. Со