Оттенки русского. Очерки отечественного кино - Антон Долин

Но вот является хвост. Катастрофа, он же спасение. Хвост выталкивает тебя из зоны привычного дискомфорта в зону совершенно нового, жуткого и возбуждающего дискомфорта. Неожиданно для себя самой Наташа принимает вызов. Впервые в жизни выпивает, приходит домой позже, меняет прическу и стиль одежды, решается противоречить матери. Позволяет себе засмеяться в голос на мотивационном семинаре, вроде бы предназначенном специально для таких ничтожеств, как она. Влюбляется, наконец.

«Зоология» могла бы стать очередным фильмом о жестоком социуме, не принимающем маргинала и травящем его. Однако окружающие Наташу люди, начиная с врачей, понятия не имеют, как себя вести; они сами ее боятся. На выходе — другое: картина о том, как открыть в себе что-то неожиданное, как откопать в залежах собственных шаблонов незнакомого, по сути, человека. Ну и о том, что именно так — никак иначе — случается любовь. В этом, а вовсе не в опостылевшей чернухе привлекательность причудливого фильма для зрителей за пределами России. Будем надеяться, что и в ее пределах тоже.

Это картина о смелости быть собой: главные препятствия к этому, утверждает Твердовский, не вовне, а внутри. Он их преодолевает весьма эффективно — не каждый успешный, молодой и румяный мужчина найдет альтер эго в помятой женщине возраста, значительно превышающего бальзаковский. Наталья Павленкова, которую Твердовский в «Снеге» и «Классе коррекции» вытащил с театральной сцены в кино, а теперь дал ей главную (и, вероятно, лучшую за всю ее карьеру) роль, запредельно отважна и откровенна; наше пугливое и сексистское кино таких актерских работ не видело давненько. За это ее заслуженно превозносят критики и награждают разнообразные жюри.

Тем не менее особое внимание обращает на себя другой, поначалу невзрачный персонаж фильма: рентгенолог Петя, который первым видит хвост (вместе с ошарашенным зрителем) во всей красе. Дебютант в большом кино Дмитрий Грошев играет удивительно тонкую и сложную роль. Как человек, чья профессия — видеть насквозь, он не испытывает при виде аномалии брезгливости, ужаса или даже удивления. Для него, вовсе не отщепенца или хлюпика, а вполне полноценного молодого мужчины, знакомство с хвостатой Наташей — уникальный шанс сойти с накатанной лыжни, дать выход таящейся в нем самом странности. Дать отрасти своему внутреннему хвосту. Почувствовать себя диковинным животным среди других зверей — и обрадоваться этому.

То же самое предлагается зрителю. Если не испугается.

Поразительный случай: обычно режиссеры интересных дебютных фильмов, соблазненные ушлыми продюсерами, ударяются в тривиальную попсу и забывают об истоках, но чтобы наоборот? Действительно редкость, особенно в России. Однако это случилось. «Золотой мальчик» Резо Гигинеишвили, режисссер легкомысленной «Жары», ромкома «Любовь с акцентом» и сериала «Последний из Магикян», зять Михалкова и второй режисссер Бондарчука (то есть чаще герой светской хроники, чем киноведческих разборов), вдруг предстал не мальчиком, но мужем. На Берлинале он показал зрелый, серьезный, драматичный, фундаментальный и неоспоримо талантливый фильм «Заложники». Уже сейчас с уверенностью можно сказать, что эта картина будет одной из самых обсуждаемых в 2017 году, а Грузии нужно срочно выдвигать ее на соискание «Оскара» — шансы вполне реалистичные.

Ведь это грузинский фильм (и, за исключением нескольких реплик, на грузинском языке), Россия здесь в копродюсерах, как и Польша, однако это тот случай, когда соучастием можно с полным правом гордиться. Тем более что как минимум два россиянина внесли колоссальный вклад в художественное решение этого скупого, жесткого и впечатляющего фильма. Оператор Владислав Опельянц и звукорежиссер Кирилл Василенко парадоксально сочетают ностальгический флер с эффектом присутствия, сближающим ключевые сцены картины с документальным кино. И это замечательно точный баланс. Ведь «Заложники», действие которых разворачивается в 1983-м (эпилог — в 1991-м), говорят и о сегодняшнем дне — том же государственном изоляционизме, на котором строился СССР, и том же молодежном идеализме, который так часто приводит к катастрофе.

Это случилось на самом деле. Группа друзей, несколько молодых людей — по преимуществу студентов, — решила захватить при помощи оружия пассажирский самолет, отправлявшийся из Тбилиси в Батуми, и сбежать на Запад. С самого начала все пошло не по плану. Рейсы объединили, нелетная погода привела к изменению расписания, заговорщики сорвались и открыли в салоне стрельбу. В результате многие пассажиры и члены экипажа погибли, а сами угонщики были арестованы и приговорены к расстрелу. Их родные даже не узнали, где находится могила казненных. Собственно, когда-то узнав об этом леденящем факте, Гигинеишвили и решил снять «Заложников», к которым готовился много лет.

Картина — результат совместных усилий лучших творческих ресурсов современного грузинского кино: от знаменитых артистов Мераба Нинидзе и Дареджан Харшиладзе (они играют родителей одного из героев) до молодой Тины Далакишвили, памятной по главной роли в «Звезде» Анны Меликян. Есть и русские актеры, но их роли совсем невелики: в частности, жена режиссера, Надежда Михалкова, и Мария Шалаева сыграли двух стюардесс. Сценарист Лаша Бугадзе — ведущий драматург Грузии, над саундтреком работал великий Гия Канчели, хотя закадровая музыка подана скупо, без эмоционального давления на зрителя. Вообще, главное достоинство «Заложников» — обманчиво бесстрастная интонация, не позволяющая «оправдать террористов» или увидеть в них карикатуру. Это трагедия под стать античной, где каждый делает то, на что обречен, а бунт против судьбы оборачивается страшным наказанием. Гигинеишвили соблюдает образцовый саспенс, от блестящих сцен беспечного купания в холодном море или шумной грузинской свадьбы резко переходя к грозной динамике перестрелки в самолете. Каким бы козырным ни был состав съемочной группы, прежде всего эта картина — заслуга режиссера, достигшего поразительного единства и цельности формы с содержанием.

Название «Заложники» намекает на судьбы тех несчастных, кто попал в жернова истории, случайно оказавшись в злополучном самолете. Но о них в фильме рассказано совсем мало. Очевидно, толковать вынесенное в заголовок слово следует в расширительном смысле. В советском государстве, закрывшем свои границы для собственных граждан, заложниками были все. Перед нами история людей, решивших пожертвовать жизнями (увы, не только своими) ради того, чтобы разорвать беспощадный общественный договор. Их вело даже не желание, но одержимость идеей вырваться за флажки, любой ценой. Фильм доказывает: свобода — одна из основных потребностей, неотъемлемая составляющая человеческого достоинства, стремление к которой иррационально и неодолимо. В том числе, очевидно, и творческая свобода не зависеть от миражных требований рынка и законов жанра, которым до сих пор прилежно подчинял себя Гигинеишвили.

Олег — очень хороший человек. Он работает врачом «скорой помощи», и делает это хорошо, на совесть. У него хорошее, честное лицо, хорошие, добросовестные коллеги и хорошие пациенты, которым он от души помогает, хотя зарплата у него небольшая и перспектив никаких. Жена Олега Катя тоже врач, в приемном покое. Она, вероятно, не так талантлива, как муж, зато и она хороший человек. Работает сутками, очень старается. И Олега любить старается, хотя это с каждым днем все сложнее — тот выпивает, рассеян, слишком сильно устает на работе, иногда хамит. Тогда Катя предлагает развестись, а сначала разъехаться в разные комнаты их крохотного жилища (комнат всего одна, так что приходится использовать кухню и надувной матрас). Но зритель, который уже полюбил этих славных людей, не слишком тревожится. Он заранее чувствует, что все у них будет хорошо. Трудно, но хорошо.