Под покровом тьмы - Джеймс Гриппандо

– Правда или ложь?

– Никаких признаков обмана.

– Хорошо. Это должно удовлетворить ФБР. Они могут не беспокоиться, что заключают сделку с заключенной, которая связана с похищением Бет. Что еще?

– Еще я спросил, знает ли она, где сейчас Бет. Сначала она сказала: «Возможно». Потом: «Нет».

– Ваша трактовка?

– Не могу сказать, знает она или нет. Но могу сообщить вот что. Я не увидел признаков обмана, когда она заявила, что не знает.

Гаса охватило разочарование.

– Так вы считаете, что она морочит меня? Что она не может привести к Бет?

– Я бы не толковал это таким образом. Вероятно, она могла сказать «нет» потому, что не на сто процентов уверена, где сейчас находится ваша жена.

Гас медленно кивнул, соглашаясь:

– Вот почему она вначале сказала, что, возможно, знает. У нее есть предположение о том, что произошло с Бет. Возможно, совсем неплохое предположение. Но она не может сказать наверняка.

– Мне кажется, это хорошее объяснение.

– Которое только подчеркивает, что она не имеет никакого отношения к исчезновению Бет. Идеально. Папуля, я хочу, чтобы вы немедленно распечатали свой отчет. Мне не терпится показать его ФБР.

Паппас поморщился:

– Возможно, вы передумаете.

– О чем вы?

– О четвертом вопросе. Я не ожидал получить реакцию, но она была.

– И какой это был вопрос?

– Я спросил, совершала ли она когда-либо убийство. Она ответила: «Нет».

– Это правда. Ее осудили за сговор с целью совершения убийства, но самого убийства не было. Ее взяли за подготовку преступления.

– Тогда она, наверное, вспомнила о другом трупе, когда отвечала на этот вопрос.

– Не понимаю.

– Она лгала, Гас. Она кого-то убила.

Гас не мог попросить Папулю не включать это в отчет. Этот эксперт был слишком честным. И при этом Гас понимал, что ФБР не пожелает договариваться с женщиной, которой, по-видимому, сошло с рук убийство.

– Так вы хотите, чтобы я напечатал отчет?

Гас на мгновение задумался, потом сказал:

– Подождите, Папуля. Позвольте мне изучить это первому.

Не было ни переполоха в полночь, ни потерянного хрустального башмачка. Несмотря на это, если бы миссис Рэнкин заставила ее снова мыть полы, Энди стоило бы сменить свое вымышленное имя с Киры на Золушку.

В воскресенье магазин был закрыт, но Энди работала весь день, просто наводя порядок. Понедельник начался так же, как закончились выходные: одна черная работа за другой. В выдуманном мире Кира уже, пожалуй, отработала половину обещанных старухой бус. В реальном мире Энди планировала, как бы поаккуратнее узнать о той безобидного вида женщине, которую миссис Рэнкин выгнала из магазина в субботу днем.

Энди выжала бурую мыльную воду со швабры в ведро. Миссис Рэнкин наблюдала за ней, внимательно осматривая блестящий влажный пол.

– Неплохо, – сказала она, сложив руки на обвисшей груди. – Надо еще поработать в углах.

Энди встала и демонстративно оперлась на ручку швабры. Пора заканчивать.

– Углы в полном порядке.

– Они будут в порядке, когда я скажу, что они в порядке.

– Это дешевый магазин. А не операционная.

– Не дерзи. Или я сразу же уволю тебя.

– Вам бы этого хотелось, верно? Любите делать гадости.

– Думай, что говоришь, – сказала старуха.

– Вы понимаете, о чем я? Вы день-деньской сидите на своей заднице и просто ждете случая кого-нибудь обругать.

– Я тебя предупреждаю, Кира.

– Нет, мне это надоело. Вы оскорбляете меня, оскорбляете посетителей. Как вчера ту женщину, которая просто занималась своим делом.

– Не лезь в это.

– Она не делала ничего плохого. Только смотрела свитера.

– Заткни пасть. Ты не знаешь, о чем говоришь.

– Я стояла вон там. И видела, как все было.

– Я имела полное право выгнать ее отсюда.

– Ну да, а еще люди имеют право на приличное обращение. Немножко уважения. Немножко доброты. Может быть, вам надо бы хоть иногда пробовать.

– А может, тебе надо заткнуться, пока я не выставила тебя вон.

– А может, я и сама уйду, если вы не начнете обращаться с людьми хорошо.

– Тебе-то что за дело? Ты даже не знаешь эту женщину.

– Не имеет значения. Мне она показалась славной.

Старуха вся кипела. Она схватила Энди за руку.

– Пустите меня! – сказала девушка.

Хозяйка магазина крепче вцепилась в нее и поволокла Энди к двери.

– Вы что, спятили?

Старуха распахнула двери и вывела Энди на улицу.

– Ну-ну! – сказала она резко. – По-твоему, она выглядит славной, а? Хочешь подружиться с этой женщиной, да? Пожалуйста.

Они остановились у фонарного столба в полуквартале от магазина. На уровне глаз к нему было приклеено объявление. Миссис Рэнкин сорвала его и сунула Энди.

– Иди туда, дуреха. Хочешь задружиться с ней – топай. Но только чтобы в моем магазине больше ноги твоей не было.

Она повернулась и понеслась обратно. Озадаченная Энди стояла на обочине, сжимая в руке смятое объявление. Она развернула его и прочитала. И в ту же секунду поняла, что работа в дешевом магазине закончена.

Завтра вечером ей надо быть совсем в другом месте.

Гас все время думал от результатах допроса.

Первой мыслью было вызвать Ширли и устроить очную ставку. Однако, как юрист, он знал, что перекрестный допрос без подготовки ничем хорошим не кончится. Ему надо собраться с мыслями, еще раз просмотреть имеющуюся информацию. К несчастью, ничего из этого не помогало понять, убивала ли Ширли кого-нибудь. У Гаса была копия ее досье. У него были газеты, рассказывавшие о ее аресте и судебном процессе. Он мог попросить своего частного сыщика нарыть еще, однако для этого требуется время. Слишком много времени.

В Вашингтонский женский исправительный центр Гас вернулся в понедельник утром – немного успокоившись, но так и не решив, стоит ли допрашивать Ширли еще раз. А когда он сел перед перегородкой из оргстекла, даже спокойствие исчезло. Ширли заставила его ждать почти двадцать минут. Наконец у него за спиной открылась дверь.

– Ширли не хочет встречаться с вами, – сказал охранник.

– Что?

– Она говорит, что сегодня утром не будет принимать посетителей.

– Я приехал сюда, чтобы увидеться с ней.