Пожар Сиболы - Джеймс Кори

Неисправный силовой привод был уже срезан и плавал рядом на магнитной привязи, ожидая, пока его занесут внутрь. Бася с трудом оторвался от завораживающей картины Илоса и вытянул из сбруи на спине новый привод.

— Продолжаю работу, — сообщил он Алексу.

— Принято, — подтвердил пилот. — Буду рад, когда эта штука заработает.

— Думаешь, понадобится? — спросил Бася.

— Нет, но люблю, когда все варианты предусмотрены, — рассмеялся Алекс. Он смеялся, но не шутил.

Бася начал приваривать новую руку к краям корпуса и торпедного люка. Он мало что понимал в электронике и опасался, что проводка окажется ему не по силам, но обнаружилось, что надо просто-напросто воткнуть единственный штекер в гнездо привода. Если подумать, оно и понятно. Строители боевых кораблей сознают, что повреждения неизбежны. И ремонтировать их иногда приходится в неблагоприятных обстоятельствах. Потому составить все из несложных в замене модулей не просто разумно — это вопрос выживания. Бася задумался, были ли в марсианской конструкторской группе астеры.

— «Барбапиккола» на нашей стороне Илоса, — тем же сонным, ленивым голосом сообщил Алекс.

— Можешь показать? — Бася, оглядываясь, видел только сияющую внизу планету и белую искру «Израэля».

— Погоди… — Через минуту на шлемном дисплее перед Басей засветилась медленно сдвигающаяся зеленая точка.

— Вот эта точечка?

— Ну, — поправил Алекс, — точка показывает, где она находится. Сейчас слишком далеко, не видно. Еще секунду…

На экране загорелся зеленый квадратик и, работая как зум телескопа, увеличил далекий грузовик до размера ногтя.

— Пятидесятикратное, — сказал Алекс.

— Космос слишком велик, — отозвался Бася.

— Говорят, что так. А это еще не весь космос, а только расстояния между низкими орбитами вокруг одной планеты. Как подумаешь — голова идет кругом.

— Я стараюсь не думать.

— И это мудро.

«Барбапиккола» походила на большой погрузочный контейнер с плоским колоколом дюз на одном конце и расширением на другом — там помещались блоки управления. Она была уродлива и исключительно функциональна. Создание вакуума, никогда не знавшее жара посадки в атмосфере.

Огромные грузовые отсеки, занимавшие большую часть корабля, наверняка полнились литиевой рудой, вывезенной с Илоса. Ожидающей доставки на обогатительные заводы Паллады. И обмена на еду, медикаменты, удобрения. На все, что необходимо для жизни неоперившейся колонии.

Корабль готов был унести вдаль его дочь.

— А с ними можно поговорить? — спросил Бася.

— Что? С «Барб»? Конечно, а зачем?

— Там моя дочь.

— Понятненько. — Последовал шум помех, и через несколько секунд отозвался голос с густым астерским акцентом:

— Ке?

— Са буено. Бася Мертон ме. Зухе нах Фелисия Мертон. Донде?[25]

— Са-са. — В голосе отвечающего любопытство боролось с недовольством. Канал остался открытым, но голос умолк.

Дожидаясь продолжения, Бася закончил установку привода и подключил его. Связался по корабельному каналу с Алексом, попросил проверить. Манипулятор несколько раз сложился и раскрылся, не задев люка. От мотора на корпус передавалась плавная вибрация. Бася принимал ее магнитными подошвами и ощущал как гудение в шлеме.

— Папа? — неуверенно позвала рация.

— Фелисия, малышка, это я, милая, — ответил он, пытаясь сдержать придурочную словоохотливость и не слишком преуспев.

— Папа! — голос Фелисии окрасился радостью. Этот голос, став ниже и сочнее, все еще был голосом малышки, визжавшей «Папа!», когда он возвращался с работы. И все так же плавил все жесткое, злое, взрослое в его сердце.

— Я здесь, рядом, милая.

— На «Барбапикколе»? — смешалась она.

— Нет, я хотел сказать, на орбите. Над Илосом. Мне виден твой корабль, милая. Он пролетает мимо.

— Подожди, я найду экран. Где ты? Я поищу.

— Нет, не стоит, я довольно далеко. Нужно большое увеличение, чтобы увидеть. Просто поговори со мной минутку, пока вы снова не спрятались за планетой.

— Ладно, — сказала Фелисия. — Они к тебе добры?

Бася рассмеялся.

— Твой брат тоже спрашивал. Они прекрасные. Лучшие на свете тюремщики. А ты как?

— Все очень любезны, только беспокоятся. Боятся, что корабль РЧЭ нас не выпустит.

— Все будет хорошо, милая. — Бася похлопал по пустоте рядом с собой, словно дочь находилась рядом и он мог ее утешить. — Холден там разбирается.

— Он загнал тебя в тюрьму, папа.

— Он оказал мне услугу, Фелисия. Спас меня, — ответил Бася и тут же понял, что говорит правду. Мартри бы его убил. Но жена с сыном так и остались на планете. — Я просто хотел передать привет. Не будем об этом говорить.

— Ну, привет, папа, — сказал повзрослевший голос его малышки.

— Привет, Горошинка. — Он назвал ее детским прозвищем, которого не вспоминал много лет.

В ответ послышался странный звук: Бася не сразу понял, что дочка плачет.

— Я тебя больше никогда не увижу, папа, — севшим голосом сказала она.

Бася хотел ее утешить, заверить, что они еще свидятся, но вспомнил разговор с Алексом и сказал:

— Может быть, Горошинка. Никто не виноват, кроме меня. Запомни это, хорошо? Я делал то, что считал правильным, но все испортил, и если кому-то придется платить, так только мне.

— Мне это не нравится, — все еще сквозь слезы проговорила Фелисия.

— Мне тоже, милая, — подумал он, но сказал:

— Что есть, то есть, са-са? Что есть, то есть. Но тебя, маму и Яцека я люблю по-прежнему. — И про себя добавил: «И Катоа, которого оставил на смерть…»

— Тут говорят, мне пора, — сказала Фелисия.

Зеленая точка, скрывавшая за собой корабль с его дочерью, сдвигалась к горизонту, в радиотень. Он видел, как она уходит. Видел, как ширится невообразимая пропасть, а потом между ними вклинивается вся планета.

— Хорошо, милая, — сказал он, — пока. Я люблю тебя.

Ее ответа он не услышал: «Барбапиккола» ушла за Илос, и канал, взорвавшись шумом помех, закрылся. На орбите еще не было спутников связи. Люди вернулись к переговорам в пределах видимости, как в XIX веке, когда примитивное радио действовало только в атмосфере.

Басе вспомнился его дом: халупа в деревушке меж двух проселочных дорог. Вполне соответствующая той эпохе.

В семнадцати сотнях километров под ним вращался его мир. Под ногами был космический корабль, способный, не напрягаясь, пересечь солнечную систему.