Весь мир у ног - Надежда Тульина

Очень плохо помню, как мы приземлялись, от длительного контакта с аурой черного дракона я совершенно обессилела. Не представляю, как Алекса могли пережить драконессы с открытыми магическими каналами. Вероятно, блокирующий кокон был еще и средством сохранить им жизнь до нужного момента. Наконец Алекс скользнул в одну из трещин, оказавшейся входом в пещеру, и небрежно сбросил меня со спины. Обернулся в человека. Поскреб плечо ногтем, принюхался, лизнул. Вокруг него плыло и дрожало душное омерзительное марево остаточных следов превращения.

— А я все думал, зачем ты засыпала меня этой чертовой пылью, — задумчиво протянул он. — Значит, мне не померещилось. С твоим появлением драконы резко поумнели и прибавили прыти — не странно ли, Сашенька?

Он склонился надо мной и резко, почти без замаха, влепил мне тяжелую пощечину. Я протяжно всхлипнула, из разбитого рта хлынула кровь.

— Пойду приведу себя в порядок, — удовлетворенно сказал Алекс, выпрямляясь, — а ты тихо полежи здесь. А чтобы у тебя даже мысли не было пытаться сбежать… вот!

Он резко наступил мне на лодыжку, кость жалобно хрустнула. Закричав, я провалилась в беспамятство.

…Я сидела под деревом и вязала маленький детский носочек. Солнечный свет лился с пронзительно-голубого осеннего неба, яблоневые ветки спускались до земли, усыпанные тяжелыми плодами. Иногда солнечный луч попадал в висящий у меня на груди кулончик, кружевную золотую безделушку в форме капли, и тогда во все стороны бежали веселые разноцветные блики. Высокий светловолосый мужчина с глазами цвета неба вышел из дома и подошел ко мне:

— Как ты, моя любимая девочка? — От его белозубой улыбки сердце сладко замерло.

— Второй довязываю, — гордо сообщила я, поднимая вязание повыше, чтобы ему было удобнее рассмотреть, и засмеялась счастливым беззаботным смехом влюбленной женщины, чтобы потом — почти без перехода — захлебнуться криком ужаса. Мужчина, расплывшись отвратительной клубящейся массой, обратился в красноглазое чудовище, которое огромной когтистой лапой ударило меня в живот. Я с ужасом чувствовала, как рвется моя плоть, как льется кровь, чувствовала, как перестает во мне биться сердце моего нерожденного ребенка, но все никак не могла умереть, чтобы хотя бы смерть избавила меня от этого кошмара…

…Я бежала по каким-то непонятным норам — земляные стены, свисающие с потолка жгуты корней. Я бежала давно и безнадежно устала, спотыкаясь, падая, вставая снова. Бежала, спиной чувствуя, как меня настигает нечто жуткое, ужасное настолько, что оно не поддавалось описанию или воображению. В очередной раз упав на колени, я не смогла встать. Схватив маленький золотой кулончик, висевший у меня на шее, я молила Бога спасти меня. Но чуда не случилось. Обостренным чувством жертвы я ощутила, как преследовавшее меня чудовище протягивает ко мне свои когтистые лапы, почувствовала острую боль в спине и закричала от непереносимого ужаса, ощущая мучительно медленное движение каждого когтя в моем теле, слыша треск ломающихся ребер, затухающее биение жизни, вытекающей из меня вместе с кровью…

Десятки, сотни то ли снов, то ли видений прошли сквозь меня. Каждое видение, как бы оно ни начиналось, заканчивалось моей смертью, причем сам момент смерти тянулся и тянулся. Во всех видениях участвовал один и тот же голубоглазый мужчина, имени которого я мучительно не могла вспомнить, черное красноглазое чудовище, и во всех видениях на мне был амулет — изящная кружевная безделушка на тонкой золотой цепочке.

…Поток ледяной воды обрушился на мою голову, и я со стоном открыла глаза. Я была привязана за запястья и лодыжки к гладкой полированной поверхности. Камень? Нет, пожалуй, дерево. Одежды на мне не было, тело было грязным, покрытым синяками и ссадинами, сломанная нога чудовищно распухла и почернела. Лишь два амулета нарядно поблескивали у меня на груди — крохотный золотой кулончик в форме капельки, в котором перекатывались мелкие разноцветные самоцветы, и сине-оранжевый эмалевый кулон с дракончиком и птичкой. От взгляда на подарок Гаррета у меня потеплело на сердце. Все-таки Гаррет — сильный маг, раз Алекс не увидел его кулона на мне, тихо порадовалась я. В сердце моем поселилась надежда на благополучный исход этой авантюры.

— Ну что, прекрасная несса, желаете прокатиться на драконе? — Алекс сидел рядом, умытый и свежий, насмешливо глядя на меня.

— Зачем все это? Зачем эти видения? — спросила я недоуменно.

— Мне нужна сила, моя девочка, много силы. — Алекс небрежно, словно собаку, огладил меня по бедру. — Этот мир так по-дурацки устроен, что не дает мне ее. Все приходится брать самому, понимаешь? Чтобы взять то, что у тебя есть, мне нужно, чтобы ты боялась. Бояться — великое искусство, и ты немного освоила его, верно?

Он намотал на руку мои волосы и больно вывернул мне шею, чтобы заглянуть в глаза. Не нужно было притворяться — я боялась, боялась ужасно. Умирает только тело, всего лишь тело, я знала это. Но эта жуткая, до бесконечности растянутая смерть в видениях…

— Я умру? — Все равно спросила, хотя уже знала ответ.

— Все мы умрем, моя девочка, кто-то раньше, кто-то позже, — рассмеялся Алекс. — Видят боги, я пытался как-то избежать лишних смертей, но ты же сама помешала мне устроить это иначе. Мне нравится, что ты не кричишь и не умоляешь о пощаде. — Он потрепал меня по щеке.

— А это поможет? — Я снова заблудилась между сном и явью, как показалось мне. Такого не может быть, не может случиться со мной. Гаррет. Гаррет спасет меня.

— Нет, но почти все это делают. А кляпы — так неэстетично…

Алекс поерзал, устраиваясь поудобнее, ему явно хотелось поговорить.

— Я расскажу тебе, уж это я сделаю для своей девочки, хоть она и плохо вела себя, была очень гадкой со мной. — Он плотоядно облизнулся и протянул ко мне руку.

Я представила себя холодной резиновой куклой. Безразличной, грязной, противной резиновой куклой, одно прикосновение к которой отвратительно и стыдно. Холодная волна родилась в солнечном сплетении и разошлась по всему телу. Эльфы знали толк не только в приворотной, но и в отворотной магии, — Алекс брезгливо вытер руку о штанину и немного отодвинулся от меня.

— Видишь ли, моя девочка… моя, моя, не кривись, теперь ты точно никуда от меня не денешься. Постоянные убийства драконов, все эти хлопоты — найти, подманить, одурачить — забавны первые несколько раз. Но потом начинают сильно отвлекать от основной задачи. Да и драконы нервничали, не хотелось бы взбудоражить их раньше времени. И так уж твой дружок — и что вы все только находите в этом кривомордом уроде? — Алекс раздраженно дернул головой — после смерти Шша начал проявлять активность.

И тогда я подумал: а ведь необязательно убивать. Если достаточно прочно привязать к себе, например, симпатичную юную драконессу… Ее можно держать под рукой, позволять ей подзаряжаться, выпивать, опять подзаряжаться. К тому же, — он неприятно улыбнулся, — можно совмещать приятное с полезным. Я завел себе на Земле сразу трех влюбленных дур — драконессы в юном возрасте идут на мой фальшивый зов как крысы на дудочку. Вы даже жили в соседних домах, мне так было удобно вами заниматься. Дрессировать. — Он мерзко заухмылялся.