Искушение проклятого демона - Ольга Силаева

— Не надо, — еле слышно прошептала я.

— Убрать руку?

Я на миг зажмурилась.

— Нет.

Тихий холодный смех.

— Вот такой ты мне нравишься куда больше. Я не изменился, Дара-Закладка. — Теперь его касания были яростными, безжалостными, всё быстрее подводящими меня к пику, но в его голосе появилась горечь. — Я беспринципный мерзавец, который без колебаний воспользовался последним даром умирающего брата, чтобы обрести свободу. Власть по-прежнему кружит мне голову. И для меня нет другой дороги, кроме как наверх. С тобой — или без тебя.

Ещё одно точное уверенное касание, второе — и я вскрикнула, не в силах сдерживать удовольствие. Горячий кончик языка прошёлся по моей шее, вызывая у меня ещё один громкий стон, и я обмякла в сильных руках.

Тёплые губы коснулись моего уха.

— Понравилось?

— Мне всегда. нравится, — хрипло прошептала я. — Что бы ты со мной ни делал, я всегда хочу ещё.

Тихий смех.

— О, да ты умеешь зажечь мужчину.

Тень обнял меня под грудью, пока я с горящими щеками поправляла ремень.

— Не хочу спать без тебя, — прошептал он мне на ухо. — Кем бы ты ни была, кем бы я ни был. Разделишь постель с будущим императором?

Глова кружилась после недавнего исступленного наслаждения. Голос мне не повиновался, и я с усилием кашлянула.

— Не знаю, — хрипло сказала я. — Каждый раз, когда я тебя вижу, мне становится плевать на всё. Но утром…

— Утром будет утро, Дара-Закладка. — Его рука властно легла мне на горло. — Ночью ты принадлежишь мне. Или хочешь с этим поспорить? Могу перегнуть тебя через крепостную стену и доказать это прямо здесь.

В доказательство своих слов он заставил меня прогнуться вперёд, упираясь руками в проём. Ещё совсем недавно Тень медлил лишить меня невинности, потому что обстановка была не та. Но сейчас, похоже, это больше его не волновало.

— Не верю, что ты возьмёшь меня силой прямо здесь, — прошептала я. — Это было бы бесчестно.

— Нет, если ты будешь умолять меня об этом сама.

— О чём? Нагнуть меня и спустить штаны?

— И как следует отшлёпать, если ты продолжишь делиться со мной подобными непристойностями и отказывать в десерте. — Теперь в его тоне было предупреждение. — Я ведь могу и не ждать минуты, когда с тебя спадёт бельё в постели. Просто… соблазню… тебя. здесь.

Теперь его пальцы задумчиво исследовали нежную кожу под моим брючным ремнём с другой стороны, и я едва не заскулила. Я хотела, чтобы он сделал меня своей женщиной. Хотела провести с ним эту ночь.

Но, дьявол, я не могу его целовать, зная, что через неделю он будет принадлежать другой! Пусть даже это будет высшая демонесса, которой Тень даром не нужен, плевать. Не хочу, не желаю.

— Не могу, — прошептала я.

Тень выпустил мои плечи.

— Последняя ночь, — промолвил он. — Или предпоследняя. Или. или третьей ночью мы проснёмся на пепелище. Если проснёмся. Тебе решать, хочешь ли ты скоротать эти часы в одиночестве или со мной.

Я невесело хмыкнула:

— Отпустить себя на волю?

— И отдать себя мне.

Я обернулась к нему, опираясь ладонями о крепостную стену. Ночной ветерок развевал мои волосы, щёки ещё горели от смелых прикосновений, и, судя по полуоткрытым губам Тени, он был разгорячён не меньше меня.

Провести с ним ночь. Я почувствовала, как сердце начинает биться быстрее. Раздеться перед ним, раздеть его и забыть обо всём, кроме жарких объятий, бессвязного шёпота и скомканных простыней.

Мы оба ждали этого так долго. Неужели я откажу себе в одной-единственной ночи — сейчас? Зная, что буду жалеть об этом всю жизнь?

— Я сейчас приду, — помолчав, сказала я. — Постою немного. Мне нужно понять…

— Понять, почему этой ночью ты не уходишь, а остаёшься?

Я помедлила и кивнула.

В глазах Тени что-то промелькнуло.

— А я, — негромко произнёс он, — не понимаю, почему до сих пор не посадил вас с Конте на самых быстрых лошадей, что только могу найти, и не отправил как можно дальше отсюда. Навсегда. Вырвать из груди эту занозу, насладиться свободой и не думать больше ночами ни о тебе, ни о брате, который. — он не договорил.

— Ты сказал, что не настолько благороден, чтобы отправить меня прочь, — напомнила я.

— А это и не благородство, Дара-Закладка. Это крайнее нежелание видеть тебя заплаканной на моей свадьбе. Или во сне после первой брачной ночи.

— Ну, хотя бы не во время неё, — пробормотала я.

Тень фыркнул:

— Жду тебя внутри.

Он развернулся и спустился по ступеням, исчезнув за тяжёлой дубовой дверью. Я проводила его взглядом, перегнувшись через камень, и потёрла лоб.

Тень, Тень. почему мы не можем просто быть вместе, ты и я?

Я вздохнула. Можно подумать, мы были бы вместе, если бы Тень даже и не помышлял о женитьбе. Мне достаточно было бы увидеть, как он бесстрастно пересчитывает рабов в очередном караване, идущем из Рин Дредена на юг, или как стоит в пентаграмме и впитывает силу жертвы, запрокинув голову, — и я больше никогда не позволила бы ему к себе прикоснуться.

Но Конте.

Я вспомнила, как братья глядели друг на друга. Как Тень держал Конте за руку. Как невидимая нить понимания сплелась между ними.

Но даже это больше не имело значения. В ту минуту Конте думал, что вот-вот умрёт, а Ниро думал, что навсегда теряет брата. Да, это их сблизило, и отзвук этого тепла продлится ещё какое-то время. Наверное, они никогда уже не смогут друг друга убить. Но ни друзьями, ни союзниками они не будут. Повезёт, если Конте просто покинет Рин Дреден, а не обнажит меч для последнего поединка.

Проклятье. Хватит, Дара. Собери вещи, возьми Конте — и уезжайте из города, как только атака демонов будет отбита. Не терзай себя и не мучай того, кого ты любишь, — ему тоже тяжело, несмотря на всю его внешнюю невозмутимость.

— Да, — прошептала я. — Так я и поступлю.

Тень слишком долго был под проклятием, измучившим его так, что теперь он видел для себя одну-единственную защиту: власть. Силу, достаточную, чтобы уничтожить даже Церона и императора. Он убьёт в себе остатки Ниро Мореро, закуёт сердце в незримую броню, обнажит катану и поразит любого, кто встанет у него на пути.

.. И погибнет. Потому что императорский трон — недоступная вершина. Потому что даже его упрямства и боли не хватит. Он упадёт на ступенях, заливая их кровью, и ни я, ни Конте не сможем его спасти.

Но мой сон, где Тень приносит меня в жертву, — всего лишь сон. Я не могла представить, чтобы он сбылся. Тень, заносящий надо мной ритуальный нож? Тень, с его неожиданно незащищённым взглядом, с его руками, ласкающими меня до самозабвения? Нет. Как бы его ни манило искушение, Тень никогда не сделает этот шаг.