Сто великих воительниц - Сергей Нечаев

Три раза за время войны Мария побывала в Киеве. Один раз – проездом, а остальные – на излечение ран. Например, свое первое ранение в ногу она лечила в киевской Евгеньевской больнице, превращенной в госпиталь.

Отважную женщину произвели сначала в младшие, а затем в старшие унтер-офицеры. Ей даже доверили командовать взводом. На ее груди появились заслуженные награды – Георгиевские кресты и медали, а на теле – память о четырех ранениях. На самом деле Мария Бочкарёва не была полным георгиевским кавалером, как утверждает ряд историков. Она имела четыре георгиевские награды – два креста и две медали.

К 1917 году, благодаря проявленному героизму, она стала знаменитой личностью. Председатель IV Государственной думы М.В. Родзянко, приехавший в апреле с агитационной поездкой на Западный фронт, где служила Бочкарёва, специально попросил о встрече с ней и забрал ее с собой в Петроград для участия в патриотическом проекте: агитации за «войну до победного конца».

В столице Марию осенила идея создать женский батальон.

Следует отметить, что Февральскую революцию Мария встретила сначала восторженно. Однако, когда повсюду начали создаваться комитеты и армия превратилась в говорильню, она стала призывать солдат к их долгу, чести и совести. Но, увы… Шли сплошные митинги и братания с немцами. Мария не могла мириться с этим и рассказала М.В. Родзянко о своей идее создания женского отряда – для пробуждения боевого духа в разложенной большевиками армии. При этом она твердо заявила:

– Если я берусь за формирование женского батальона, то буду нести ответственность за каждую женщину в нем. Я введу жесткую дисциплину и не позволю им ни ораторствовать, ни шляться по улицам. Когда мать-Россия гибнет, нет ни времени, ни нужды управлять армией с помощью комитетов. Я хоть и простая русская крестьянка, но знаю, что спасти русскую армию может только дисциплина. В предлагаемом мной батальоне я буду иметь полную единоличную власть и добиваться послушания. В противном случае в создании батальона нет надобности.

Идея понравилась, и ее пригласили представить это предложение на заседании Временного правительства.

Сама она потом писала:

«Мне сказали, что моя идея великолепная, но нужно доложить верховному главнокомандующему Брусилову и посоветоваться с ним. Я вместе с Родзянкой поехала в ставку Брусилова Брусилов в кабинете мне говорил, что надеетесь ли вы на женщин и что формирование женского батальона является первым в мире. Не могут ли женщины осрамить Россию? Я Брусилову сказала, что я сама в женщинах не уверена, но если вы дадите мне полное полномочие, то я ручаюсь, что мой батальон не осрамит России Брусилов мне сказал, что он мне верит и будет всячески стараться помогать в деле формирования женского добровольческого батальона».

21 июня 1917 года на площади у Исаакиевского собора состоялась церемония вручения новой воинской части белого знамени с надписью «Первая женская военная команда смерти Марии Бочкарёвой». Это и был первый женский «батальон смерти» при 24-м пехотном запасном полку. А 29 июня Военный совет утвердил положение «О формировании воинских частей из женщин-добровольцев». По мнению военного министра А.Ф. Керенского, «женский фактор» мог оказать положительное моральное воздействие на разлагающуюся армию.

Мария Бочкарёва выступила в Мариинском дворце Петрограда с призывом к женщинам России встать в ряды ее «батальона смерти». И случилось небывалое в истории русской армии: сразу около 2000 женщин откликнулись на этот призыв.

В ряды батальона записывались прежде всего женщины-военнослужащие из фронтовых частей (в русской императорской армии было небольшое число женщин-военнослужащих, нахождение в армии каждой из которых утверждалось Высочайшим разрешением), но также и женщины из гражданского общества – дворянки, курсистки, учительницы, работницы. Большой была доля солдаток и казачек. Женщины проходили медкомиссию и стриглись почти наголо.

Были в батальоне и представительницы очень известных фамилий: например, княжна Татуева из знаменитого грузинского рода и Мария Скрыдлова – дочь адмирала Н.И. Скрыдлова.

По национальности женщины-добровольцы были в основном русскими, но среди них встречались и эстонки, латышки, еврейки и даже англичанка.

В необычной воинской части царила железная дисциплина: подъем в пять утра, занятия до десяти вечера, краткий отдых и простой солдатский обед. Подчиненные даже жаловались начальству, что Бочкарёва «бьет морды, как заправский вахмистр старого режима». Не многие выдержали такое обхождение: за короткий срок количество женщин-добровольцев сократилось до 300. Остальные выделились в особый женский батальон, который, кстати, защищал Зимний дворец во время Октябрьской революции.

Появление батальона Бочкарёвой послужило импульсом к формированию женских отрядов в других городах страны (Киев, Минск, Полтава, Харьков, Смоленск и др.), но из-за усиливавшихся процессов разрушения Российского государства создание этих женских ударных частей так и не было завершено.

В результате на фронте побывали лишь три таких батальона, а в боевых действиях участвовал только 1-й батальон Бочкарёвой.

На женщинах-солдатах были особые погоны – белые с продольными черной и красной полосами, а на правом рукаве гимнастерки – красно-черная стрела углом вниз.

21 июня 1917 года батальон в новом обмундировании стоял на площади перед Исаакиевским собором. Прошел торжественный молебен, и члены правительства и генералы проводили батальон на фронт. Генерал Л.Г. Корнилов, представлявший командование армии, лично вручил Марии револьвер и саблю с золотыми памятными планками на рукоятке и эфесе. А.Ф. Керенский произвел Бочкарёву в офицеры и прицепил тут же погоны прапорщика.

На фронте батальон придали 525-му пехотному полку.

27 июня 1917 года «батальон смерти» прибыл в действующую армию – в район города Молодечно, что под Сморгонью. Солдаты встретили батальон насмешками и скотским поведением. Но уже очень скоро полковник В.И. Закржевский, в подчинение которого попал батальон, отметил в донесении: «Отряд Бочкарёвой вел себя в бою геройски, все время в передовой линии, неся службу наравне с солдатами. При атаке немцев, по своему почину, бросился, как один, в контратаку; подносили патроны, ходили в секреты, а некоторые в разведку; своей работой команда смерти подавала пример храбрости, мужества и спокойствия, поднимала дух солдат и доказала, что каждая из этих женщин-героев достойна звания воина русской революционной армии».

Вскоре в строю осталось лишь 200 женщин-солдат. Батальон потерял 30 человек убитыми и 70 ранеными. Сама Мария Бочкарёва была сильно контужена, и ее отправили в петроградский госпиталь. Там она провела полтора месяца и была произведена в чин подпоручика. Считается, что она стала второй в России женщиной-офицером после легендарной Надежды Дуровой. Но на самом деле это не так, ибо в армии в чине капитана служила еще и Александра Матвеевна Тихомирова, о которой было рассказано выше.

Но тяжелые потери среди женщин-добровольцев имели и иные последствия для женских батальонов – 14 августа 1917 года генерал Корнилов своим приказом запретил создание новых женских «батальонов смерти» для боевого применения, а уже созданные части предписал использовать только на вспомогательных участках (охранные функции, связь, санитарные организации).