Выкуп за собаку - Патриция Хайсмит

— Или все настолько ясно, что незачем даже выражать это словами?

— Нет, — ответил Эд с отвращением. Ему была противна манера поведения Морисси. Ему была противна собственная ложь. Он понимал, что не может поднять глаза ни на Мэрилин, ни на Кларенса. Эд глядел в пол либо на отвороты брюк Морисси. Детектив облокотился о стол.

— Разве вы не догадываетесь, мистер Рейнолдс, что Кларенс Духамель убил того парня? Вы же умный человек. Как вы можете об этом не догадываться?

Эд не хотел отвечать, однако понял, что надо.

— У меня нет для этого оснований, — наконец ответил он. — Вот именно поэтому.

— Ваша доброта и наивность... боюсь, они в данном случае неуместны, мистер Рейнолдс. Мы добудем правду у Кларенса Духамеля. — Он заговорил с большей горячностью: — Нет оснований! И это при том, что он единственный из всех знавших Роважински, который имел мотив... который имел при себе орудие, револьвер, которым...

— Так я тоже имел мотив, — с улыбкой прервал его Эд.

— Мистер Рейнолдс, у вас не такой темперамент, как у этого человека... — Морисси вещал несколько минут. Слушать его было скучно.

— Не забудьте меня. У меня тоже был мотив, — вставила Мэрилин.

Морисси отмахнулся от нее. Несколько секунд он глядел на всех ничего не выражавшим взглядом, и потом сказал:

— Извините, я на минуту, — и вышел.

Фенуччи, внимательно прислушивавшийся к разговору, также поднялся и, не обращая внимания на тех, кто остался в комнате, тоже вышел, закрыв за собой дверь.

Эд тяжело вздохнул и мельком посмотрел на Кларенса и Мэрилин, прекрасно понимая, что в кабинете должны быть жучки и что лучше всего сидеть молча.

Кларенс вытянул перед собой ноги и взял со стола сигарету. Он улыбнулся Мэрилин, но не поймал ее взгляда. Эд, очевидно, также считает, что идет запись, поэтому молчит, подумал он.

Через некоторое время заговорила Мэрилин:

— Ждут, что мы начнем болтать и все им выдадим.

Кларенс с Эдом рассмеялись. Мэрилин также расхохоталась и сжала губы, чтобы сдержать смех.

— Почему бы нам не спеть гимн? Я... — Она не договорила фразы.

«Как по-твоему, сколько времени тебя продержат здесь?» — хотел спросить Эд Кларенса, но даже такой невинный вопрос или ответ Кларенса мог каким-то образом причинить ему вред.

Вернулся Морисси. Как Морисси изменился после того первого любезного допроса, подумал Эд. Теперь он выглядел усталым, действовал как автомат, в нем уже не осталось ничего человеческого. Он делал свою работу. Эд понял, что не сочувствует ни одной из сторон. Он занимал нейтральную позицию. Или никакую. Но ему очень хотелось кого-нибудь на чем-нибудь поймать.

Морисси вновь присел на стол, забарабанил пальцами по его крышке и произнес следующую тираду:

— Мистер Рейнолдс, мы добьемся правды от этого человека, — заявил он, указывая на Кларенса. — Это только вопрос времени. Вы можете помочь нам, если хотите. Просто расскажите нам, что вам известно. Скажите нам правду... пожалуйста. — Тон был любезно-просительный.

Это больше всего взбесило Эда. Этот сыщик считает, что он врет, что покрывает Кларенса из дружбы.

— Мне нечего больше сказать. И если у вас нет других вопросов, я не возражал бы закончить.

Морисси кивнул. Он казался разочарованным.

— Очень хорошо, сэр. Благодарю, что пришли. — Он отошел от стола.

— До свидания, Мэрилин. До свидания, Кларенс.

— До свидания, сэр, — ответил Кларенс. Слово «сэр» вырвалось нечаянно. — Спасибо, что потрудились прийти.

Морисси усмехнулся Кларенсу, открывая дверь Эду.

Эд вышел из здания и всей грудью вдохнул холодный воздух. Тоска! Внезапно даже уродливые здания на улице, четыре мусорных контейнера, выстроившиеся в ряд, показались ему лучше, приятнее того, что он только что видел. Он хотел сразу же позвонить Грете, просто чтобы услышать ее голос. Но вместо этого поймал первое же подвернувшееся такси и отправился на Девятую улицу.

К половине шестого вечера Кларенсу захотелось спать, он потихоньку закипал, но еще сдерживался. Мэрилин сказали, что она может идти, через десять минут после ухода Эда. Морисси отделался от нее довольно бесцеремонно, и Мэрилин сказала:

— Между прочим, я сюда пришла последний раз, потому что у меня есть занятия более приятные. Я напишу жалобу на ту паршивую свинью, даже если он больше и не появится. Можете передать, что, если он посмеет вломиться ко мне еще раз, я просто заору. Пусть все соседи узнают о его визите.

Морисси, равнодушный как скала, молча кивнул.

Морисси слышал угрозы и похуже, подумал Кларенс. Еще час Морисси пережевывал все с самого начала: револьвер в квартире Кларенса, Роважински обвинил его во взятке, дружба с Рейнолдсами. Ах, он приклеился к Рейнолдсам? Как же, как же, высший свет... Есть чем хвастаться! Кларенс не реагировал. Все это пока больше походило на лекцию, чем на допрос.

— Что, только я хотел пристукнуть Роважински? — спросил Кларенс Морисси.

— Нет. Нет, — ответил Морисси, радуясь любому отклику. — Нет, несколько дней назад у нас появился еще один человек... Эндрю, забыл фамилию. Уборщик в одном из домов, где жил Роважински. Он ненавидел поляка. Хозяйка Роважински сказала нам об этом. Они, видимо, ссорились, потому что однажды он стукнул Роважински, когда тот выкатывал мусорные контейнеры, или что-то в этом роде. Как-то раз они подрались на улице. Ладно. Но Эндрю не появлялся на Бэрроу той ночью. Он не знал, где живет Роважински.

Кларенс дважды вставал и ходил по комнате. Жесткое сиденье стула причиняло боль, тяжело будет возвращаться домой, но Кларенс боялся, что его, возможно, заставят простоять всю ночь. Конечно, всякой дрянью нужно заниматься в подвале. Они станут нарочно раздражать его, потому что считают, он человек вспыльчивый.

— Тошно от этих разговоров, да? — поинтересовался Морисси, присаживаясь на краешек стола и жуя сандвич.

Кларенс не слушал.

— Скоро все это надоест тебе до чертиков. Слушай, что будет с твоими друзьями, Кларенс. Они не будут тебе больше друзьями. Ты знаешь.

Кларенс спокойно прихлебывал скверный кофе. На бумажной тарелке лежал сандвич с ветчиной и сыром, но он не чувствовал голода. Он представил, как Эд Рейнолдс и Мэрилин попытаются дозвониться ему сегодня вечером и не смогут, и в ту же минуту понял, что, вероятно, никто и не станет звонить. Эд, похоже, был сыт всем этим по горло, и Кларенса это угнетало. Будут ли они опять вызывать Эда? Правда, Морисси уже сказал, что будут. Так ли? Возможно, они собираются устроить Эду допрос с пристрастием, вот так же. Заставят его сознаться, что он знал. Как заявил Морисси, Кларенс не хотел помочь Эду. Но нет, нет, это сказал Морисси. Кларенс слабел. Ему хотелось пройтись. Или вздремнуть. В комнате снова стало душно.