Ваганьковский приют - Михаил Кубеев

– О, черт! – только выругался он. – Где Катя?! Где Рита?! – выкрикнул он и швырнул трубку об стену. Она разлетелась вдребезги. Встал на колени и пополз обратно в комнату. И тотчас вскрикнул. В колено врезался крупный осколок. Брючина разъехалась. Кровь так и заструилась. Он неловко опустился, поплевал на ладонь, пытался слюной остановить кровь, но она текла безостановочно, залила ковер. И тогда он на четвереньках потащился к подоконнику. Там стояла бутылочка с этим приворотным зельем. Осталась от Катерины. Надо выпить, оно привораживающее, оно остановит кровотечение.

У него все руки и коленки были в крови. Он оперся о подоконник, сделал попытку встать. Но ничего не получилось. Его шатало. Он всем телом навалился на подоконник и опрокинулся набок, застонал от режущей боли, схватился руками за край подоконника, дотянулся до бутылки, зубами оттянул крышку и стал жадно пить. Потом перевел дух, бутылка была пуста, он также ударил ее об пол, и она разлетелась вдребезги. Он грудью навалился на подоконник, тяжело дышал, стал смотреть вниз. Потом подтянул ногу, сделал попытку встать, кровь капала на пол, сил у него не хватало. Он сполз вниз на пол и, охая, кривясь от боли, потащился назад к кружевному платку, поднял его, приложил к порезу, и тот весь сделался ярко-красным. Но теперь боли Валентин не чувствовал. Зелье Катерины помогло?

Его неудержимо тянуло посмотреть в окно. Что там? Ему почему-то казалось, что там, внизу на тротуаре, задрав голову вверх, стоит женщина с черными волосами и зелеными глазами. Та самая, с которой он всего два месяца назад встретился взглядом. Та самая, которая вошла в его квартиру и все перевернула в его душе. Она вдохнула в него новый смысл жизни и ушла. Куда?

Он с трудом дополз до подоконника. Подтянулся и, чуть высунувшись из окна, смотрел теперь на площадь перед Рижским вокзалом. Внизу у светофора так же, как и тогда, стояли машины, от них вверх поднималась сизая гарь. Прохожие спешили по тротуару. Среди них не было женщины с черными волосами и зелеными глазами. Никто из них не поднял голову, никто не посмотрел в его окно. «Где же она? – хотелось ему крикнуть на всю улицу. – Куда спряталась?»

Он хотел встать на подоконник. Но болели изрезанные осколками колени и ступни ног, на полу натекла уже лужица крови. Он тяжело дышал. Сейчас, сейчас, надо высунуться подальше, он увидит ту черноволосую даму. Он окликнет ее, она поднимется к нему. Он скинул на пол мешавшие ему горшки с цветами, поставил одну ногу на подоконник, но она поехала, и на белой масляной краске остались смазанные красные полосы. Он хотел вытереть их платком, но только еще больше намазал. Со злости швырнул платок вниз. И тотчас пожалел. Это же был ее платок. Теперь он упадет на грязный асфальт, его будут топтать. Куда он упал? Ему надо увидеть его. Он увидит его, если встанет на подоконник.

Он ухватился за раму и подтянулся к краю окна. Весь подоконник был в крови, силы уходили, кровь продолжала течь из ног, из рук. Ему надо встать на колени, наклониться вперед и посмотреть вниз. Где-то там на асфальте лежит Катин платок. Он отыщет его взглядом. Для этого ему осталось сделать только одно-единственное движение…

Да, удивительные житейские истории можно узнать, посетив в Москве самое старое Ваганьковское кладбище. А как же иначе? На известнейшем погосте нашли свой последний приют видные артисты, ученые, поэты, певцы, литераторы, у каждого была своя судьба, своя драма. Теперь к их числу прибавились экстрасенсы. У этих необычных людей необычные судьбы, да и кончины под стать им. Кстати, на тех трех могилах, что расположены у бетонной стены, за которой пробегает Звенигородское шоссе, произошли существенные изменения. На первой могиле вместо белого обелиска с короной появилась обнаженная женская скульптура. Чья-то искусная рука высекла из белого мрамора прекрасное женское тело. Бледно-молочная женщина, закинув голову назад, в неге полулежала на черных гранитных ступеньках. Вполне эффектно. Серебристая корона осталась, она поменяла свое местоположение, зависла над головой женщины. В центре ее – красный камень, светится как рубин. Цветной фотопортрет вмонтирован сбоку возле короны. У женщины прелестная улыбка, длинные волнистые светлые волосы, открытый взор. Очень красивая. Под портретом витиеватая, хорошо различимая надпись – имя, фамилия, дата рождения и смерти.

У второй могилы с серой гранитной плитой тоже появилась новинка – барельеф. Он из черного мрамора, вмонтирован в белую мраморную доску. На нем изображена женщина с лицом восточного типа. У нее слегка выпирающие скулы и миндалевидные глаза. Вылитая египтянка. Чувственные губы чуть приоткрыты.

Кое-кто считает, что покойная была похожа на Нефертити, знаменитую древнеегипетскую царицу, мечтавшую о бессмертии. Сходство, безусловно, есть. Только вот беда: с серой гранитной могильной плиты исчез странный черный человечек из обожженной глины. Тот – с завязанными сзади руками и повязкой на глазах. Пропажу заметил художник-скульптор, который сделал все эти надгробия. С его слов, администрация Ваганьковского кладбища и милиция внимательно осмотрели место кражи. Но никаких следов взлома не обнаружили. Могли только констатировать акт пропажи.

Если бы странного человечка с завязанными глазами прикрепили цепями, как, например, ту же корону, тогда не украли бы. Но кому, собственно, он нужен? Правда, находятся такие, которые считают, что человечка, называемого среди мистиков-эзотериков вольтом, не украли. Он сам сбежал. Вольты, они только до поры до времени служат человеку. А потом все равно сбегают от своего хозяина. Хотят жить самостоятельно. Набираются человеческих качеств, становятся похожими на свои оригиналы – и в путь-дорогу. И потом пойди разбери, кто живой, настоящий человек, а кто его вольт.

Первое время после всех этих печальных похорон на Ваганьковское кладбище довольно часто наведывался скульптор Котов. Он приносил с собой пару бутылок «Московской». Могильщики его знали, внимательно следили за приготовлениями, сглатывали слюнки и ждали приглашения. Котов по заведенной старой традиции раскладывал на скамеечке съестное, расставлял пластиковые стаканы. Могильщики подсаживались, выпивали, и он начинал им рассказывать о коварной природе женщин, о том, что не стоит поддаваться их чарам, что могут они заманить в такую ловушку, из которой выход только один…

От него могильщики-алкаши узнали подлинную историю трех захоронений, о двух женщинах и одном мужчине. Котов рассказал о странной и непонятной душевной тяге художницы-скульптора к известному экстрасенсу, белому магу, «прекрасной леди», очаровавшей в свое время всю Москву. То ли это была тяга слабого к сильному, мечтавшего занять его место, то ли просто зародилась сначала зрительская любовь, обожествление, которые незаметно переродились в ненависть к удачливому человеку, разгадать теперь трудно. Но очевидно, что возникшее чувство восхищения было настолько сильным, что поглотило эту женщину и вызвало смертельную вражду. Виной всему, как считал Котов, явилась распространившаяся модная парапсихология, а короче – заумь, ересь, масонство. Парапсихология – это болезнь, она и поразила души не только двух женщин, но и их окружение. Они сами не заметили, как превратились в одушевленных вольтов, стали травить друг друга. Ну а мужчина, что ж, он только жертва, оказался между враждующими сторонами…