Записки раздолбая, или Мир для его сиятельства - Сергей Кусков

— Соломон, — глубоко вздохнул я, пытаясь успокоиться — мне нельзя нервничать, загорюсь и нахрен этот дом спалю. Он деревянный. — Соломон, мне нужны арбалеты по цене пятьсот лунариев за тысячу штук. В идеале. Пока по расчётам наставника Ансельмо можем выйти на тысячу. Арбалет за лунарий. Ваши в лавках предлагают от двух до пяти лунариев за штуку. С учётом опта даже полтора для меня — чересчур. В полтора раза больше того, что смогу «поднять» сам. И это оружие, бляха муха, мне не для красоты в замки ставить, и не бабам песни под балконами играть, а, blyad’, границу защищать! От грёбанных степняков! Сечёшь?

Кузнец, насупившись, молчал.

— Я понимаю, что они будут более низкого качества, чем гильдейские. Но мне, мать его, не надо качество. Мне нужно вооружить толпу крестьян на стенах фронтира. Самым дешёвым, самым примитивным, чтобы только отбиться от врагов рода человеческого. Я не собираюсь продавать их, конкурируя с вами, наоборот, мать его, я собираюсь также сделать заказ у вас, для гвардии. Хороших, качественных самострелов, которые мои сделать не смогут, да и не до хороших арбалетов им будет — крестьян бы оснастить. Понимаешь, дурья башка, что я не угрожаю интересам твоего бурга? Наоборот, я, мать его, его же и защищать этими игрушками хочу!

Мне нужны мастера по производству луков и самострелов. Мне нужны мастера по производству пик. Мне нужны мастера по производству сложных составных щитов — скутумов, слышал про такие?

Пожатие плеч — «может быть, так сразу не помню». Скутумы после битвы при Адрианополе, где готская конница тупо раздавила конями бравые пешие имперские легионы, оказались не нужны и выродились, сменившись более простыми и удобными кругляшами германо-викингов с умбонами и окантовкой, а позже — кавалерийскими миндалинами копейщиков (конных естественно). Само слово Ричи где-то слышал, но я не могу так подробно копаться в его памяти (это же моя память — попробуйте вспомнить что-то по заказу), просто знаю, что для него это слово не ново, но в повседневной воинской жизни не используется.

— Не важно, буду им напрямую объяснять что это, и пусть думают, как делать. НИЧЕГО, старик, совсем ничего из этого я не собираюсь продавать — самому будет ещё долго мало. И не для себя прошу: мы в одной лодке. Степняки вас, аквилейцев, будут жрать с не меньшим аппетитом, чем меня и моих крестьян и воинов. Помоги, а?

— Знаешь, Ромарио, — сдался старикан, усмехнувшись при произнесении имени — я спалился, как щенок. — Я тебе ничего не говорил, и если что — буду всё отрицать. Ибо ты прав, мы в одной лодке. Советую тебе не обращаться к гильдейским мастерам. Именно к мастерам — не обращайся.

— А к кому тогда? — нахмурился я. Кажется, процесс пошёл.

— К подмастерьям.

— ??? — Я недоумённо выгнул бровь.

— Места мастеров в гильдиях расписаны на годы вперёд. Город у нас маленький, и новых мастеров много не требуется. Новыми мастерами становятся дети мастеров. Редко когда бывает иначе. А подмастерья — они и есть подмастерья, кто им даст настоящие заказы? Вот им-то и предложи поработать.

Предложи им стать мастерами своей гильдии, у себя. Им даже деньги не особо будут важны, им главное, что смогут плюнуть в лицо гильдейским через время, кто их рукожопами называл и гнобил. Если будут хорошо работать, конечно. Ты молод, многого не знаешь, но это, жажда славы и статуса, лучше любых денег в подлунном мире.

— Спасибо за науку, Соломон. — Я в благодарности склонил голову. Не буду говорить старику, что читал этот приём в тырнете и прекрасно о нём знаю. Я — знаю, что это есть. Он знает — как работает и когда применить. Мне просто легче учиться, чем местным, не стоит задирать нос.

— Но всё же, чтобы откупиться от гильдии, а она тебе такого просто так не простит, тебе придётся таки разместить у них заказ, — продолжил он. — Хороший заказ, графский, если не королевский. Такой, за который они простят тебе сманивание десятка нерадивых подмастерьев.

— Нерадивых? — усмехнулся я. — А зачем мне нерадивые?

— Так подмастерья все нерадивые, — картинно округлил он глаза, в которых смеялись бесенята. — Пока мастерами не становятся. Кстати, могу тебе из своей гильдии мужичков порекомендовать. Талантливые, рукастые, но загибаются тут без воздуха. Кузнецы тебе всяко нужны будут.

— Сдаёшь интересы своих? — снова усмехнулся я.

— Жить хочу. — Он пожал плечами. — Первую супружницу мою степняки увели, земля ей пухом. А сына и дочку того… — Его глаза увлажнились, по щеке прокатилась непрошенная слеза. — Съели. Не успели они до тына добежать. Мы тогда на Светлую, на ярмарку поехали — купцов там много, кузнецы нужны… Заработать хотели. Заработали!..

Помолчал, пытаясь прийти в себя. Давно это было, рана зарубцевалась, но, видишь ты, и через годы торкает.

— Я на стене тогда стоял и смотрел. И сделать ничего не мог — если б ворота открыли, они б и нас всех. А военные только на следующее утро прискакали, когда они ушли уже. Все боялись, что эти выродки тын штурмовать будут, но бог миловал. И знаешь, как раз вот этих штук там, на стенах, и не хватало, — кивок на арбалеты. С ними бы мы их!.. — Тяжёлый вздох. — Их там пара десятков всего была — истыкали бы болтами в упор, и… — В сердцах махнул рукой. — А гильдейским только одно нужно, деньги. За лишний асс удавятся. Неправильно это. Но и не брать их в долю нельзя — власти у них много. Договариваться надо. Так что, ваше сиятельство, готовься к битве. Аккурат после первого урожая и приезжай. Я тебе по дружбе список подготовлю, кто из подмастерьев недоволен, кому просвета в жизни не видать, но говорить с ними сам будешь. Я жить хочу. И помни, заказы должны быть королевские, чтобы блеск солидов им глаза затмил! — острастил он. — Иначе из города ты не уедешь, хоть всю сотню с собой бери.

— Понял, отец. Спасибо за науку. — Я вновь склонил голову.

— Иди, наверное. Послезавтра приходи. Или из слуг кого пришли. И я пойду — бездельников гонять, пусть горны топят, заказ твой лить будем.

Я встал, ещё раз поклонился и вышел.

Ну, во-первых, я тут не как граф, а как казначей графский. И сословие у меня хоть воинское, но не титульный. А он хоть и простолюдин, но гильдейский шишка города-коммуны. Не зазорно мне ему кланяться. А во-вторых, мне нравилось слово «дружба». «По-дружбе». Я расположил к себе старика, и, наверное, с ним каши сварить можно. Дружба она обоюдная, нужно поглядывать за ним и помочь, если вдруг потребуется.

* * *

До пяти оставалось несколько минут, когда я появился на площади под часами. Еле успел переодеться. Соломон вымотал душу, истратил все нервы, и только то, что появился свет в конце тоннеля, хоть как-то топило бушующий негатив во мне. Я ж после повышения магических способностей дёрганный, неуравновешенный, и вообще скотина та ещё.

Действительно, против гильдий лучше не идти. Тем более они делают продукцию гарантированного качества, а это круто, как попаданец из условного будущего говорю. Плохие изделия проверяет и бракует сама гильдия, держа марку, можно не опасаться, что фуфло впарят, как я те перфораторы. Но я как бы собираюсь делать то, чего они не сделают. Максимально дешёвые арбалеты в огромном количестве поточным конвейерным способом производства. Гильдия делает штучно, качественно, с украшениями; ну или без украшений, но с любовью будут каждый выделывать. Ибо каждый мастер тут — на самом деле мастер, творческая личность. Мне же нужна поточная оборонная промышленность ориентированная на изготовление одинаковых среднекачественных машин без изысков, с минимальной себестоимостью. Гильдия взвоет, если только услышит такой запрос. Пока скакали, в дороге, Ансельмо посчитал — при изготовлении в замке себестоимость будет раза в три-четыре ниже гильдейской. И это без учёта конвейера, о котором тут знают, но слабо представляют его важность и возможности.