Отдаленные последствия. Иракская сага - Данил Корецкий

Если Маккойн и улыбнулся, то незаметно.

Колонна идет дальше. Двигатель «Лейви» монотонно гудит на низкой ноте. БТР идет вперед, наматывая мили на жесткие запыленные колеса. Чем дальше, тем больше приятных открытий ожидает их на пути. Вот виноградники проплыли справа и слева, а за ними раскинулся розово-желтый черешневый сад. Маккойн, дав приказ по колонне снизить ход, отрядил туда шестерых бойцов, и они вскоре вернулись, неся брезентовые пологи, наполненные усыпанными ягодами ветками. Черешня мелкая, раза в два мельче той, что продается в овощных отделах супермаркетов, но невероятно сладкая.

Бозонель. Большой адронный коллайдер

Вместо белых крупинок моющего порошка на полу небольшого закутка теперь рассыпаны микроскопические маркеры мельче и легче цветочной пыльцы. Они и есть, собственно, пыль. «Умная пыль», невидимая пыль. Увидеть ее можно только на экране специального сканера, который фиксирует перемещение каждого из восьмисот тысяч маркеров по миллиметрам и миллисекундам. В потолок и стены вмонтированы широкоугольные видеокамеры, одна из них работает в инфракрасном режиме. Зашел было спор о том, нужен ли инфракрасный режим, и какой от него толк, но Плюи быстро разрешил его, бросив: «Пригодится, надо исключить все случайности!»

Постеры французских и арабских поп-музыкантов со стен содрали, стеллаж с моющими средствами и допотопный шкаф с ведрами и швабрами выкинули в коридор. Больше ничего в каморке уборщика не было. Серый бетонный куб с глазками камер и рассыпанными на полу невидимыми маркерами. Идеальная чистота.

Сам сканер-фиксатор установлен в операторской на 26-м уровне, рядом с главным пультом управления. Пришлось потеснить старшего техника, здесь было его рабочее место — стол и два контрольных монитора. Маркеры рассыпали на всех уровнях, где проходила предполагаемая граница линии проекции. После происшествия с уборщиком все точки пересечения с проекцией «темпорального пятна» — этот звучный термин придумал лично Плюи, хотя как его включить в инструментарий современной физики пока было неясно даже ему самому, — тщательно обследовали, но ничего необычного обнаружить не удалось.

В пресс-конференции, посвященной повторному тестированию, Плюи не участвовал: послал помощника, проинструктировав — что и как говорить. Пока тот болтал всякие благоглупости о рутинности повторного запуска и формальном уточнении полученных результатов, научный руководитель проекта стоял за пультом и, как капитан на мостике, руководил последними приготовлениями.

— Закатывайте шары в лузу, ребята! С Богом! — наконец, отдал он команду в своей манере.

Начался предварительный разгон частиц. На всех уровнях ускорителя кипела напряженная молчаливая работа, сотни глаз с напряжением следили за показаниями разгона частиц, сотрудники заново испытывали смешанное чувство восторга и ужаса, словно катились вниз с русской горки в безумном парке аттракционов, рискуя вылететь с рельсового пути и свернуть шею не только себе, не только посетителям этого увеселительного зрелища, но и тем, кто даже не подозревает о существовании подобных аттракционов. Короче — всей Земле. Иными словами, в «Ведьмином Котле» закипала дъявольская похлебка, а варил ее главный повар, неторопливо помешивая поварешкой густую, пахнущую опасностью жидкость.

Плюи сидел перед сканером, впившись глазами в экран. Большую часть экрана занимала россыпь белых точек, похожая на звездное небо, в правом углу непрерывным восходящим потоком плыли цифры, значения координат, каждые тридцать секунд срабатывала «перемотка» и поток ускорялся, превращаясь в зеленый туман.

— На двадцать восьмом! Группа маркеров проскальзывает по оси тридцать шесть градусов! — передал Плюи по внутренней связи. — В чем там у вас дело?

— Так ведь еще ничего не началось, — ответил оператор, дежуривший на 28-м уровне. — Еще бустер не разогнался… Не понимаю.

— Ничего не надо понимать. Проверьте герметичность комнаты. Вентиляцию. Быстро!

— Так вентиляция отключена…

— Значит, отключите в соседнем блоке! На всем уровне!

— Вас понял.

Через несколько минут проскальзывание прекратилось. Маркеры застыли, сложились в узор, который местами и вправду напоминает ночное небо над Северным полушарием. Ну — Орион ведь? Орион. А вот и Плеяды. И даже что-то похожее на Малую Медведицу. Ничего удивительного, закон больших чисел…

— Вышли на ноль восемь ускорения, — доложил дежурный инженер. — Детекторы наготове, ждут команды.

— Открыть контуры! — коротко приказал Плюи.

Со стороны казалось, что его мало волнует, что будет происходить в ловушках детекторов, какие чудеса там случатся, какие колеса истории повернутся по его команде. Но впечатление было ошибочным. Научный руководитель был поглощен происходящим больше, чем когда бы то ни было ранее. Сейчас он казался себе деревенским лекарем, который, составляя желудочные капли, случайно открыл эликсир жизни.

Впрочем, нет, еще не открыл. Но, возможно, откроет.

Аббасидский халифат. Усиленный взвод на марше 2

Все чаще у дороги попадаются колодцы в окружении тенистых пальм и акаций. Они прикрыты от пыли деревянными щитами, а рядом вкопаны скамьи для отдыха, ожидающие уставших путников. Вода здесь жестче и вкусней, чем на западной равнине, на скамьях стоят глиняные кружки и кувшины. Смит понимает, что они достигли зоны устойчивого благополучия.

Но перед очередной деревушкой — куча какого-то окровавленного тряпья на обочине. При приближении колонны с нее взлетели вороны и коршуны, брызнули в стороны стремительные рыжие тени — то ли шакалы, то ли деревенские собаки. То, что они приняли сперва за тряпье, оказалось истерзанными, обглоданными животными и птицами трупами. По остаткам мохнатых шапок, валяющихся рядом, определили, что это бежавшие конники Мясоруба, которые, вероятно, попытались получить в деревне приют и пищу, но нашли только смерть. Всезнающий Макфлай показал на низкий столбик, вкопанный рядом, и сказал, что это специальный знак, запрещающий хоронить эти трупы. Всадников было двое, их, скорее всего, забили камнями и бросили здесь на съедение животным и птицам…

Но Багдад ожидал их впереди — не тот сумрачный, одетый в хаки саддамовский Багдад, пылящийся на задворках цивилизованного мира, а Багдад золотой, цветущий, Багдад на пике своей славы, город Аладдина и Синдбада. Смит хорошо помнил диснеевский мультфильм про Аладдина, хотя смотрел его еще пацаном… кажется, лет десять назад? На каждом углу тогда можно было услышать: «Твои друзья умеют делать так? А твои друзья умеют делать этак?..» — и маленький смуглый то ли индиец, то ли пакистанец, который учился в одном классе со Смитом и носил дурацкую кличку Глина, вдруг превратился в Принца Али и стал пользоваться успехом у девчонок. Смит усмехнулся. Невероятно, но факт… А принцесса Жасмин? Огромные карие глаза, нос с еле заметной горбинкой, тонкая осиная талия? Кто из американских мальчишек не был влюблен в нее?

Да, и все поголовно мечтали о Джинне и волшебной лампе. Каждый мечтал заполучить себе целый мир, «целый новый мир», как пелось в другой песне из мультика…