Репрессированные командиры на службе в РККА - Николай Семенович Черушев

начальник штаба ЗабВО) на допросе 16 сентября 1938 г. показал, что в разговоре с Грязновым последний назвал ему 21 участника военно-фашистского заговора в ЗабВО, в том числе и Лисовского. (Т. 1, л. д. 175–176.)

Эльсис Я.Я. (нач. 2 отдела штаба ЗабВО) 8 января 1938 г. показал, что об участии Лисовского в заговоре ему известно от Леоновича.

Великанов М.Д. (быв. командующий войсками ЗабВО) на допросе 28–31 декабря 1937 г. показал, что из названных ему Грязновым 30 заговорщиков в ЗабВО, он хорошо запомнил Лисовского.

Халепский (быв. командарм 2 ранга), будучи допрошен 29 ноября 1937 г., заявил, что об участии Лисовского в заговоре он узнал в 1934 г. от Каменева С.С. (Т. 2, л. д. 400.)

Седякин А.И. (быв. командарм 2 ранга) на допросе 2–5 декабря 1937 г. показал:

«Кажется, зимой 1935 г. или в начале 1936 г. Лисовский (проездом через Москву) … (далее следуют уже известные показания Седякина. – Н.Ч.). (Т. 3, л. д. 401.)

Следует отметить, что Седякин, кроме Лисовского, назвал участниками заговора еще свыше 100 человек.

Федько И.Ф. (быв. зам. наркома обороны СССР) об участии Лисовского в заговоре дал противоречивые показания. На допросе от 27 июня 1938 г. он показал: «Позже, зимой 1936 г., будучи в Хабаровске… (далее текст известных показаний Федько. – Н.Ч.) (Т. 2, л. д. 502.)

Егоров А.И. (быв. нач. Генштаба РККА) на следствии по своему делу в собственноручных показаниях записал, что Лисовский ему известен как участник заговора со слов Тухачевского. (Т. 2, л. д. 510.)

Однако, приведенные выше показания Грязнова, Шестакова и других лиц, а также акт от 28 февраля 1939 г. доказательствами вины Лисовского служить не могут, так как в них никаких конкретных и убедительных данных, свидетельствующих о его принадлежности к военно-фашистскому заговору и проведении им контрреволюционной деятельности не имеется.

Кроме того, показания указанных лиц вызывают серьезные сомнения и по следующим причинам.

Проверкой установлено, что следствие по делу Грязнова, изобличавшего Лисовского в причастности к антисоветскому заговору, велось запрещенными законом методами. Быв(ший) оперативный работник органов НКВД Казакевич В.М., проводивший следствие по делу Грязнова, на допросе 11 апреля 1955 г. показал: «На первых допросах Грязнов категорически отрицал свою виновность и признал свою вину только после того, как был подвергнут избиению… После побоев Грязнов стал давать показания…» (Материалы дополнительной проверки, л. д. 94–97.)

В своих показаниях Грязнов указывал, что об участии Лисовского в заговоре ему было известно от Горбачева. Однако, как это видно из материалов дела Горбачева, Лисовский по его показаниям не проходит.

Шестаков (осужден к ВМН) в судебном заседании виновным себя признал, но Лисовского в своих показаниях не упоминал.

В расследовании дела Шестакова принимали участие быв. сотрудники НКВД Видякин и Хорхорин.

Как установлено проверкой, Хорхорин и Видякин, будучи на руководящей работе в органах НКВД, в широких размерах применяли незаконные методы следствия. Путем различных вымогательств, истязаний и пыток от арестованных добивались вынужденных показаний и по этим провокационным показаниям производили аресты невинных людей, искусственно создавали из них право-троцкистские и иные организации.

Как указывалось в обвинительном заключении по делу Видякина и других, деятельность этих лиц была направлена «на перебитие командно-политических кадров Красной Армии. Так, Видякиным 517 ни в чем не повинных человек были посажены в тюрьму, подвергались всевозможным издевательствам, в силу чего вынуждены были оклеветать себя и других лиц и только после ареста Видякина были освобождены и полностью реабилитированы».

Видякин за фальсификацию следственных дел осужден к ВМН, а Хорхорин был арестован и, находясь в тюрьме, умер.

Тарасов и Эльсис (осуждены к ВМН) в суде от своих показаний отказались и заявили, что участниками антисоветской организации они не являлись. Они показали также, что на следствии они вынуждены были оклеветать себя и ряд военных работников.

Леонович (осужден к ВМН), на которого сослался в своих показаниях Эльсис, в отношении Лисовского никаких показаний не дал.

Из архивно-следственных дел Великанова и Халепского видно, что оба они виновными в суде признали, но Лисовского в судебном заседании в своих показаниях они не упоминали.

Необходимо отметить, что протокол допроса Великанова от 28–31.12.1937 г., в котором упоминается Лисовский, составлен на 100 листах, отпечатанных на машинке. Допрос Великанова, как видно из протокола, длился четыре дня.

На допросе Халепский, кроме Лисовского, назвал участниками заговора более 100 лиц командного состава Советской Армии, в том числе и тех, которые не арестовывались и в настоящее время находятся на службе в Советской Армии, а также лиц, дела которых прекращены за отсутствием состава преступления (например, дело Фишмана).

Все обвинение Халепского в основном было построено на его личном признании своей вины.

Допрос Великанова и Халепского, на котором оба они признали себя виновными и дали показания в отношении Лисовского, производился б(ывшими) работниками НКВД СССР Николаевым и Ушаковым (оба осуждены к ВМН). Характеризуя методы работы Николаева, сотрудник НКВД СССР Казакевич на допросе 11 апреля 1955 г. показал:

«…В 1937 или 1938 гг. я лично видел в коридоре Лефортовской тюрьмы, как вели с допроса арестованного. Избитого в такой степени, что его надзиратели не вели, а почти несли. Я спросил у кого-то из следователей, кто этот арестованный. Мне ответили, что это комкор Ковтюх, которого Серафимович описал в романе «Железный поток» под фамилией Кожух» [12].

В ходе проверки было просмотрено архивно-следственное дело Седякина, из которого видно, что обвинение последнего построено исключительно на его показаниях, данных им на предварительном следствии. Никаких других объективных доказательств его вины в деле нет. Как видно из дела, протоколы его допросов корректировались, процессуальные нормы при проведении следствия не соблюдались, следствие по его делу велось Николаевым и Ушаковым, а обвинительное заключение по делу утверждено бывшими руководящими работниками НКВД СССР Агас и Федоровым (все эти лица осуждены).

Как видно из дела Федько, хотя он и признал себя виновным в суде, но Лисовского в судебном заседании он не упоминал.

Следствие по делу Федько велось оперативными работниками, которые впоследствии осуждены за антисоветскую деятельность и фальсификацию следственных дел.

Как указывалось выше, Егоров (осужден к ВМН) показал, что об участии Лисовского в антисоветском заговоре ему было известно со слов Тухачевского. Проверкой дела Тухачевского установлено, что по показаниям Тухачевского Лисовский не проходит и вообще его фамилия в материалах дела не упоминается. По заключению Главного управления боевой подготовки сухопутных войск Министерства обороны СССР от 4 января 1955 г. указанный выше акт от 28 февраля 1939 г., положенный в основу обвинения Лисовского во вредительстве, никаких данных, свидетельствующих о преступной деятельности последнего не содержит.

Будучи допрошенным в настоящее время, Лисовский свои показания, данные им 11 июля 1941 г. в судебном заседании по