Чужая игра для сиротки. Том первый - Айя Субботина

Бездна задери!

Мелкая герцогиня вполне могла это сделать.

Запросто.

— Полагаю, — продолжает леди алхимик, — если бы девушка не упала и не умерла, она бы пробыла в естественном состоянии еще несколько часов. Смерть, как естественный катализатор, ускоряет действие nigrum salus.

Киваю.

У меня нет ни одной зацепки, чтобы оправдать Матильду.

Она могла спланировать все это заранее: найти исполнителя для своего плана, и убить сразу двух зайцев — избавиться от первой конкурентки и потом — от единственного свидетеля.

Даже трех зайцев, потому что вся ситуация выглядела так, будто именно мелкая герцогиня — единственная, кто пострадал. Единственная, кто точно не мог бы быть причастен к этому злодейству.

Но кто-то же столкнул Риванну?

Зачем, если она и так должна была умереть?

Ответ настолько очевиден, что я едва сдерживаюсь, чтобы не припечатать кулаком ближайшую стену.

Кто-то оказался на шаг впереди меня и умело замел следы.

У мелкой дряни определенно есть сообщник.

— Что касается первой части вашего вопроса, герцог, — с видом лектора, леди Блор закладывает руки за спину, — то я нахожу некоторое странное совпадение между этими двумя случаями.

— Какое совпадение?

— Видите ли, Соль смерти крайне редкий яд. Для его изготовления нужны споры грибов вида bolotus, и именно этот вид существует лишь в одном известном мне месте.

— На Летающих островах? — чуть не скриплю зубами.

Кассандра Блор кивает, и мы понимаем, что это что-то большее, чем совпадение.

Летающее острова — давние враги Артании, первые союзники всех, кто посягает на ее границы. В свое время Дареку Скай-Ригу пришлось пожертвовать многими жизнями, чтобы заставить фанатиков на летающих кораблях пойти на шаткое перемирие, потому что Артания просто не могла распылять армии на несколько войн. Но то, что рано или поздно свободные лорды снова попытаются переломить ход истории в свою пользу, знали все. Вопрос был лишь в том, когда и где именно случится первый конфликт.

Если мелкая герцогиня Лу’На решила продолжить дело своего отца и совершить государственный переворот, лучших союзников и придумать нельзя.

А если она действительно в связке с Летающими островами, значит, речь идет не просто об устранении конкуренток и продвижении себя на роль королевы.

Здесь воняет государственной изменой.

Мне нужно поговорить с Эвином.

Но с Эвином мы пересекаемся только поздним вечером, точнее — ночью, когда я лично убеждаюсь в том, что каждая девушка вошла в свою комнату и не выйдет оттуда до рассвета.

На сегодня достаточно смертей.

И, какой бы злой шуткой это не звучало, но даже сегодняшнее проваленное испытание так или иначе достигло своей цели — одна из претенденток выбыла из состязания. Пусть и весьма… негуманным способом.

Я обстоятельно, не упуская из виду ни одну деталь, рассказываю королю обо всех «находках» своего расследования. Он слушает молча и сосредоточенно разгадывая огонь в камине, а когда я перехожу к части возможного сговора с Воздушными лордами Летающий островов, встает, чтобы налить себе вина. Я бы тоже не отказался от глотка, но сейчас мне нужна ясная голова и крепкая память. В особенности, потому что приходится говорить столько нелицеприятных вещей о мелкой герцогине.

Потому что Эвину это не по душе.

А то, что его так беспокоит судьба этой девчонки, крайне не по душе мне.

Впервые в жизни я столкнулся с головоломкой, которую не в состоянии решить с трезвой головой.

— Правильно я понимаю, что все это ты рассказываешь мне лишь с одной целью — дать понять, что герцогиня Лу’На, по примеру своего отца, плетет заговор с целью государственного переворота? — Эвин стоит спиной ко мне, делая жадные глотки вина.

Демоны, да что ж его так проняло?!

Он же сам давал понять, что желает участие герцогини с одной лишь целью — найти способ избавиться от нее как-нибудь «законно», не пачкая руки. Но, одна прогулка верхом — и Эвина будто подменили!

Я бросаю взгляд на свои ладони, непроизвольно снова сжимая кулаки, потому что ощущение мягкой и безупречной девичьей кожи будоражит ту часть моих воспоминаний, которую я с великим трудом затолкал под замок.

Мысли о ней как о… привлекательной женщине, для меня под запретом.

— Я просто озвучил факты, Эвин, — говорю я, позволяя себе немного развалиться в кресле и вытянуть ноги. — Если тебе нужны доказательства, то леди Блор подтвердит все это под любой присягой.

Он нервно отмахивается.

Мы — больше, чем просто старинные военные товарищи.

Наша дружба держится на нерушимом доверии, том, которое не требует доказательств. Именно поэтому, пожалуй, именно у меня, верного королевского пса, есть все полномочия и разрешения. Эвин знает, что, если я что-то сделаю без его личного дозволения — значит, того требует ситуация.

— Она слишком юна, Рэйвен, — мотает головой Эвин. — Она не способна…

Он поворачивается, смотрит на меня.

Обрывает себя на полуслове, потому что я — лучшее свидетельство того, на что способна мелкая бессердечная дрянь.

— Проклятье, Рэйв, я ведь просто должен был найти себе жену, — горько усмехается король. — А не вскрывать нарыв заговора против меня.

— Ты как будто сожалеешь, — не могу удержаться от неприятного наблюдения.

Он всерьез заинтересован этой девчонкой, иначе уже отдал бы прикас тащить ее в камеру и пытать, пока не признается где, когда и с кем она планировала узурпировать власть. Ее гниющего папашу хватило ненадолго, а мелкая изнеженная мерзавка развяжет язык едва только увидит раскаленные щипцы.

Ее огромные зеленые глаза возникают перед моим мысленным взором так неожиданно, что приходится смахнуть морок мазком руки.

Почему мысль о ее страданиях заставляет меня испытывать почти физическую боль? Словно это меня запихнут в Железную деву, словно это мои пальцы по одному будут ломать в дробительной машине.

— Если Матиль… — Эвин скрипит зубами. — Если герцогиня Лу’На действительно плетет заговор, значит, у нее каким-то образом налажены контакты с Воздушными лордами. Контакт, который каким-то образом ускользнул от пристального внимания моих шпионов. И тебя.

Это справедливое обвинение, и я смиренно склоняю голову, признавая свое поражение.  

Сам об этот факт сломал всю голову, потому что у меня нюх на подобные вещи и сеть самых лучших, натасканных лично мной осведомителей, которые умеют распознавать заговоры по шепоту листьев на деревьях и узору облаков в небе.