Большой шухер - Леонид Влодавец

— Большой-пребольшой… — шепнула она, целуя Олега в губы и прижимаясь к нему грудками. — С ума сойду… Сладенький мой!

Неожиданно быстрым рывком Лида сдернула с Олега трусы, нагнулась, возбуждающе пощекотав его прической, и стала пробовать на вкус…

— Обалдеть! — пробормотал Олег, осторожно поглаживая обрубками рук ее гибкую спину и дотягиваясь до крупненькой выпуклой попки, на которой были почти незаметны узенькие трусики-треугольники. Концами своих «пальцев» он сумел подцепить их за резинку и спустить с бедер до колен.

— Не чмокай ты так, дура бесстыжая! — донесся из-за стены возмущенный голос Ларисы.

— Хочу и буду! — огрызнулась та. — Чего слушаешь? Заткни уши!

— Психованная! — Лариса в соседней комнате интенсивно заворочалась, диван заскрипел. — Вторая Элька, блин!

Лида выдернула ноги из трусиков и обхватила ими Олега, прижав его лицо к своей груди.

— Зараза! — пробормотала она, разумеется, в адрес Ларисы. — Суется еще…

— Плевать, — прорычал Олег, потираясь щеками о гладкие припотевшие грудки, — на все плевать! Я живой, живой…

Лида жадно провела ему руками по спине, плавно потянула на себя, опускаясь на кровать… Глаза ее уже закрылись, тело горело жаром, губы бормотали что-то полубессвязное, стыдное:

— Иди, иди сюда… На животик ко мне… На сисечки… О-ох! Дай, дай ручками поправлю… Толкни немножечко! Так!

— Ага-а! — восторженно взвыл Олег. — Там! Ух! Ух! Ух! Я сам! Сам могу!

— Сам, сам, родненький! Все сумеешь! Ты сильный!

— Вы хоть бы орали потише! — взбешенно прокричала Лариса из-за стены. — Совсем обесстыжели!

— Завидно?! Завидно?! Завидно?! — уже во весь голос отозвалась Лида в такт ритмичному кроватному скрипу.

— Психи, точно психи! — проворчав это, Лариса на какое-то время примолкла. Должно быть, вслушивалась в возню Олега и Лиды.

Олегу немного мешало отсутствие одного колена, наверно, будь у него в прошлом опыт такой работы, он чувствовал бы больше неудобств, но тут все было в новинку, и он быстро приспособился.

— Ох, Лидусик! — хрипел он сдавленно. — Как же хорошо!

— Да-а… Да-а, миленький… Еще! Еще крепче! Так! Еще! Еще! Быстрее!

— Еще сильнее? Еще?! А так?! А так?!

— Ой! Ой, как здорово! Нажми! Нажми! Нажми-и-и-и!

Лида изо всех сил стиснула Олега руками и ногами, липкая и горячая теплота выплеснулась где-то там, в глубине ее тела, омыла плоть Олега.

— Родненький! Солнышко! Миленький! Олеженька-а! — судорожно гладя Олега по спине, Лида целовала его лицо. У нее даже слезки из глаз катились.

— Чудненькая! — проводя губами по влажной, солоноватой коже ее плеч и шеи, прошептал Олег. — А я не кончил…

— Давай дальше! Люблю тебя! Люблю!

Вновь пошел кроватный скрип, азартный и буйный. Олег как бы позабыл о всех своих увечьях и ранах, о беспомощности и бесполезности.

— Живу, живу, Лидка! Я мужик! — бормотал он в ухо Лиде, чье тело, сотрясаемое его яростными колебаниями, вновь возбуждалось, возгоралось, нетерпеливо ожидая вспышки…

— Ой! Ой, миленький! — лихорадочно, полубредово бормотали ее губы. — Что ж ты со мной делаешь?! А! А! А-а-а-ах!

И опять судороги по телу, жадное, до хруста в костях, объятие, ливень поцелуев в глаза, губы, в плечи…

— Думала, я уже все? — произнес Олег, проводя «клешней» по взмыленным скользким грудкам Лиды. — Нет, киса! Я еще буду! Еще! Еще!

— Обалде-еть… Ты меня до смерти затрахаешь! Бешеный, бешеный! — визжала Лида. — Ой, мамочки! Олежек! Пощади! Замучаешь! Мама-а-а-а!

А он опять не кончил. То ли темперамент был не такой горячий, то ли еще что.

— Не получается! Не получается у меня! — всхлипнул Олег в ярости. — Ты вон уже три раза, а я…

— Да что ты! Что ты, родненький? — утешала Лида, не выпуская его из объятий, и гладила ладошками по спине. — Разве это не получается? Очень даже получается… Я вообще вся — как в меду искупалась… Правда! Только уже устала. Много сладкого сразу кушать нельзя. Не усваивается. Тем более отоспаться надо. Мне и так завтра подглазники замазывать придется. На работу ведь… Олег молчал, обвив ее плечи обрубками рук, не отпускал, но и не делал тех движений, которые могли бы показаться Лиде неприятными. Лида уже жалела, что произнесла так много лишних слов. Ей не хотелось ни самой мучиться, ни Олега мучить. Хорошего понемножку. Но с тем, что было сейчас у нее внутри, было жалко прощаться… Наступила тишина, в которой отчетливо послышались всхлипы из соседней комнаты.

— Лариска плачет, — прошептал Олег.

Тут Лиду внезапно осенило. Еще минуту назад ей и в голову не могло бы такое прийти. Может, и спустя десять минут она уже не смогла бы на такое решиться. Но тут на нее что-то нашло. Лида жарко прошептала в ухо Олегу:

— Хочешь, я тебе Лариску приведу?

— Не знаю… — пробормотал Олег. — Так, запросто?

— Запросто или не запросто, но попробую. Если не дура — придет.

— А ты ревновать не будешь?

— С меня хватит. Ладно, отпусти меня. Смотри, не остынь! Она осторожно перевалила Олега на бок, выскользнула из-под него и, как была, голая, убежала туда, где на раздвинутом диване, обхватив обеими руками подушку и притиснув живот к простыне, всхлипывала Лариса.

— Ты чего, дуреха? — Лида обняла подружку за плечи и прошептала заговорщицки: — Иди к нему. Ждет…

— Возьми, Боже, что нам негоже? — прошипела Лариса.

— Не выступай, а? И не будь дурой… Я тут подремлю. Лариса нерешительно повернулась к ней:

— Расщедрилась… Там осталось хоть что-нибудь?

— Останется, если телиться не будешь. Топай! Та хотела еще что-то вякнуть, но, должно быть, раздумала. Соскочила с дивана и бегом, даже не надев шлепанцев, помчалась в комнату Олега. Халат, ночнушку и трусики она сбросила, еще не забравшись на кровать.

— Ну, дела… — хихикнул Олег, когда она прямо-таки прыгнула в постель. — Во вскипятилась-то!

— Думаешь, так просто ваши ахи-трахи слушать? — зло прошипела Лариса. — Я что, железная? Всю крутит изнутри…

— Бедненькая… — Олег погладил ее культяпкой по груди и животику. — Приласкать тебя надо, говоришь?

— Надо, надо… — Лариса закрыла глаза и распростерлась, Жадно дыша и вздымая грудь. — Умру, ей-Богу…

— Сейчас, сейчас, — Олег перевалился через большое и нежное бедро, раздвинул пошире ее покорно-податливые ляжки и, подсунув култышки под прохладную тяжеленькую попку, потянул Ларису под себя.

— Ну что ты копаешься, блин? — нетерпеливо прошипела Лариса.