Канон, звучащий вечно. Книга 1. Хозяин кометы - Масахико Симада

Через пять дней Макартур покинул Японию. Обе палаты парламента вынесли ему благодарность, признательные граждане провожали его, выстроившись вдоль дороги, ведущей в аэропорт Ханэда. Куродо тоже стоял у дороги, с ненавистью провожая глазами его черный автомобиль.

А на следующий день, 17 апреля 1951 года, в Токио умер Джей Би, так и не дождавшись своего шестидесятого дня рождения.

У постели умирающего отца Куродо рассказал Джей Би обо всем, что с ним происходило.

Джей Би приоткрыл глаза, шмыгнул носом, сказал:

– Так ты увел у Мака женщину? – и улыбнулся. – Говорил я тебе, не заходи слишком далеко, так ты тут же влез по самые уши. – Джей Би хрипло засмеялся, будто закашлялся. – Дурачок Хотел убить отцовского врага?

– Она сама позвала меня.

– Вот как? Она была нежна?

– Да, очень.

– Вот и хорошо.

– Ага. Вот и Мака больше не будет.

– Приходит ваша эпоха.

Поняв, что смерть ждет за дверью, Джей Би взял короткий меч, оставшийся в память о Чио-Чио-сан, который лежал у него под подушкой, и сказал:

– Этот меч полон маминых страданий. – Джей Би облизал потрескавшиеся губы и попросил пить.

Куродо дал ему воды, Джей Би смочил рот и сказал хрипло:

– Я устал. Хочу уснуть. Ты, наверное, как и я, будешь бродить где-то «между» вместе с призраком матери. Но уставать нельзя. Никогда.

Это были его последние слова.

Куродо потерял отца, и у него остались только короткий меч Чио-Чио-сан и одиночество, с которым он не мог справиться. Теперь ему нужно было учиться искусству одному встречать ночи как ночи, утра как утра, первое января, тринадцатое марта, седьмое июля и двадцать третье декабря.

Ему больше нечего было делать. День наивысшего пика его жизни миновал. Только он понадеялся, что нашел место, где можно оставить свое неприкаянное сердце, как надежда растаяла. Она оставалась с ним не более чем миг. Все закончилось так внезапно. Нега и страсть, которую подарила ему Таэко, казалось, скоро будут погребены среди пустых ожиданий. Она ввела ему наркотик, и теперь он мучился от ломки.

За помощью можно было обратиться только к мертвым. Единственной живой из всех была Таэко. Куродо тяготился тем, что не понял ее. Чтобы искупить свою вину, он должен во что бы то ни стало встретиться с ней. Но так хотелось ему. А ей? Не было никаких гарантий, что она пожелает его видеть. И тут не помогли бы ни рекомендательные письма, ни чьи-либо просьбы. Пусть даже его ждет отказ, он все равно должен пойти к ней. Даже если это станет шагом к тому, чтобы забыть ее, без этого он не успокоится, тем более что и заняться-то ему нечем.

После их последней встречи прошло три месяца. Каждый день он наведывался к дому улыбок Дверь в лом, а иногда и ворота были заперты. Он звонил, слышал голос Асы, но как только он называл себя, его прогоняли одной и той же фразой: «Барышня не будет с вами встречаться». Его настойчивость только усилила бы непоколебимую позицию Асы, а сидеть в засаде он не решался. Зато каждый день сочинял короткие мелодии, бросал ноты в почтовый ящик и уезжал. Даже если его не пускали в дом, он мог привозить туда музыку. Куродо верил – лишь так он в состоянии доказать свою верность.

Только соловей, который пел в тот день, когда Куродо впервые приехал сюда, все так же приветствовал его. С тех пор прошел уже целый год, Куродо повзрослел и научился великому множеству вещей, о которых не имел понятия в прошлом году. Но он готов был забыть обо всем, наделать ошибок и испытать вдвое больше страданий, лишь бы вернуться в прошлую весну. Опуская ноты в почтовый ящик и садясь на велосипед, он всегда думал об одном и том же: не узнай он про ее отношения с генералом, их медовый месяц все еще продолжался бы?

Генерал уехал бы в Америку со своей женой Джиной и сыном Артуром и, наверное, никогда больше не вернулся бы в Японию. Отношения между генералом и ею навсегда были бы запечатаны в их памяти, не оставив и следа. Номер люкс, где днем отдыхал генерал, заняли бы незнакомые постояльцы, черный автомобиль, привозивший ее, мчался бы по столице, везя тоску, не принадлежащую никому. А он, Куродо, ни о чем не ведая, продолжал бы обменивать музыку на ее улыбки.

Если бы он тогда внял предостережениям Асы и остановился за шаг до любви, наверное, их отношения продолжались бы вечно.

Бескрайнее сожаление, как смывающие песок пенные волны, то накатывало на него, то отпускало.

В день, когда Куродо приехал с двенадцатой мелодией, он услышал звуки рояля, доносившиеся из комнаты. Музыка, которую он написал для Таэко. Куродо понял, что она получала его ноты и сама играла его произведения, а значит, усилия его были вознаграждены.

Ворота не были заперты на засов. Он прошел во двор, ему хотелось взглянуть на нее, играющую на рояле, и передать ей свои похожие на молитвы мысли. Он подошел к закрытому окну и позвал ее по имени. Она заметила его, закрыла рот рукой и с испугом на него посмотрела. Куродо прижался лицом к стеклу и думал об одном: улыбнется ли она ему еще раз, назовет ли Чернышом, откроет ли окно и позовет ли его в комнату?

Она подошла к окну. Ее грудь вздрагивала от нахлынувших рыданий. В глазах стояли слезы. Через стекло она соединила свою ладонь с его ладонью и позвала: «Черныш». Стекло гасило ее голос, он звучал глухо, как из радиоприемника. Дышавший по ту сторону стекла Куродо ждал, что она откроет окно, но она не решалась и смотрела на него, как на фотографию в раме. Куродо хотелось сжать руку в кулак, разбить стекло и прикоснуться к ней. Но делать этого не стоило, так как он мог бы поранить ее, стоявшую у окна. Он еще раз посмотрел на нее. В ее лице была не радость от новой встречи, а печаль расставания.

В следующее мгновение Куродо увидел за ее спиной плотную тень человека и невольно отпрянул. Незнакомый мужчина показал пальцем на Куродо и бросил ей какое-то слово. Она опустила глаза, улыбнулась и кивнула головой.

Куродо понял, что дом улыбок уже захвачен – не генералом, другим мужчиной.

Робкие его надежды были убиты. Его миссия – доставлять музыку – тоже завершилась.

20 июня 1951 года любовь Куродо умерла. В этот день он получил от горничной, которая сотни раз не пускала его на порог и до последнего момента поучала, сто тысяч иен наличными, рекомендацию на имя одного композитора и письмо. В письме говорилось:

Уважаемому господину Куродо Ноде

Благодаря Вам я научилась радоваться музыке. Я надеюсь, деньги помогут Вам еще больше развить Ваш талант. Если возникнет желание, возьмите эту рекомендацию и пойдите к моему знакомому преподавателю. Я передала ему ноты Ваших произведений. Я желаю Вам добиться успеха как композитору и как пианисту. С нетерпением буду ждать Вашего концерта и приду на него. Даже если мы далеко друг от друга, мы – друзья. Прощай, Черныш. Не грусти.

М.А