📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгКлассикаЗемля обетованная - Андре Моруа

Земля обетованная - Андре Моруа

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 76
Перейти на страницу:

Вы, без сомнения, сочли это извечной женской уловкой – так нимфа, убегая от сатира, оглядывается, чтобы проверить, догоняет ли он ее. Увы, этого не случилось. А ведь я была тогда искренней – до боли, до глупости искренней. Я восхищалась вами, любила вас, но не хотела вам принадлежать. Ни вам и ни кому другому. Я была бы счастлива жить рядом с вами как подруга, а главное, как вдохновительница, насколько это было возможно. Вы этого не пожелали, и я уступила, боясь потерять вас из-за своего отказа. Однако, принудив себя сдаться, я не смогла – и в этом моя трагедия, Кристиан! – почувствовать себя счастливой. Я все еще слышу ваш шепот в жемчужно-розовом лунном свете, залившем комнату: «Ты счастлива?» – и свой ответ: «Божественно счастлива!» Но я солгала.

Нет, в ту минуту я не была божественно счастлива. Меня охватило беспокойство, близкое к отчаянию. Коль скоро я решилась на эту жертву и отдалась, я ожидала от вас откровения, которого не принес мне брак. Увы, этого откровения я не узнала и с вами. Я так никогда и не испытала его, Кристиан. Не думаю, что вы об этом догадались. Женщины, гораздо более опытные, чем я, в отношениях с мужчинами, советовали мне лгать. «Самолюбие любовника, – говорили они, – плохо переносит такие признания. Симулируйте наслаждение, это совсем нетрудно!» Да, это нетрудно. Но – честно ли? И как долго нужно лгать? Да и возможно ли построить идеальный брак на постоянной лжи? Не думаю.

Я видела, как нервы мои постепенно сдавали в этой комедии притворства, как ухудшилось мое душевное состояние, как пошатнулся сам разум. Во мне вскипали злоба, зависть, даже ненависть к тем ни в чем не повинным созданиям, чьим единственным преступлением была способность к любовному экстазу, в котором отказала мне природа. Мне следовало бы много раньше поведать вам мое горе. Но я не посмела. Почему же я пишу об этом сегодня? Потому, что у меня нет другого выхода. Я долго надеялась, что все уладится, винила обстоятельства. Говорила себе: «Мой первый брак был браком без любви». Потом я узнала любовь без брака. И только теперь, после честно проведенного опыта супружеской жизни, в общем удавшейся и имевшей все шансы быть нормальной, я все же решила послать вам этот сигнал SOS, запоздалый, рискованный, но, по крайней мере, избавляющий меня от обязанности молчать.

Я люблю вас, Кристиан, я люблю только вас. И одна из трагических сторон моей истории состоит в том, что я всегда была и буду безнадежно верна вам. В этом нет никакой моей заслуги. Я повторяю, что люблю только вас и не собираюсь искать никого другого на стороне. Если бы надо мной вершила суд Афродита, она вынесла бы вердикт: не способна. И однако, иногда мне кажется, что, пожелай вы освятить наш брак той же поэзией, какую вкладывали в любовные чувства созданных вами героев, я, возможно, и достигла бы вершины огненной, всепожирающей страсти, способной растопить мою ледяную броню. А в наших супружеских отношениях, как вы их понимали, всегда было какое-то приземленное сластолюбие, ввергавшее меня в ступор. Наверное, я не права, и любая нормальная женщина сочла бы вполне естественным «заниматься любовью», как выражаетесь вы, мужчины, – заниматься каждую ночь, не считая нужным вкладывать в эти жесты поэзию, страхи и красоту. Но что делать, я создана иначе. И решила, что, раз уж всякая надежда умерла, лучше все сказать вам откровенно. Только не любите меня меньше, прошу вас, ведь я люблю вас так страстно, как только может любить женщина, подобная мне.

14 мая 1936. – Едва опустив в почтовый ящик роковое письмо, я об этом пожалела! О, хоть бы оно затерялось, хоть бы Кристиан никогда не получил его! И все же… Разве я могла бы хранить эту тайну до самой смерти?

15 мая 1936. – Письмо от Эдме Ларивьер. Она сообщает, что Кристиан ездил в Вогезы, чтобы повидаться с дочерью. Это вполне естественно. Но почему он не написал об этом мне? По ее словам, он скоро вернется в Париж. Значит, мое письмо, увы, последует за ним!

20 мая 1936. – Ужасный ответ Кристиана. Переписываю его сюда, чтобы терзаться подольше.

Париж, 18 мая 1936

Клер, я буду так же откровенен с вами, как вы со мной. Я читал ваше письмо с грустью, но без удивления. К несчастью, я начал постигать ваш характер уже давно, и если я пишу здесь «к несчастью», то вовсе не потому, что сожалею о том, что мы встретились. Я знаю, что многим обязан вам. Но несчастье состоит в том, что, восхищаясь вами, любя вас, я одновременно с отчаянием наблюдаю, как изуродовало ваши редкостные достоинства то неестественное, заложенное в вас еще в отрочестве отношение к любви, которое вы и сегодня не способны изжить в себе.

Вопреки мнению большинства наших друзей и вашему собственному, вы, Клер, нормальное человеческое существо, живое, эмоциональное, страстное и созданное для любви. Вас просто «изуродовало» пуританское воспитание и романтическое образование; эти вещи кажутся противоречивыми, а на самом деле они оба направили ваше внимание на собственную личность: первое научило вас ненавидеть себя, второе побудило считать себя возвышенной натурой. Ваш ум анализирует только внутреннюю вашу жизнь вместо того, чтобы освещать окружающий мир, и этот резкий свет, направленный на то, что должно оставаться в тени и порождать спонтанную реакцию, ослепляет, а потом усыпляет природный инстинкт. В тот момент, когда женщина попроще отдалась бы без раздумий, желая сделать счастливым своего любовника и именно поэтому стать счастливой самой, вы наблюдаете, вы рассуждаете, вы зажимаетесь. Вы «ангажированы», да, вы ангажированы книгами, поэзией, вместо того чтобы принимать себя такой, какой создал вас Бог. Это не ваша вина, это вина тех, кто вас воспитывал; но это делает недостижимым счастье и для вас, и для тех, кто вас любит.

Вы очень жестки, Клер. Я не уверен, что вы отдаете себе в этом отчет. Более того, иногда вы просто жестоки. Вы изо всех сил пытались разбить брак Эдме Ларивьер, а ведь она была вашей подругой. Вы копались в моем прошлом с неустанным усердием старой девы и не успокоились, пока не извлекли из него вредоносные субстанции, которые грозили истребить то немногое, что помогало мне верить в себя. Вы любите заниматься самоанализом, так вот: разве вы не заметили, с какой радостью доносите до меня плохую новость, чей-то враждебный отзыв, предательский поступок, чужую неудачу? Весь день вы кружите надо мной, как грозная злая фея, как вестница несчастья, безмолвная, загадочная и мрачная – о, такая мрачная, что я тотчас чувствую приближение нового удара судьбы. И наконец вечером разражается буря: «Я не хотела вам говорить, но вы должны узнать…» – начинаете вы, и я вижу, как вас переполняет злобная садистская радость при виде моего смятения.

Мало-помалу ваш безжалостный пессимизм проник и в мое творчество. В те времена, когда я познакомился с вами, я еще верил в любовь, в дружбу. Тогда в моих драмах было величие, без сомнения абстрактное, но все же оно составляло мое счастье, мой «стиль». Но вы, всей тяжестью повиснув на мне, пригнули меня к земле. Вы бесстыдно обнажали передо мной женщин, которых я обожествлял. С безжалостной ясностью вы показывали мне их телесные недостатки и душевные пороки. Мои герои, соприкоснувшись с вами, становились более проницательными, но утрачивали надежду, которая, по моему убеждению, была сутью их красоты. Когда-то вы упрекали свою мать в том, что она опошляла любой благородный порыв, низводя его до смехотворного. Вы уверены, Клер, что не похожи на нее?

1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 76
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?