Уоррен Баффетт. Танцуя к богатству! - Кэрол Дж. Лумис

Тем временем Макдону и группа кредиторов уже много дней пытались составить план спасения и снова собирались в тот день. Так что даже до того, как предложение было отправлено Меривезеру в то утро, Goldman ознакомила Макдону с подробностями сделки, и Макдону позвонил Баффетту, который тогда был на ранчо в Монтане, чтобы подтвердить предложение. Баффетт говорит, что Макдону, казалось, был воодушевлен внезапным появлением плана, альтернативного тому, который они вымучивали с кредиторами. Потом Баффетт позвонил Меривезеру и сказал, что уже выслал предложение. Баффетт четко пояснил, что группа хотела полностью купить портфель Long-Term Capital. Меривезер отвечал уклончиво.

Но после разговора Меривезер тут же начал действовать, и быстро. После краткого разговора с внутренним юристом LTCM он позвонил Макдону и сказал ему, что предложение Баффетта не сработает потому, что у Меривезера не было полномочий продавать компанию. Меривезер являлся генеральным партнером так называемой портфельной компании, но в ней есть также и другие партнеры, и он заявил, что ему придется попросить каждого проголосовать прежде, чем соглашаться на продажу. Очевидно, пояснил Меривезер, что он не успеет этого сделать до 12.30. В этом разговоре Меривезера поддерживал еще один главный партнер LTCM и бывший коллега Макдону Дэвид Маллинс, который был заместителем председателя совета управляющих Федеральной резервной системы до тех пор, пока не начал работать в LTCM в 1994 году.

Группа Баффетта выдвинула предложение, также проконсультировавшись с юристами. Изучив доступные документы Long-Term Capital, хотя они и были неполными, юристы группы заключили, что предложение могло быть принято Меривезером. Кроме того, все на стороне Баффетта считали, что, если у Меривезера был какой-то интерес к этому предложению, он мог бы в предварительном порядке принять его и потом уже разбираться со всеми сложностями.

Но Меривезер не выказал особой заинтересованности в сделке в разговоре с Макдону. Председатель Федерального резервного банка заключил, что он не может не считаться с юридическим аргументом Меривезера или, раз уж на то пошло, воспользоваться своей властью в качестве центрального банка и заставить Меривезера продать компанию. Смирившись, Макдону вернулся к своей мрачной группе кредиторов, чтобы продолжить составлять их план спасения ценой в $3,6 миллиарда.

Как бы Меривезер и другие инвесторы фонда поживали бы при таком раскладе. Частично они владели теми жалкими остатками капитала, которые еще были в фонде и которые в сумме составляли примерно $400 миллионов на конец сентября. Это точная цифра, которую можно сравнить с $250 миллионами в предложении Баффетта, хотя стоит заметить, что Баффетт намеревался отдать деньги наличными, в то время как эти $400 миллионов оставались бы в фонде.

Что касается Меривезера и команды LTCM, они все еще управляли фондом, хотя кредиторы жестко урезали их зарплату в два раза. Кредиторы также посадили шестерых работников в офисы LTCM, дав им указания ликвидировать фонд настолько быстро, насколько это возможно сделать разумным образом. По словам одного из кредиторов с Уолл-стрит, закончить с этим до конца года было бы великолепно.

Есть, конечно, и другой сценарий: кредиторы могли попробовать быстренько найти того, кто будет готов купить фонд – скажем, Баффетт, – кто выйдет вперед и снимет с них груз этого беспорядка. Сделает ли это Баффетт? Кто знает, он не докладывает о своих действиях. Но Баффетт знает, что определенные кредиторы подумывали о том, чтобы связаться с ним.

В любом случае Баффетт вернулся из отпуска, и ему удалось посмотреть 1 октября трансляцию по каналу C-Span 1 о слушании в палате представителей дела о Long-Term Capital. Сцена, которая понравилась ему больше всего: воспоминания конгрессмена Джима Лича, как отец говорил ему избегать всех, кто занимается бизнесом на Каймановых островах. Это напомнило Баффетту о его любимой строчке, которая, кажется, идеально передавала ситуацию Long-Term Capital: «Никогда не знаешь, кто плавает голым, пока не начнется отлив».

26 октября 1998 года

Кэрол Лумис

Мы начнем отвечать на этот вопрос о кровном родстве между оракулом из Омахи и певцом из Маргаритавилля с указания схожих черт, которые просто бросаются в глаза. Оба играют на струнных инструментах: Джимми – на тропической гитаре, Уоррен – на среднем укулеле. («У меня, вероятно, были в группе музыканты и похуже», – шутит Джимми.) Оба они зарабатывают на очень странных инвестициях: Уоррен делает ставки на мебель, страховку и пылесосы, и теперь его активы составляют $35 миллиардов; Джимми делает ставку на образ купающегося в пина коладе бездельника на пляже и создал многомиллионный бренд, в котором тридцать музыкальных альбомов, восемь фильмов, линия одежды, ночные клубы, специализированная звукозаписывающая компания, три романа и сотни приколов для магазина сувениров. Джимми – Козерог; эксперт в области денег Уоррен – Дева, с творческим музыкальным мышлением.

Оба остаются собой и придерживаются того, в чем разбираются: Уоррен избегает акций технических компаний, а Джимми продолжает зарабатывать деньги на песне, которую записал целое поколение назад. Оба являются объектами культа: толпа любителей отдыха собирается на летних концертах Джимми; толпа инвесторов приезжает на встречи акционеров компании Уоррена Berkshire Hathaway – Уоррен и сам зовет это капиталистическим собранием. Оба избегают смены места обитания и изменения образа жизни: Уоррен – закостенелый житель Небраски; Джимми тратит все свое время в мифическом Маргаритавилле. («Спячка, граничащая с ленью», – вот как Баффетт описывает стиль своего управления. Это он говорит о собственном инвестировании, а не о том, как Джимми расслабляется.) И в своей уже классической песне Cheeseburger in Paradise, («Чизбургер в раю») Джимми с чувством поет: «Heaven on earth with an onion slice» – «Рай на земле с тонко нарезанным луком». Гамбургеры – любимая еда Уоррена Баффетта.

Но правда, может, они родственники? Журнал Fortune считает, но не может несомненно доказать, что Уоррен и Джимми – родня. Впервые этот вопрос подняла сестра Уоррена Дорис, которая составляет семейную генеалогию. Через два года после того, как она отправила письма с вопросниками всем ста двадцати пяти Баффеттам в США, ей позвонил заинтересованный Джимми. «Он сказал: «Я хочу оказаться родственником вашей семье, ведь вы богаты и знамениты, – вспоминает Дорис. – А я ответила: «Мы тоже хотим оказаться тебе родственниками, потому что ты богат и знаменит».

Исследования Дорис обнаружили три возможные связи по предкам: Джон Баффетт, бедный фермер XVII века с Лонг-Айленда; моряк из Ньюфаундленда, хвалу которому Джимми воздал в песне «Son of a Son of a Sailor» («Сын сына моряка»), и остров Норфолк в южной части Тихого океана, который населяют сотни Баффеттов (а также многие потомки участников мятежа с острова Баунти). Когда Дорис и Джимми обнаружили, что остров Норфолк раньше был местом ссылки осужденных, они потеряли надежду: столетия близкородственных связей стерли семейные линии.