Руководство к действию на ближайшие дни - Йоав Блум

– А телефон он вам дал?

– Конечно, – сказала мадам Вентор. – Даже позвонил при мне тому парню. Закрыл бутылку, достал телефон и позвонил. В полночь мы встречаемся с этим типом в музее. Он будет ждать нас внутри, нужно позвонить ему по внутренней связи – он откроет.

– До полуночи осталось недолго, – сказала Оснат.

– Именно что, – ответила мадам Вентор. – А почему вы стоите тут, а не ищете?

– Бен заглянул в книгу, – сказала Оснат.

– А, тоже мысль. И?

– Ряд эн – двадцать два, – сказал Бен. Но сначала нужно найти ключи. Они тут, в тумбочке.

Он подошел к тумбочке, наклонился и открыл дверцу.

Оснат и мадам Вентор тоже наклонились.

Внутри, как солдаты на параде, на трех полках стояли бутылочки, похожие на флаконы лака.

– Экзамены! – закричала мадам Вентор.

– Что? – хором переспросили Бен с Оснат.

Вентор быстро обошла стол и опять наклонилась.

– В конце курса, на котором Вольф обучал людей сливать свои переживания в жидкость или еду, – ответила она, – нужно было сдать экзамены. Одним из заданий было – поместить свои переживания от учебы на курсах в такую бутылочку. Я не знала, что он их сохранил.

– Ого! Метапереживания! – воскликнула Оснат.

– Тогда если я правильно понял, – сказал Бен, – то этот курс вообще не стоило проводить. Достаточно выпить одну из этих бутылок – и все, ты профессионал. Разве нет?

– Да, – ответила мадам Вентор, задумавшись, – так и есть. – Я тоже говорила ему это. Но видимо, ему нравилось учить людей. Взаимодействие с ними его радовало. «С каждым общаешься по-своему, – говорил он. – Всегда лучше личное общение, если это возможно». Может быть, изготовить одну бутылку, которой все будут пользоваться, было бы эффективнее, но Вольф не всегда стремился к эффективности, особенно когда альтернатива – хорошее переживание. В этом случае, видимо, – его переживание.

– Так, значит, он собрал всех учеников в этой тумбочке? – спросила Оснат, все еще нагибаясь над столом.

– Да, видимо. – Мадам Вентор вытащила несколько бутылок и повертела их в руках. – Интересно, знаю ли я их.

Бен пошарил на нижней полке и наконец достал оттуда маленькую связку ключей с брелоком в виде фиолетового щенка.

– Это оно, – сказал он.

Он резко встал и направился к нужному ряду.

Оснат и мадам Вентор поспешили за ним.

Они шли молча, пока Бен не закричал: «Н!» – и не свернул в проход около этого ряда.

1… 4… 12… 15…

– Двадцать два, – прочел Бен.

Они остановились и уставились на стеллаж под номером двадцать два.

Три верхние полки были закрыты большими и на вид тяжелыми деревянными дверями. Наличники украшены богатой резьбой, ручки дверей соединяла цепь с большим железным замком.

В правом нижнем углу на дверь была налеплена маленькая белая наклейка, а на ней нарисован череп.

– Не слишком хороший знак, правда? – сказала Оснат.

Бен вынул связку ключей и вставил один из них в замочную скважину. Замок не открылся. Он вытащил ключ и повернул связку, чтобы попробовать следующий. Краешком сознания он вдруг понял, что перед шкафом сейчас стоит именно он, а мадам Вентор и Оснат терпеливо ждут за его спиной.

То есть лидером оказался он.

Второй ключ тоже не подошел.

Третий даже не влез в скважину.

«Давай, давай», – услышал он свой собственный голос.

Четвертый ключ вошел, как нож в масло. Бен повернул его – и замок щелкнул и открылся.

Он снял скобу замка и положил ее на одну из нижних полок. Потом оглянулся на Оснат и мадам Вентор. Слегка кивнул – они кивнули в ответ.

Он ухватился за дверцы обеими руками и широко распахнул.

Первые пять секунд все молчали, глядя на плотно исписанные этикетки. Потом наклонились, чтобы рассмотреть получше.

– Ого, – наконец сказала Оснат.

– О-о-о-ох, – выдохнула мадам Вентор.

– О-фи-геть! – подвел черту Бен.

Леон понял, что что-то не так, когда попытался включить свет.

Он был на мели, но все же не настолько, чтобы ему отключали электричество. Он тихо постоял несколько секунд и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Рюкзак с бутылкой, которую дала ему Вентор (о ней можно сказать только одно: «Вау!»), он положил на пол. Постепенно в темноте стали проступать контуры мебели и других предметов. Но обстановка была как будто чужой. Кто-то расставил все вещи по-другому.

Беспорядка не было, это явно не кража со взломом. Когда-то его квартиру уже грабили. Кто-то просто передвинул мебель и прочие вещи и отключил свет. Пианино должно находиться у другой стены, телевизор теперь почему-то стоял на полу, картины кто-то перевесил по-новому.

А его кресло стояло в углу.

В нем кто-то сидел. В темноте можно было разглядеть контур чьей-то головы.

– Кто здесь? – тихо спросил Леон, сжимая кулаки.

– Как дела, Венесуэла? – тихо ответил человек. Леон узнал его по голосу.

– Чего ты хочешь? – Он почувствовал, что у него слегка перехватывает дыхание.

– Да так, знаешь ли, – ответил человек в кресле. – Вечер, все идут домой, я решил поинтересоваться, как прошел твой день.

– День совершенно обыкновенный, – сказал Леон.

– Да ладно, – перебил человек, которого почти не было видно. – Ходят слухи, что как раз сегодня у тебя было немало интересного. Что ты был в «Неустойке» после о-о-о-о-очень долгого перерыва.

Леон молчал. Бутылка? Ему нужна бутылка?

– А слухи – вещь опасная, Венесуэла, – продолжал гость. Его лица все еще не было видно, но кто это такой – Леон не сомневался. – Например, ходят слухи, что положение на рынке таково, что ты гуляешь по набережной в Нетании и разбавляешь переживания, делаешь их нечеткими и продаешь как отпуск в Монако.

– Ложь! – ответил Леон.

– Понятно, что ложь. Хотя, если все время тусоваться с французскими туристами, можно придумать и не такое.

– Чего ты хочешь? – снова спросил Леон.

– Да просто интересуюсь, – ответил силуэт зловещим голосом. – Я расскажу тебе, как прошел мой день, а ты мне – как твой. Так можно неплохо сблизиться.

Леон старался дышать ровно.

– Но ты первый, милый мой, – тихо сказал силуэт.

Леон развернулся и рванулся в коридор: если добежать до другой комнаты, то можно будет успеть выпрыгнуть из окна.

На выходе из комнаты в коридор была натянута проволока. Он споткнулся в темноте и шлепнулся лицом вниз.