Божество реки - Уилбур Смит

Неподалеку от нас высокий бородатый кочевник, который явно возглавлял шайку, внезапно остановился и приказал одному из разбойников снять с ослика бурдюки с водой. Он отпил первым, а потом передал бурдюк остальным. Я невольно сглотнул, когда увидел, как он пьет драгоценную влагу.

— Клянусь Гором, я вижу следы крови женщины на их одежде. Если бы только Ланата была со мной, — прошептал Тан, прячась за скалой, — я пустил бы стрелу ему в брюхо и вылил оттуда воду, как из ведра. — Потом положил руку мне на запястье. — Не двигайся раньше меня, слышишь? Не нужно геройства. Понятно? — Я горячо закивал ему, так как не имел ни малейшего желания возражать против таких разумных указаний.

Сорокопуты пошли дальше и поравнялись с нами. Все они были хорошо вооружены. Кочевник шел впереди. Меч в ножнах висел у него за спиной, а рукоятка торчала из-за левого плеча. Он обмотал капюшон вокруг головы, чтобы защититься от палящих лучей солнца, и поэтому не заметил нас, хотя прошел совсем близко.

Двое разбойников шли за ним по пятам. Один из них вел в поводу ослика. Остальные лениво брели сзади, увлеченные бесконечным спором из-за золотого украшения, снятого с убитой женщины. Оружие их было в ножнах, если не считать коротких копий с бронзовыми наконечниками, которые замыкающие отряд несли в руках.

Тан пропустил всех разбойников вперед, а затем тихо встал и пошел за двумя последними. Казалось, что движется небрежно, как леопард, но я не успел перевести дыхание, как он взмахнул мечом над шеей правого разбойника.

Хотя я и намеревался полностью поддержать Тана в этой схватке, каким-то образом намерения мои не перешли в реальные действия, и я продолжал прятаться за крепкой скалой. Оправдывался тем, что мог бы помешать ему, если бы шел слишком близко.

Никогда раньше не видел, как Тан убивает людей, хотя и понимал, что при его профессии за многие годы была возможность отточить омерзительную ловкость, с которой это делается. Тем не менее быстрота поразила меня. Под его ударом голова жертвы прыгнула с плеч, как заяц пустыни из своего укрытия, и обезглавленное тело успело сделать еще шаг, прежде чем ноги подогнулись и оно упало. Когда меч описал полную дугу, Тан мгновенно взмахнул им снова. Точно таким же движением он ударил с противоположной стороны по шее другого разбойника, и новая голова так же быстро повалилась на землю, а тело тихо опустилось вперед, извергая фонтан крови.

Плеск крови и звук тяжелого удара от падения двух обезглавленных тел на каменистую землю потревожил остальных. Они обернулись и на какое-то мгновение застыли, ошеломленные неожиданным кровавым нападением. Затем с диким воплем обнажили мечи и, как один, ринулись на Тана. Вместо того чтобы отступить, он свирепо бросился вперед и сумел разделить их. Ударил мечом одного, которого сумел отогнать от двух его товарищей, и нанес ему рубленую рану. Разбойник завизжал и повалился назад. Однако, прежде чем Тан успел прикончить его, двое других набросились сзади. Тану пришлось повернуться и сражаться с ними. Бронза ударилась о бронзу, и Тан остановил разбойников. Он держал их на расстоянии протянутого клинка, отбиваясь по очереди то от одного, то от другого, пока легко раненый противник не пришел в себя и не стал приближаться к нему со спины.

— Сзади! — заорал я, и Тан вовремя обернулся, успев отбить удар меча. В то же самое мгновение двое других набросились на него, и ему пришлось отступить. Теперь Тану приходилось защищаться с трех сторон. У меня захватило дыхание от того, с какой виртуозной ловкостью он орудовал мечом. Его клинок мелькал так быстро, что, казалось, он возвел вокруг себя сверкающую бронзовую стену, о которую тщетно бились клинки врагов.

Потом я вдруг понял, что Тан начинает уставать. Пот струился по его телу, а лицо искажала гримаса напряжения. Долгий кутеж и разврат сильно поубавили силы и выносливость, когда-то казавшиеся бесконечными.

Он отступил после очередной атаки, которую провел бородатый кочевник, и наконец оказался прижатым спиной к огромной скале с противоположной стороны дороги. Скала защищала спину, и теперь все трое нападавших были вынуждены атаковать спереди. Однако это не давало ему передышки. Возглавляемые кочевником, разбойники выли, как стая диких собак, и нападали непрерывно. Правая рука Тана начала уставать, и меч уже двигался медленнее.

Копье первого из разбойников, обезглавленных Таном, лежало посреди дороги. Я понял, что должен сделать что-то, если не хочу увидеть, как Тана разрубят на куски на моих глазах. Огромным усилием воли я попытался вернуть себе ускользающее мужество и выполз из своего укрытия. Сорокопуты забыли обо мне в горячке боя и смертельной ненависти к врагу, и я успел подобрать копье незамеченным. Когда схватил его, тяжесть древка в руке вернула мне уверенность в своих силах.

Кочевник был самым опасным из троих противников Тана и стоял ближе остальных. Спина была обращена ко мне, а внимание поглощал неравный бой. Я наклонил копье вперед и бросился на него.

Почки — самая уязвимая мишень на человеческой спине. С моим знанием анатомии мне ничего не стоило точно нанести удар. Копье вошло в спину в одном пальце от хребта. Широкий бронзовый наконечник образовал огромную зияющую рану, и я свирепым движением копья размозжил врагу почку, как учил меня Тан. Боль парализовала кочевника, меч выпал из его рук, и он повалился на землю с таким ужасным воплем, что его ошеломленные товарищи замерли на месте, а у Тана появился шанс.

Следующим ударом Тан поразил одного разбойника в середину груди. Несмотря на усталость удар был настолько силен, что острие меча проткнуло туловище насквозь и вышло на ладонь из спины. Прежде чем Тан успел вытащить клинок из крепких объятий плоти и убить последнего сорокопута, тот бросился бежать.

Тан сделал несколько шагов за ним следом, а затем, задыхаясь, проговорил:

— Мне не поймать. Догони его, Таита, не дай этому грязному шакалу уйти.

Мало кто может обойти меня в беге. Тан на это способен, но только в прекрасном состоянии сил. Я уперся в спину кочевника и выдернул свое копье, а потом побежал следом за разбойником.

Я догнал его раньше, чем он успел уйти на двести шагов. Бежал я так легко, что враг даже не расслышал моего приближения. Острием копья перерубил сухожилие над пяткой, и он повалился на землю. Меч отлетел в сторону. Разбойник лежал на спине, пинался и вопил, а я плясал вокруг него и колол кончиком копья, выбирая положение для смертоносного удара.

— Которая из женщин тебе понравилась больше? — спросил я, уколов в бедро. — Мать с огромным животом или маленькая девочка? Она была крепенькой, правда?

— Пощади меня! Я ничего не делал с ними. Это все другие. Не убивай меня.

— На твоей юбке засохла кровь, — сказал я и ударил в живот, но не сильно. — А ребенок кричал так же громко, как и ты сейчас?

Когда он свернулся клубком после удара в живот, я ударил в хребет, и по счастливой случайности наконечник вошел между позвонками. Его мгновенно парализовало ниже пояса, и я спокойно сделал шаг назад.