Серебряный осел - Владимир Лещенко

– Не имею чести, уважаемый, – буркнул крепыш. – Раньше мы не встречались, да и после, пожалуй, уже не увидимся, хе-хе!

– Неужели ты забыл того алтарного служку, которого зарезал?

– Он должен был остаться жив… – бросил Гавейн и запнулся, увидев осуждающее выражение лица Ланселата: мол, проболтался, козел кимрский.

– Так вот, это был мой младший брат, – сообщил Эомай. – Вызываю тебя на бой до смерти!

– Увы, не могу доставить тебе этого удовольствия. Господин поручил мне разделаться с твоими дружками. Кстати, я надеюсь, хоть одна из девок останется жива: хочу узнать, что так привлекло в них тебя… – глумливо изрек Гавейн, с удовольствием видя гнев на лице Мечехвоста.

– Ну, хватит, – оборвал его Ланселат. – В Аиде трепаться будешь! Вперед!

Пелеас вдруг сунул руку за спину.

Уже догадываясь, что произойдет в следующий момент, Орландина пригнулась. Брошенный сильной рукой кинжал просвистел над ее головой.

В следующее мгновение Галахад, выхватив из ножен оба клинка – искривленных широких меча – ринулся на Эомая. Он размахивал оружием с такой прытью, что, казалось, исход предрешен. Два-три взмаха, и располосованное тело рыцаря упадет на песок.

Но вынырнувший откуда-то сбоку Вареникс хлопнул в ладоши, и Галахад закувыркался по песку, отброшенный неведомой силой.

Схватка остановилась на секунду, под яростный вопль Мерланиуса, но блеск и звон клинков вновь понеслись над пустыней.

Орландина яростно кинулась в бой, нанося обидчику молниеносные и сильные удары, крутясь в пируэтах и сбивая противников с толку.

Ее сестра, постоянно держась за спиной воительницы, изо всех сил орудовала плетью, старясь попасть по глазам и заставляя двух рыцарей Круга яростно браниться.

Дела у лешего и Будри также шли недурно: Парсифаль, увлекшись нападением, пропустил контратаку леха, дождавшегося удобного момента. После дюжины обманных ударов Будря рубанул из третьей позиции снизу вверх, явно пытаясь разрубить шею тевтонского быка.

Тем временем Гавейн набросился на лешего, но тот резко ушел вниз, присев на корточки и подняв обе руки над головой. Клинок наткнулся на невидимое препятствие, и бородач с воплем в «отсушенной» руке отлетел прочь, получив ускорение мощным пинком в живот.

Между делом лесной князь нашел время слегка махнуть рукой в сторону уже поднимавшего лук Пелеаса, и тот обнаружил, что натянувшаяся тетива из лучших бычьих жил лопнула сразу в трех местах.

Дела сестер шли неплохо. В то время как Орландина орудовала мечом, Орланда из-за ее спины хлестала нападающих треххвостой плетью, предназначенной для верблюдов. Это не причиняло пока особого вреда, но мешало.

Вот, воспользовавшись тем, что ее второй противник выбыл из строя, зажимая ладонью задетый плетью глаз, Орландина внезапно припала на колено. На какую-то долю секунды противник амазонки растерянно глядел вперед, оставив незащищенной нижнюю часть тела. Резким боковым разворотом меча девушка рубанула его по голени – и тут же кувырком ушла вбок. Быстро поднявшись, она кинулась на врага, прибивая его сильными ударами к земле и не давая встать…

Происходила и еще одна схватка – магическая.

За спинами сражающихся Потифар что-то чертил на песке, сообразуясь с указаниями, кои отдавал ему осел, то есть, конечно, его второе я, Хемуасет.

Мерланиус тоже водил посохом в воздухе, выкрикивая время от времени нечто на непонятном языке, а лопоухий друид выл и приплясывал, воздев руки к солнцу.

Был ли со всего этого толк – сказать трудно.

Бой продолжался.

На Эомая насели сразу трое. Братья Круга Стоячих Камней рубились так яростно, что он едва успевал отражать сыпавшиеся на него удары.

Главный противник Мечехвоста – чернявый и мускулистый Ламорак – отменно владел клинком, тело его защищала булатная кираса, и некоторое время он казался совершенно неуязвимым. Но и Эомай был под стать своему врагу, раз за разом уходя от сокрушительных ударов.

Клинки мелькали в опасной близости от его лица, горла, живота, но это была атака глупца – такой бешеный темп не мог сколько-нибудь долго выдержать даже самый закаленный боец. Одно неверное движение могло стоить пренебрегавшему защитой противнику жизни, и, парируя удар за ударом, Эомай терпеливо ожидал неизбежной при таком напоре ошибки.

Вот меч нападающего метнулся в сторону. Тщательно выверенный, затверженный на многих тренировках каскад ударов – сверху, снизу, завершающий выпад в сердце…

Мечехвост сумел приноровиться к манере боя противника и, уловив нужный момент, сделал стремительный выпад, затем еще один – уже в напарника падающего Ламорака. Галахад глухо вскрикнул – правая рука его повисла плетью, но он все же успел перебросить меч в левую. Эомай рванулся вперед, чтобы прикончить противника, чудом ушел от рубящего удара справа, и вот уже Галахад, воя, покатился по песку, сжимая обрубок запястья.

Тем временем на поле битвы кое-что изменилось.

Друид, бросив свои завывания, то ли по своей инициативе, то ли получив неслышный приказ Мерланиуса, побежал назад. Но вовсе не потому, что струсил.

Взгромоздившись на серого дракона, он поднялся в воздух, сделал круг над сошедшимися в схватке и резко бросил свою зубастую «птицу» вниз.

С противным криком дракон вцепился когтями в одного из телохранителей Потифара и тяжело взмыл ввысь. Взлетев футов на сто, чудовище разжало уродливые лапы и уронило вопящего воина, да так удачно, что тот рухнул на голову своему растерявшемуся товарищу.

Торжествующий визг дракона слился с торжествующим воплем друиденыша.

Надо отдать должное, обороняющиеся не дрогнули, не кинулись врассыпную.

– Отходим! – рявкнул Эомай. – Прочь! Копьями его!

Зато рыцари Круга заметно ослабили напор. Или растерялись при виде столь неожиданного союзника, или просто рассудив, что не следует даром класть жизни, если и так победа, считай, в кармане.

Вот друид на драконе, заложив крутой вираж над барханами, вновь пошел на бреющем полете в атаку, причем тварь почти непрерывно издавала визгливое завывание.

Отчаяние нарастало в душе Орландины. Ее учили драться пешей против конного, ей объясняли, как можно разделаться даже с боевым слоном, но вот как отбиваться от воздушной атаки – она совершенно не представляла.

Но ничего, кроме как драться до победы или смерти, не оставалось. Это в нормальной войне можно сдаться. А тут… Уж лучше просто умереть от меча, чем быть разобранной на эти самые «молекулы».

Вот дракон совсем рядом.

– Все разом – пригнуться! – скомандовал Эомай.

И все, даже солидный, никогда не воевавший Потифар, даже осел мгновенно отреагировали.

И дракон промахнулся. Вернее, он все же зацепил когтями Будрю, но даже не оторвал того от земли – ткань бурнуса разорвалась по шву.