Военлеты погибшей Империи. Авиация в Гражданской войне - Вячеслав Кондратьев

В воздухе немцам противостояли летчики красного латышского авиадивизиона, сформированного еще в апреле 1918 года в подмосковном селе Подосинки. Впрочем, противостояния как такового и не было. Если знаменитые латышские стрелки считались одними из наиболее стойких бойцов Красной Армии, то латыши-авиаторы вели себя совсем по-другому. Чтение архива латышского дивизиона поневоле наводит на мысль, что его пилоты не имели никакого желания воевать и делали все возможное, чтобы только уклониться от полетов.

Судите сами. Дивизион, состоящий из трех отрядов, под командованием военлета Рудольфа Стукалиса прибыл на фронт в январе 1919-го. За последующие три месяца летчики 1-го отряда, оснащенного «Ньюпорами», совершили всего 14 боевых вылетов, 2-го – менее 10, а 3-й отряд за то же время выполнил лишь три разведывательных полета, то есть по одному полету в месяц!

Немецкие самолеты регулярно появлялись над Ригой, но город не бомбили, ограничиваясь разведкой. В обязанности пилотов 1-го Латышского отряда, которыми командовал летчик Вейнберг, входило воздушное прикрытие города, однако в течение долгого времени никаких мер против неприятельских разведчиков они не предпринимали. Немцы, в свою очередь, также не пытались атаковать латышский аэродром у цементного завода, словно соблюдая некое негласное соглашение: «вы нас не трогаете, и мы вас не беспокоим».

Так продолжалось до 9 мая, когда на перехват очередного разведчика «Румплер» взлетела тройка «Ньюпоров» летчиков Владимира Якубова, Яна Предита, и Нарцисса Пушкеля. Заметив их, «Румплер» обратился в бегство. Истребители проследовали за ним до самого аэродрома, держась на приличной дистанции, чтобы не попасть под огонь стрелка. Солдаты аэродромной команды, увидев, что на хвосте у «Румплера» «висят» три краснозвездных истребителя, бросились к зенитным пулеметам. Но стрелять им не пришлось. Пилоты «Ньюпоров», вместо того чтобы начать штурмовку, приземлились, как ни в чем не бывало, рядом со стоянкой германских машин. Подбежавшим солдатам летчики объяснили, что давно собирались дезертировать к немцам, но боялись заблудиться, и решили использовать разведчик в качестве «проводника».

Немцы на радостях сразу захотели испытать неожиданные трофеи, однако в первом же вылете один из «Ньюпоров» разбился. Аварию списали на то, что германский бензин якобы не подходил для «ньюпоровских» моторов. В это трудно поверить, так как известно, что ротативные «вертушки» могли работать на любой дряни, которую за неимением бензина использовали аэродромные «алхимики». Скорее всего, немецкий летчик Хакбуш просто не справился с управлением незнакомой машины.

Вечером того же дня германский самолет сбросил на аэродром латышей вымпел с запиской: «Сегодня в воздушном бою были сбиты три самолета. У одного из летчиков прострелена грудь. Второй при посадке скапотировал и переломал себе ноги. Третий с простреленным рулевым управлением был принужден от пяти истребителей садиться. Его фамилия Якубов, он остался невредим». Таким образом перелетевшие к врагу латышские летчики попытались оградить от репрессий своих сослуживцев, оставшихся у красных. О родственниках же они могли не беспокоиться, так как у всех «перелетчиков» семьи жили на территории, оккупированной немецкими войсками.

22 мая немцы внезапным ударом взяли Ригу. Не успевший эвакуироваться штаб 1-го Латышского отряда был захвачен врасплох. Летнабы Грассман и Маркедан погибли в перестрелке. Летчикам Скрастыню и Альтдорфу удалось бежать (причем, Скрастынь в отряд не вернулся), остальные попали в плен. На аэродроме германские солдаты обнаружили «Сопвич» и неисправный «Ньюпор».

В июне 1-й, 2-й и 3-й Латышские авиаотряды переименовали – соответственно – в 44-й, 45-й и 46-й разведывательные. Но и с изменением названий их беды не кончились. При очередном отступлении «исчезли» (скорее всего, дезертировали) летчики Спарин и Зеберг, а также – летнабы Думс и Сникерс из 45-го отряда. В дальнейшем все авиаторы этого подразделения находились под неусыпным оком «наблюдателей»-коммунистов.

Как и на Урале в 1918-м, где тоже наблюдалась волна дезертирств и перелетов к противнику, комиссары распорядились включать членов ВКП(б) во все экипажи, вылетавшие на задания. Это помогло искоренить «перелетчиков», но, естественно, не спасало от боевых потерь. Во время бомбежки железнодорожного моста был подбит огнем с земли «Сопвич» пилота Мордока и летнаба Карклина. Летчик бежал (вскоре он сдался «белолатышам» и записался на службу в латвийскую национальную армию), а летнаб-коммунист был пойман и застрелен на месте. Впоследствии «белолатыши» отремонтировали «Сопвич» и включили его в состав своих ВВС, где он прослужил до середины 1920-х годов. Интересно, что летал на нем все тот же Мордок.

В начале июня на занятых немецкими войсками территориях Латвии и Литвы началось формирование авиационных частей при Западном добровольческом корпусе имени графа Келлера, которым командовал бывший полковник царской армии Бермонт-Авалов[26].

В августе 1919 г. в городе Шавли (ныне Шауляй) при Курляндском авиапарке из бывших немецких полевых отрядов FA 425 и FA 433 был сформирован первый бермонт-аваловский авиаотряд, получивший название Корпусной отряд имени графа Келлера в составе 12 самолетов. Затем он был развернут в авиадивизион ((1-й и 2-й пластунские авиаотряды). Там же находился «1-й колчаковский авиаотряд» 2-го Западного Добровольческого Корпуса полковника Вырголича. Имя «верховного правителя России» отряду присвоили потому, что из всех лидеров белого движения только он признал власть Бермонт-Авалова в Прибалтике и даже заключил с самозванным генералом формальный военный союз. Командовал авиацией бермонтовского корпуса (позже переименованного в армию) подполковник Б.Н. Фирсов.

Затем в состав бермонтовской авиации вошло еще несколько авиаотрядов. Авиаполк Вейншенка (FA 424 и FA 426) имел 32 самолета и базировался в Радзвилишках в Литве. Уже известный нам авиаполк Заксенберга с 32 самолетами стоял в Петерсфелде. Авиация Железной дивизии ландвера (FA 427, FA 429 и артотряд № 101) общим количеством 28 самолетов размещалась в Елгаве. Все авиачасти, судя по фамилиям летчиков (Майдель, Дидерихс, Вальтгер, Флах, Мартин, Мюнх, Винтерфельд, Кунце, Бенке, Шенебек, Шварцкопф и т.д.), комплектовались почти исключительно немцами.

Боевая деятельность ВВС Западного добровольческого корпуса не представляла собой ничего выдающегося: отдельные пилоты и экипажи изредка совершали полеты на разведку и бомбардировку. Но при этом поражает обилие наград, которым Бермонт-Авалов буквально осыпал своих авиаторов. Тут и традиционные Георгиевские кресты, и другие царские ордена, а также знаки отличия, придуманные непосредственно в Западной армии (например, «Мальтийские кресты»). Награждения производились обычно списком, причем в наградных листах, как правило, даже не указывалось, за что тот или иной пилот удостоен очередной награды. Бермонт-Авалов и его подчиненные, вообще, любили внешние декоративные эффекты. Они ввели специальные нарукавные знаки для летчиков, да и опознавательные знаки «русско-немецкой» авиации были, пожалуй, самыми оригинальными из всех белых армий.