Секс в океане или Тайна зарождения жизни - Мара Хардт

Рыбная промышленность отреагировала на резкое сокращение популяций своеобразно: вместо иссякающих полноразмерных взрослых особей начался массовый вылов молоди на продажу… рыбоводческим хозяйствам, где молодых тунцов теперь ускоренно откармливают в неволе в огороженных загонах, прежде чем забить через несколько месяцев, как только они «разжиреют» до кондиции[71].

Использование самолетов-разведчиков для выслеживания тунцов в акватории Средиземного моря теперь запрещено (но нелегально продолжается, пусть и в меньших масштабах). Однако рыболовецкие сейнеры так или иначе продолжают пеленговать в Средиземном море нерестящиеся косяки и вылавливать их кошельковым методом подчистую. Кое-какие улучшения в организации охраны этого вида всё же заслуживают упоминания: в 2010 году были наконец резко снижены до научно обоснованных уровней квоты на вылов восточно-атлантического синепёрого тунца, и такая ситуация сохранялась по крайней мере по 2014 год включительно. В Мексиканском заливе, где нерестится значительная часть западной субпопуляции, плановый лов тунца на местах нереста теперь полностью запрещен. С весны 2015 года под запрет там дополнительно попал и ярусный лов любой рыбы в период нереста тунца, который, не будучи ориентирован на тунца целевым образом, обычно приводил к значительной его доле в общем улове.

Из-под угрозы исчезновения эти уникальные «теплокровные» рыбы всё еще не выведены, но результаты последних усилий обнадеживают: во всяком случае, какую-то передышку атлантический синепёрый тунец получил. Поголовья и средиземноморской, и западно-атлантической популяций начали демонстрировать тенденции к незначительному росту: европейская с 2012 года, американская – еще со второй половины нулевых годов.

Впрочем, ученые не вполне уверены в достоверности этих оценок и не торопятся выводить обе популяции из списка находящихся под угрозой вследствие избыточной добычи. Из-за устойчиво высокого спроса и процветания черного рынка сбыта нелегального улова будущее атлантического синепёрого тунца по-прежнему остается под вопросом.

Хорошая новость в том, что даже незначительный прирост поголовья этого вида тунца и других видов промысловых рыб, взятых под охрану, показывает: хоть какие-то результаты регулирование промышленного лова дает. А всё новые и новые убедительные доказательства того, что живая рыба способна принести куда больше пользы, чем выловленная и съеденная, добавляет уверенности в своих силах сторонникам рачительного природопользования и устойчивого развития экосистем. В наши дни появляется всё больше альтернативных подходов к взаимодействию человека с нерестовыми скоплениями рыб, позволяющих нам удовлетворять свое природное любопытство, тягу к приключениям и склонность к предпринимательству (в противовес сугубо гастрономическим потребностям). Но об этом мы подробнее поговорим позже.

По словам Эрисмана, те же самые характеристики, которые делают нерестовые скопления крайне уязвимыми – предсказуемость времени/места сбора и крайняя скученность рыбы, – фантастическим образом помогают нам и лучше охранять популяции нерестовых рыб. Будучи дискретными по времени и месту, нерестилища с небывалой легкостью поддаются полному сезонному закрытию для захода рыболовецких судов на время нереста ценой минимальных затрат сил и ресурсов рыбоохраны, что позволяет действенно и устойчиво поддерживать на достаточном уровне поголовье популяции, а в идеале и ускоренными темпами наращивать его – на радость тем же рыболовам, которые смогут повышать добычу рыбы честными методами в открытый сезон.

Есть, однако, и совершенно отличные от нерестовых рыб формы океанической жизни, не менее склонные к безумным массовым оргиям – и не менее уязвимые вследствие этой склонности. Вот только представители подобной группы риска, к рассмотрению которых мы сейчас перейдем, крайне ограничены в своей подвижности, а то и вовсе обездвижены. Отсюда сразу вопрос: можно ли предаваться групповому сексу, будучи не в состоянии объединяться в группы? Оказывается, можно. Но для этого от участников оргии требуется неимоверная, просто-таки нечеловеческая пунктуальность.

ПРИЧУДЫ СЕКСОМОРЬЯ: ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО…

Всем, кто использовал ЭКО для зачатия ребенка или сам появился на свет в результате зачатия in vitro, следовало бы испытывать чувство глубокой благодарности по отношению не только к медикам, но и к морским ежам.

Чем теснее соседство, тем привередливее яйцеклетки.

Коралловые полипы занимаются сексом раз в год, зато сразу с миллионами соседей.

Сытость действует на морских ежей как мощный возбудитель.

МЕЛОДИИ И РИТМЫ СЕКСОМОРЬЯ:

1. “That’s Amore” – Dean Martin.

2. “Every Sperm Is Sacred” – Monty Python.

3. “Simultaneous” – Chef (South Park).

4. “Let’s Do It” – Cole Porter.

Плавания через моря-океаны, сборища на рифах или даже просто выходы из моря на ближайший пляж для участия в празднике свального секса – всё это хорошо для тех, кто умеет плавать или хотя бы ползать на достаточные, чтобы устраивать такие сходки, расстояния. Но для многих видов морской фауны не только дальние странствия, а и короткие прогулки – вещь недоступная. Кто-то ограничен в передвижении совсем крошечным пятачком, кто-то способен, условно говоря, дойти лишь до почтового ящика, а кто-то и вовсе обездвижен – те же устрицы или коралловые полипы, к примеру. И как таким видам заняться главным для всех животных делом, если они даже из дома выйти не в состоянии? Понятно как: организовать гулянку прямо у себя. Морские домоседы умеют устраивать еще какие буйные оргии, но для этого им приходится поднять на качественно новый уровень искусство исполнения заповеди «возлюби ближнего своего».

ДЬЯВОЛ В ДЕТАЛЯХ: СЕКС КАК ФУНКЦИЯ ПЛОТНОСТИ И КРИТИЧЕСКОЙ МАССЫ ПОПУЛЯЦИИ

……………………………………………………………………………………………

Пять вечера, и все сидячие места в вагоне метро заняты. Одетые в однообразные серые пальто пассажиры молча уткнулись кто в книгу, кто в смартфон. На крайнем месте возле двери задремала грузная старушка; худенькая девушка никак не может заставить чуть-чуть подвинуться стиснувших ее с обеих сторон амбалов, скрывающих лица за развернутыми газетами.

Настроение царит угрюмое, поезд ползет сквозь чрево мрачного туннеля, уныло лязгая по рельсам. Казалось бы, не самое время и место для оргии. Но она разразится уже на следующем перегоне. Всего-то и не хватает для этого еще нескольких тел, которые войдут на следующей станции. А вот и они – стоят у края платформы, сливаясь в безликую массу, пока поезд не останавливается. Двери открываются, и они заходят: один, два, три… шесть, семь… А после восьмого или девятого втиснувшегося в вагон пассажира критическая масса набралась – и понеслось!