Секс в океане или Тайна зарождения жизни - Мара Хардт

И беда не только в массе «понаехавших», но еще и в том, что площадь самих пляжей катастрофически снижается. Значительно возросли темпы водной эрозии береговой линии – отчасти из-за подъема уровня Мирового океана, который «съедает» пляжи, отчасти вследствие усилившихся штормов, которые их смывают. Оба фактора являются следствием антропогенного глобального потепления. Вдобавок волноломы и волнорезы, волноотбойные стены и дамбы – вся наша береговая гидротехническая и инженерно-строительная инфраструктура приводит к нарушению естественных процессов намыва и выноса на пляжи песка, необходимого для их восстановления после штормов. К несчастью, и наши попытки помочь силам природы привозным песком часто оказываются неуклюжими и только усугубляют ситуацию, делая прибрежный рельеф непригодным для использования животными по первоначальному назначению: в частности, кто-то не может выкарабкаться на берег по слишком крутым склонам насыпного пляжа, кому-то структура навозного карьерного песка не подходит для гнездования и т. д. и т. п.

На местном уровне предпринимаются инициативы в помощь груньонам, чтобы и дальше радовали нас своим массовым кряхтением, но для того, чтобы если не помочь, то хотя бы просто не мешать плодиться и размножаться всем видам, у которых секс происходит на границе моря и суши, от человечества требуются скоординированные действия по предотвращению дальнейших глобальных климатических изменений и более комплексный подход к береговой защите.

ОРДЫ МЕЧЕХВОСТОВ В ХИТИНОВЫХ ДОСПЕХАХ

Забудьте про целующихся под настилом набережной тинейджеров из «Джерси. Берег»[60]. Настоящая любовь в Нью-Джерси происходит не там, а на отмелях, где сотни сексуально озабоченных, формой похожих на подковы[61] мечехвостов сказочными богатырями в прочных шлемах на мощных головогрудях строем выступают с шельфа в прибрежное мелководье. Отъедаются и набираются сил мечехвосты на средней глубине атлантического шельфа, а вот на нерест массово выползают на берег вдоль всего восточного побережья Северной Америки: от мексиканского полуострова Юкатан на юге до залива Мэн на границе США с Канадой на севере. Проделав путь длиною от нескольких до десятков километров, первыми к берегам прибывают самцы и принимаются патрулировать мелководье на десяти ходильных ногах в ожидании самок, которых зорко высматривают одной из двух имеющихся у каждого пар глаз. И вскоре песчаные отмели превращаются в поля, усеянные бродячими валунами[62], между которыми самкам предстоит протиснуться, чтобы выбраться на кромку пляжа и вырыть гнезда для кладки яиц.

Продраться к зоне кладки сквозь строй самцов самке нелегко: каждый жаждущий ее любви мечехвост оснащен парой специальных крюкообразных клешней для цепляния за ее панцирь, защелкивающихся наподобие карабинов. До берега самка добирается часто с пятью-шестью самцами, вцепившимися ей в спину, да еще иногда и прицепными вагонами из относительных неудачников, не сумевших добраться до самки и ухватившихся за предыдущего самца. Так и волочатся эти составы преследователей вслед за самкой, пока она высматривает подходящее место для кладки. И пока она не отложит яйца, которые они смогут оплодотворить, мужская кавалькада от самки не отцепится и не отступится.

Когда самка наконец находит место получше (или просто устает таскать на горбу весь этот сверхнормативный багаж), она роет в песке небольшое углубление и откладывает туда несколько тысяч своих мелких зеленых яиц из имеющейся у нее в загашнике примерно сотни тысяч. Затем она переползает на полкорпуса вперед, чтобы сделать следующую закладку, а вцепившиеся в нее самцы-вагончики густо покрывают только что отложенную партию липких яиц своей спермой. Поскольку гнезда она устраивает на самом мелководье, вода не успевает разметать яйца до того, как неотступные самцы их практически тут же польют своими молоками, и всё это по совокупности обеспечивает отличные процентные показатели оплодотворения яиц. А благодаря тому, что в каждую лунку отправляется коктейль из спермы многих самцов, на отменном уровне оказывается и степень разнообразия ДНК у будущего выводка. Поскольку никакого выбора самцов у самки нет (кто успел, те и прицепились), оплодотворение яиц спермой из нескольких источников резко повышает вероятность, что семя хотя бы одного самца привнесет с собой новые гены, способные не просто произвести жизнеспособное потомство, но и улучшить его характеристики. Ради такой страховки самка, вероятно, и не жалеет сил на таскание на себе лишних пассажиров по песчаной отмели.

Плюсы плюсами, хотя беременной, может быть, вредно поднимать такие тяжести, но главное – есть у такой стратегии оплодотворения и серьезные минусы, обусловленные внешними факторами риска. Заштормит море – и смоет яйца вместе со спермой в никуда; а выроешь гнезда чуть ближе к берегу – организуешь пиршество для чаек. Хищные птицы-то, понятно, здесь же, рядом, высматривают внимательно, щелкая клювами, любую возможность умыкнуть свежие, вкусные, жирные яйца. Кладки на мелководье снижают риск разорения гнезд подводными хищниками, но и значительно упрощают охоту надводным. Правда, учитывая яйценоскость до ста тысяч штук на самку и массовость нереста, в ходе которого на пляже собираются тысячи самок, стратегия репродукции мечехвостов работала без особых сбоев на протяжении всей их тянущейся из невероятной древности истории.

Пережив не один цикл массовых вымираний прежних и появления новых видов, мечехвосты даже на фоне активной фазы дрейфа континентальных плит исхитрялись находить подходящие пляжи для своих оргий в приливных водах, и было это задолго до появления динозавров. Они значительно ближе к вымершим трилобитам и дожившим до наших дней скорпионам, чем к крабам, и выглядят современные мечехвосты так же, как их ископаемые предки, жившие четыреста миллионов лет тому назад. Вероятно, и система размножения у этих членистоногих не менялась. Это к вопросу о семейных традициях.

Ветераны борьбы за выживание, мечехвосты, однако, за без малого полмиллиарда лет ни разу не сталкивались со столь свирепыми и безжалостными охотниками, как человек. Поясню: большинство народов мира не употребляет мечехвостов в пищу, хотя кое-где находятся отчаянные гурманы – любители их икры, которых не останавливает риск отравления этим деликатесом. Дело в том, что в яйцах «крабов-подков» может содержаться тетродотоксин – тот же самый яд нервнопаралитического действия, что в ряде тканей и икре рыбы фугу и прочих иглобрюхих. В Юго-Восточной Азии имели место случаи отравления мечехвостами даже с летальным исходом. На Западе желающих играть в гастрономическую русскую рулетку не наблюдается, зато придумывают мечехвостам всяческие иные применения: то в качестве органического удобрения, то в роли наживки. Но на сегодняшний день главная угроза их популяциям не в этом. Человек удумал делать с мечехвостами такое, что Дракула содрогнулся бы: мы высасываем из них кровь в промышленных масштабах – и производим из нее реактив для проверки стерильности медицинских препаратов и имплантатов. Так что, не получив заражения крови по итогам какой-нибудь вакцинации или эндопротезирования, скажите спасибо мечехвостам. Их бирюзово-голубая (что само по себе чудо) кровь[63] еще и самый эффективный индикатор микроскопических бактериальных загрязнений сывороток и медтехники. Будучи гиперчувствительной к малейшим следам жизнедеятельности бактерий, она сворачивается даже в присутствии одной частицы загрязнителя на триллион – и это позволяет нам гарантированно исключить возможность введения нестерильного раствора или протеза в организм пациента. До появления подобных тестов столь совершенного метода лабораторного контроля стерильности инъекций и хирургических имплантатов у медиков не имелось.