Ночи большого города - Натали Гарр

– Доброе утро, мистер Эддингтон! Я Оливер Мэдден – ваш лечащий врач. Как настроение?

– Готов плясать сальсу, – ворчливо проговаривает Роберт. – Скажите, когда я смогу осуществить желаемое?

– Вы про сальсу? – подыгрывает ему доктор. – Полагаю, что недельки две придется подождать. Так больно?

– Да, – кряхтит Роберт.

– Тошнит?

– Нет.

– Температура? – Мэдден обращается к Хизер.

– Тридцать семь и три, – отвечает она.

– Замечательно.

Что, правда? Хм, наверное, для его состояния это норма. Пока врач проводит вразумительную беседу с мистером Брюзгой, я навещаю ванную комнату и в ужасе смотрюсь в зеркало.

Ну и видок! Волосы торчком, рожа осунулась, под глазами красуются фиолетовые синяки… чучело огородное!

Открыв кран, я суетливо нахожу в ящике зубную пасту, распаковываю щетку и быстренько чищу зубы. В желудке раздается характерное урчание, мне определенно не помешало бы поесть. Интересно, а Роберту разрешено кушать? Тщательно сполоснув рот, я завинчиваю кран и, собрав свои лохмы в неряшливый конский хвост, спешу к своему больному.

Доктора и сестры уже нет.

– Что он сказал? – любопытствую я, нагнувшись, чтобы надеть ботинки.

– Все прекрасно, мы можем прямо сейчас заняться сексом.

Я укоризненно качаю головой.

– Веселишься, да?

– Конечно, к чему петь панихиду? – он похотливо ухмыляется, но, вспомнив о чем-то плохом, раздраженно закатывает глаза. – Поверить не могу, что ты поехала за мной. Ты сумасшедшая!

Сенсоры слева от него начинают громко гудеть.

– Давай ты потом на меня рассердишься? А то этой штуковине, отвечающей за стабильность твоего сердцебиения, явно не импонирует твой крутой нрав.

– Крутой нрав? – он взвинчивается. – Кэтрин, ты хоть понимаешь, что могла погибнуть вчера?!

– Ну не погибла же! Все обошлось! Враг обезврежен, справедливость восторжествовала, аплодисменты, занавес! – я невинно хлопаю ресницами, а Роберт, наоборот, напыжился точно индюк и злится. – Кстати, ты в курсе, кто намеревается временно занять твое директорское кресло?

Отвлекающий маневр и – о чудо! – его хмурое, как грозовая туча, лицо вмиг озаряется интересом.

– Кто?

– Догадайся.

Он задумчиво сощуривает глаза, затем резко расширяет их и безмолвно разевает рот. Я смеюсь.

– О нет… – глухо простонав, Роберт оглядывается по сторонам и беспомощно откидывается на подушку.

– Где мой телефон? Я должен позвонить Брюсу.

– Ни за что. Я не позволю тебе напрягаться.

– Детка, ты много на себя берешь. Я не привык прохлаждаться без дела. Завтра же я поеду домой, а послезавтра – в «Девелопмент».

– П-ф-ф, еще чего!

– Эй, супермен! – из-за двери показывается виновник сего «торжества», и мы с Робертом на мгновение проглатываем языки.

– Что это с тобой?

– В смысле? – Майк взволнованно осматривает свою одежду. – Надеюсь, ты любишь орхидеи?

– Ненавижу, но я не об этом, – сварливо буркает Роберт, ткнув в него пальцем. – Ты в рубашке. И в костюме. И ты променял кеды на туфли.

– Ну да. Гребаный дресс-код, мать его за ногу. Что скажешь?

– По-моему, у меня начались галлюцинации. Ты серьезно собираешься помочь мне с компанией?

– Попробую. Это ведь не навсегда.

Поставив орхидеи в единственную имеющуюся здесь вазу, Майк просит меня наполнить ее водой, и я чую намек. Думаю, им необходимо уединиться, и потому я тактично отчаливаю в ванную.

По мере того как ваза наполняется водой, я размышляю над отношениями между братьями и прихожу к оптимистичному выводу, что эта передряга с Ферраной просто обязана их сплотить. Через тернии к звездам, как говорится, но жизнь налаживается.

Проторчав у раковины около десяти минут, я высовываюсь наружу и помещаю вазу на подоконник.

– И вот еще что, не смей заигрывать с моей секретаршей! – напутствует его Роберт. – Иначе мне придется уволить ее.

– Да понял я, не буду! Боже мой, Кэт, как тебе удается терпеть этого идиота?

– Наловчилась, – отшучиваюсь я, поймав на себе недовольный взгляд Роберта.

– Все, вали отсюда на фиг. Ты утомляешь меня, кретин.

Майк снисходительно улыбается.

– Ладно, выздоравливай, старый ты пень! А я поехал. У меня куча дел, – весело поиграв бровями, он покидает палату, на пороге столкнувшись со Стюартом.

– Можно? – спрашивает дядя своим приятным британским акцентом. – Я ненадолго, хотел проведать своего парня. Привет, Кэтрин.

– Здравствуйте.

– Как самочувствие, приятель? Я заходил к Мэддену, он уверяет, что скоро ты пойдешь на поправку.

– Было бы неплохо, – фыркает Роберт. – Мне уже не терпится принять душ и перекусить.

Стюарт смеется.

– Насчет душа не знаю, а вот поесть – обязательно. Аннет прислала посылку. Велела, чтобы вы оба съели все до корочки, – дядя вручает мне увесистый бумажный пакет, и я с благодарностью принимаю его.

– Спасибо, – скромно говорю я.

– На здоровье. Я созванивался с Броуди, в «Девелопменте» все в порядке, так что не беспокойся и сосредоточься на своем лечении, хорошо?

– Хорошо, господи! – Роберт закатывает глаза. – Хватит носиться со мной как с фарфоровой куколкой. Лучше верните мне телефон, я хоть почту проверю!

– Вернем, когда ты поешь, – подмигивает мне дядя.

Дерьмо, я даже не знаю, куда подевался его сотовый. Должно быть, где-то здесь, в шкафу? Или Риз утащила вместе с его одеждой?

– Что ж, ребятки, мне пора. Кэтрин, я рассчитываю на твою сознательность. Проследи, чтобы он поел. Анетт приготовила его любимый суп.

Суп? Я лукаво заламываю бровь.

– Грибной! – прыскает Роберт, отвечая на мой невысказанный вопрос. Он такой забавный. Стесняется, что мы проявляем заботу о нем. Почему? Что в этом такого постыдного?

Напоследок приобняв Роберта, Стюарт выходит за дверь, ну а я раскрываю пакет и быстро выкладываю его содержимое на стол.

Есть хочется безумно!

На следующий день моя палата начала походить на оранжерею. Всюду цветы, букеты и какой-то странный венок от Кейна.

– Брюс, я очень признателен тебе за внимание, – говорю я в трубку, – но почему венок? Тебя разве не предупредили, что я жив?

– Это не венок, – раздраженно, словно объясняя ребенку, бурчит он, – а креативная композиция!