Грозный. Пес, который искал человека - Кирилл Юрченко

– Похоже, что это мы теперь не скоро поймем, – ответил Андрей. – Если вообще поймем.

– И вы все это время не знали, кто ваш брат?

– Нет, конечно.

– И где же сейчас ваш брат? Не может ведь быть, чтобы они не сделали противоядие, или что там полагается?

– Ты имеешь в виду вакцину? Так ведь пытались ученые. Не вышло.

– Просто они чего-то не знали. А теперь мы можем узнать, верно? Из других файлов!

Андрей поморщился.

– Это еще бабушка надвое сказала. Не думаю, что здесь все так просто.

– А что же тогда?

– Вот открой остальные файлы, тогда и посмотрим…

Чтобы не уснуть, Андрей отправился с фонариком в глухой, укрытый темнотой зал, где рассчитывал найти капитана Кита и хоть немного побыть в его обществе.

Он услышал звуки включившегося радио – похоже, Кит не спал и слушал Сумрака, на станцию которого были настроены все расхватанные солдатами приемники, найденные на складах.

Когда он вошел в закуток капитана, динамики медиацентра взорвались истеричным воплем, вслед за которым вступил в действие надсадный вой и грохот, мало походивший на музыку, но все же заключавший в себе некое рациональное начало – под такой шум и гам просто невозможно было уснуть.

Кит сидел с закрытыми глазами, но услышал Андрея по вибрации пола. Сделал знак, приглашающий сесть рядом.

Через минуту какофония звуков постепенно начала стихать и раздался голос Сумрака:

– Да, уважаемые слушатели, это была очень-очень-очень тяжелая композиция, которая, надеюсь, не отпугнула слушателей от моей станции! Впрочем, у вас нет иного выбора! – Сумрак рассмеялся. – Разумеется, у всех разные вкусы. А потому перейдем к другим, более спокойным и мелодичным композициям. Сейчас для всех вас об этом прекрасном мире споет король джаза всех времен и народов. И пусть вас не пугает, что мир за окном не так уж прекрасен, что ж с этого взять, давайте вместе надеяться на лучшее, а готовиться к худшему…

Раздался хриплый голос Луи Армстронга. Андрей слушал незамысловатый, в общем-то, и легкий для перевода текст песни, зная, что больше других его затронет последний куплет, о маленьких детях. Он заметил, что Кит уставился в динамик, словно перед ним была не черная, обшитая тканью коробка, а какое-то фантастическое устройство, передающее занимательное объемное изображение.

Не успела закончиться песня, раздался раскатистый баритон Сумрака:

– Бог милосерден. Мы можем быть уверены, что им всем уготована лучшая жизнь. Никто из них не задержался здесь. Маленькие и добрые, они навсегда останутся в памяти нашей…

В этот раз Сумрак говорил очень серьезно, будто толкал проповедь. Он ни разу не произнес искомого слова, как будто оно казалось ему запретным, но из всей его речи итак понятно было, о ком он говорит.

Его голос вдруг изменился, оживился снова, и в нем даже возникли нотки развязности.

– Да, спешу сообщить вам, друзья мои, что мне удалось настроиться на две станции, где еще продолжается вещание. Прием очень слабый, едва можно что-то понять, но я буду продолжать попытки хоть как-то добиться стабильной связи. Похоже, что очаги цивилизации сохраняются в некоторых местах, но, к сожалению, далеко от нас. Я буду держать вас в курсе по мере узнавания подробностей. А пока мало утешительного. От прежнего мира ничего не остается. Поэтому я не могу не повторить для всех вас свое заявление, которое делал уже не единожды, и повторю снова: Мы Начинаем Новый Мир! – с ударением на каждое слово, произнес Сумрак. – И даже не пытайтесь спорить с этим утверждением. Этот мир будет таким, каким сделаем его мы, друзья мои. А уж кто из нас победит, и какая модель, это лишь вопрос ближайшего будущего!..

– Что он вообще говорит-то? – спросил Рокотов, после того как по радио снова пошла музыка.

– Да, всякая ерунда… Словесный понос! – буркнул Кит.

– Я тут хотел тебе одну вещь сказать, – начал Андрей.

Он достал распечатки анализов.

– Кажется, я кое-что нашел.

– Ты про что?

– Про эпидемию. Я не знаю, почему мы еще можем соображать, но точно могу объяснить, почему мы еще живы.

Капитан с интересом повернулся к нему, но внезапно из темноты зала послышались неразборчивые крики и возгласы. Кит первым устремился туда. Андрей поспешил за ним.

Причиной шума оказался сержант Кропаль и отправившиеся с ними солдаты, которые вступили в перепалку с караульными, чей наряд был усилен капитаном с намерением арестовать ушедших в самоволку бойцов, как только те вернутся.

Кит приказал зажечь свет. Вспыхнули тусклые лампы, едва осветившие пятачок возле входа. Казалось, ухмыляющиеся рожи довольных бойцов, вернувшихся с трофеями, светились ярче ламп.

– Бабы! – вдруг с азартом крикнул кто-то.

Десятки глаз уставились на две полуголые фигурки, жавшиеся к стене за спинами добытчиков.

Рокотов тоже пытался разглядеть их, но мешали плечи и головы сгрудившихся солдат, вставших в полукольцо.

– Разбирай-налетай! – выкрикнул вдруг Кропаль.

Он подозвал Костяка и подтолкнул к нему добытых женщин.

– Мы их даже помыли, курочек! Водовозку нашли! – голосил сержант. – Обе чистенькие! Разбирай! Налетай! – повторил он.

Теперь даже Рокотову, находившемуся дальше остальных, видно было, что девицы молоды, но обе – так ненавистные Кропалю и Костяку «тулова». Похоже, вынужденное воздержание заставило бойцов поступиться принципами.

Андрей представил, какая неразбериха бы поднялась, если бы солдатам подкинули стайку бодреньких и веселых девушек: длинноволосых и коротко стриженных, высоких и маленьких, худеньких и «в теле». Они бы тогда, наверное, забегали, как обезумевшие лисы в курятнике, не зная, кого хватать.

Но сейчас – немая сцена «Не ждали!» Бойцы опасливо смотрели на «курочек» и «налетать» пока не спешили.

Рокотов, как и другие, изучал взглядом двух несчастных девушек, дрожащих то ли от холода, то ли от большого количества людей, будто понимая исходящую от них опасность. У первой девушки были густые рыжие вьющиеся волосы, у второй – короткое каре темно-пепельного цвета, трогательно открывающее тонкую шею. Их лица могли бы показаться красивыми, если бы не отталкивающе бессмысленное выражение глаз. Из одежды на одной была только длинная футболка, на другой белая рубашка. Мокрая ткань казалась почти прозрачной и, прилипая к телу, просвечивала рельефом тел, особо подчеркивая груди с темными пятнышками сосков, притягивающие мужские взгляды.

– Ну и че вы зассали? – проорал Кропаль. – Какая разница, в кого конец совать? «Тулово» или нет. Лишь бы баба была! Вы же сами говорили. Сыч! Бандура! – прокричал он кому-то из своих в кольце солдат.

Сержант столкнулся взглядом с Китом.