Открытие. Новейшие достижения в иммунотерапии для борьбы с новообразованиями и другими серьезными заболеваниями - Чарльз Грабер

Глава третья. Проблески во тьме

1. Если говорить о западной медицине, то идея, что иммунной системой можно манипулировать и заставить ее сражаться с раком, датируется серединой девятнадцатого столетия, когда немецкий патолог Рудольф Вирхов описал то, что увидел в микроскопе: срез опухоли, в которую проникли человеческие иммунные клетки. То был рак (опухоль), который атаковала иммунная система.

2. Названия всех этих биологических штук обычно придумывают прямо по ходу, причем иногда – даже еще до того, как биологи понимают, что именно называют, так что позже названия могут казаться слишком усложненными. Например: все, что находится в кровеносной системе и при этом не является кровяными клетками, называется лимфой. В это описание входят белые кровяные тельца и жидкость. B– и T-клетки внутри этой жидкости стали клетками лимфы, или, после того как к ним добавили греческий корень, означающий «клетка», лимфоцитами. Сейчас этим словом называются и B-, и T-клетки, клетки адаптивного иммунитета.

3. Вакцины используются с тех самых пор, как Эдвард Дженнер впервые продемонстрировал, что иммунная система умеет учиться и запоминать. Вакцины безопасным образом знакомили организм с уникальными белками заболевания, с которым он еще не встречался, и вызывали иммунитет. Потребовалось несколько поколений, чтобы понять, как это происходит, но даже в восемнадцатом веке было ясно, что что-то в крови через несколько недель после прививки запоминает, узнает и атакует болезнь, от которой прививаются. Эти непонятные химические тела работали против (анти) чужеродных белков, поэтому их назвали антителами.

4. Биологи знали, что эти B-лимфоциты зарождаются не в кровеносной системе. Они появляются, предварительно созрев в другом месте. Сначала это «другое место» нашли у птиц, и только потом у людей. У птиц, у которых кости полые, эти белые кровяные тельца созревают в похожем на мешочек органе с замечательным названием «фабрициева сумка». B-клетки – это «клетки из сумки» (bursa).

5. Три миллиарда – с виду немалое число, пока вы не поймете, что для того, чтобы быть готовыми ко всему, нужно иметь I00 миллионов разных антител, которые вырабатываются I00 миллионами разных вариантов B-лимфоцитов. Это означает, что когда случайному B-лимфоциту все же удается найти «свой» антиген в незваной бактерии или вирусе, ему на помощь сразу готовы прийти от силы пятьдесят других B-лимфоцитов.

6. David Masopust, Vaiva Vezys, E. John Wherry, and Rafi Ahmed, «A Brief History of CD8 T Cells», European Journal of Immunology, 2007, 37:8103-110.

7. J. F. Miller, «Discovering the Origins of Immunological Competence», Annual Review of Immunology, 1999, 17:1-17.

8. Позже открыли еще и третий тип T-лимфоцитов, который, если продолжать метафору, представляет собой рефери. Этот рефери регулирует иммунную реакцию и свистит в свисток, чтобы прекратить игру до того, как она выйдет из-под контроля, потому что вышедшие из-под контроля T-лимфоциты крайне опасны. Эти регуляторные T-лимфоциты называются T-супрессорами.

9. В этой экосистеме цитокины передаются между различными иммунными клетками; см. предыдущую дискуссию о макрофагах. Чтобы еще сильнее запутать терминологию, какое-то время цитокины как класс веществ назывались «интерлейкинами» типа 1 или 2. Сейчас их не все называют так, но сами имена никуда не делись, так что некоторые цитокины до сих пор называют интерлейкинами и дают им номера. Но они все остаются цитокинами.

10. Burnet Macfarlane, «Cancer – A Biological Approach», British Medical Journal, 1957, 1:841.

11. L. Thomas, «On Immunosurveillance in Human Cancer», Yale Journal of Biology and Medicine, 1982, 55: 329–333.

12. Возможно, среди них можно назвать даже странного пациента времен фараона Джосера и его врачевателя Имхотепа. В папирусе Эберса, датированного примерно 2500 г. до н. э., советуют лечить опухоли «припаркой, за которой следует надрез» – при таком курсе лечения начинается инфекция. Есть некоторые предположения, что подобное лечение в редких случаях могло вызвать иммунную реакцию, похожую на те, которые видел Уильям Коули. The Papyrus Ebers: The Greatest Egyptian Medical Document, trans. B. Ebbell (London: Oxford University Press, 1937).

13. В европейских летописях тринадцатого века описывается похожий случай, произошедший со странствующим монахом Перегрином Лациози. Он путешествовал пешком, проповедуя и спасая грешников. Его ноги часто болели – удел любого странствующего монаха, – но в какой-то момент он заметил, что его нога воспалилась и продолжает увеличиваться в размерах. Вскоре на берцовой кости появилась опухоль. Он проконсультировался с врачами, и те определили, что это злокачественная опухоль, и единственный способ лечения – ампутация ноги.

Как и многие пациенты, Лациози выслушал врача, но не послушался его. Он продолжил странствовать, саркома продолжила расти. В конце концов опухоль прорвала кожу, и рана загноилась от инфекции. «Разносился настолько ужасный запах, что его не мог вынести никто сидящий рядом с ним» (Jackson R. Saint Peregrine, «OSM – the patron saint of cancer patients», CMAJ, 1974, ill). Но затем лихорадка спала, а опухоли, что интересно, тоже прошли. Через несколько веков Ватикан канонизировал Лациози как «святого Перегрина», покровителя больных раком. Там, где папа увидел чудо, другие увидели потенциальную терапию.

14. Имя изменено.

15. Согласно медицинской карте Д’Анджело это произошло в 1957 году. Через пять месяцев он вернулся в ветеранский госпиталь, словно призрак Джейкоба Марли, и сообщил остолбеневшему врачу, что с ним все в порядке. Вместо того чтобы умереть, Д’Анджело процветал. Он набрал десять килограммов и снова вышел на работу. У него была история, но не было объяснений. Это было потрясающе, кто-то, может быть, назвал бы это чудом. Но врачи были уверены, что он все равно умрет.

Иногда рак поступает и так: растет, не затрагивая жизненно важные органы, ведет себя скорее как паразит, а не как болезнь. Он может так прятаться много лет, прежде чем все-таки сорваться с цепи и стать смертельно опасным. Врачи считали, что возвращение рака – всего лишь вопрос времени.

Прошел год, за ним – другой. Но когда через три года Д’Анджело вернулся с новой шишкой за ухом, они предположили, что вот и все, статистика подтвердилась. Шишка – это, конечно же, тот же самый метастатический рак. Он, должно быть, полностью заполнил организм, а теперь выбрался за пределы тела и виден даже невооруженным глазом. На этот раз врачи даже не стали делать диагностическую операцию или удалять опухоль. Д’Анджело во второй раз отправили домой умирать. И он снова не умер.

16. Steven A. Rosenberg with John Barry, The Transformed Cell (New York: Putnam, 1992).

17. Как хирург, он знал о случае, когда рак словно спонтанно проявился у пациента с подавленной иммунной системой, когда тому пересадили почку от донора, который прожил много лет без малейших признаков заболевания. Этому пациенту удалось победить рак после того, как иммунная система нормально заработала. Но это уже совсем другое.