Крымская война. Попутчики - Борис Батыршин

- А почему не на Балтику? - полюбопытствовал Гринго. - В Риге, у дяди своего жил, верно? Родные можно сказать, места...

- Ихь хабе просилль Остзее... Балтикь, - вздохнул Лютйоганн. - Айн бефель айнхильт... полутшилль приказ нах Варна геен. Приказ надо выполняйт!

Белых покрутил в пальцах соломинку, поморщился В сарае сильно воняло рыбой, и запах этот не могли перебить ни табачный дух, ни запах оружейной смазки. Густопсово - так, кажется здесь говорят? Теперь, как ни отмывайся - не избавиться от этого амбрэ. Ребятам, конечно по барабану, а Фро вчера носик наморщила. Смолчала, конечно, проявила деликатность, но все же неприятно...

- Так вы готовы нам помочь? Вы же действовали против русских, вас это не смущает?

Обер-лейтенант пожал плечами.

- Ви говориль - протьив рюсски... А мнье кашется - Дойчлянд геген цитронен и... как это по рюсский... льягушка кемпфт, да!

- Лягушатники. - понял Белых - А «зитронен» это - от «лимон»? Лимонники? Британцы?

- О, йа, Британия ист! - важно произнес Лютйоганн. - В майн семья уважайт канцлер Бисмарк. Он говорилль: ньельзя воевайт Россия! От этого выигрывалль альт марктхёндлер... как это.. старий женшьин с ринок, йа...

- Базарная торговка. - усмехнулся Белых. - Правильно рассуждаешь, герр лейтенант.

- Их бин обер-лёйтнант цур зее! - важно сказал подводник. - Это означайт...

- Да-да, прости, конечно. У нас по-простому, знаешь ли... Тем более - теперь мы, Ганс, вроде как каперы, вольные корсары. Ну так что, поможешь? Ты - человек из двадцатого века, технику понимаешь, не то, что здешние. К тому же, морской офицер, на крейсере ходил. Для нашего дела - в самый раз.

- Ихь бин готофф. - после паузы ответил подводник. Только нихть... не понимайт, ихь верде капитэн фон дер дэмпфер... пароход, йа? Командовайт вы и ваш зольдатн?-

Спецназовцы заулыбались. Гринго цокнул языком:

- Размечтался, немчура! Командовать он нами будет... ГэЗэЭм-один не подарить?

Немец уставился на боевого пловца:

- Ихь понимайт нихьт вас ист дас...

- Губозакатывательная машинка, модель первая. Не берите в голову, обер-лейтенант, это наше, национальное. А ты, Гринго, бросай хохмить! Нашел, понимаешь, матроса Синепупкина[26]...

- Я - что, я - ничего... - пожал плечами главстаршина. - Он мужик правильный, я ж не спорю...

- А по существу вопроса скажу вот что,- продолжил Белых. - Раз уж мы подались в джентльмены удачи, то и порядки установим соответствующие. Вы - шкипер, ваше дело судовождение. А во всем, что касается стратегии и боевых действий, решение принимаю я. Буду вроде квартермейстера.

- Квартермейстер? - удивился Гринго. - Так это снабженец! Помните, «Остров сокровищ»? Одноглазый Сильвер был квартермейстером, а он же кок!

- Ни хрена подобного! - отозвался Карел, недавно одолевший «Флибустьерское море» Жоржа Блона. - Переводчик напутал. Не квартермейстер, а квартер-мастер, начальник квартердека. Парусники, когда на абордаж сваливались, сталкивались бортами в районе крватердека. А квартер-мастер вел отборных головорезов, которые лезли на чужое судно с ножами и топорами. У него вообще большая власть была - команду держал, дисциплину, наказания назначал, ежели кто накосячит. Мог даже приказы капитана отменять!

- Точно! - подтвердил Белых. - Потому Сильвер и говорил: «меня боялся сам Флинт.» С чего бы ему бояться снабженца, сам подумай!

Лютйоганн, ни слова не разобравший из сказанного, с недоумением смотрел на боевых пловцов.

- Ви, рюсский не уважайт дисциплинен. Ви есть очьен храбрий зольдатн, но нихьт понимайт порьядок. А милитердинст... военный слюжба как ви говорилль - порьядок унд дисциплине ист!

- Это у тебя получилась художественная истина. - ухмыльнулся Белых. - Но у нас, российских, собственная гордость. Помнишь: «на каждую вашу хитрость Россия ответит своей непредсказуемой глупостью»?

- Их бин "глюпост" говорилль нихт .. - нахмурился Лютйоганн.

- Да не ты, а Бисмарк ваш! И вообще, раз уж служишь с русскими, Ганс - пора осваивать русский юмор. И еще кое-что, в плане сугубо командного языка. Иначе, боюсь, общения не получится, даже с греками.

- Да что – греки! - хохотнул Змей. Мичман не принимал участия в беседе: устроился возле большой бочки, застелил ее ветошью и принялся приводить в порядок свой арсенал. Сейчас он заканчивал чистить СПП, четырехствольный подводный пистолет, с которым не расставался даже на суше. - Вот казачки тюрморезовские - это да. Могут не оценить ваших, обер-лейтенант, «арбайтн» и «цурюк!»

- Но как ше верде ихь командовалль...

Ганс Лютйоганн в растерянности переводил взгляд со Змея на Белых и обратно.

Белых встал с корзины, служившей ему стулом, отряхнул колени.

- Ну ладно, добры молодцы, позубоскалили и будя! Гринго, проводишь обер-лейтенанта в порт, на «Улисс». Ставлю задачу: подобрать ему рацию, из запасных, и научить с ней работать. Вечером проверю. Змей, Вий, остаетесь на базе. Карел - с дядей Спиро, и ствол прихвати. Старик отправится за собранными деньгами, мало ли что... Я в город, связь каждый час. Вопросы?

I

Из дневника Велесова С.Б.

«22 сентября. Напрасно я сцепился вчера с Фибихом, вот что. Можно было поговорить по душам с жандармом, и через полчаса англичанина и духу не было бы в Каче. Но, что сделано, что сделано; лейтенант смотрит на меня неодобрительно, да и ладно - завтра с утра мне надо быть в Севастополе, а там, глядишь, и забудется. Это я об Эссене; доктор Фибих, ясное дело, никогда не простит мне своего унижения. Не дай бог теперь заболеть, надежда разве что, на Пирогова. По меркам двадцать первого века Фибих от него недалеко ушел, и еще вопрос, кто из них лучше разбирается в медицине..

Трястись на пролетке не придется - Корнилович доставит, прямо к Графской пристани. В городе как манны небесной, ждут результатов воздушной разведки. Вчера молодчага Лобанов-Ростовский нащелкал на смартфон (это наш главный инструмент фоторазведки) уйму кадров: корабли на якорях, длинные ряды палаток, горы ящиков и тюков, пушки, лошади... Второй день на плацдарме наблюдается непонятное шевеление. Эссен полагает, что союзники, наконец, решатся и двинутся на юг, и в этом я с ним, пожалуй, согласен. Тому есть множество признаков: солдаты снимают палатки, грузятся сотни обозных телег, пушки взяты на передки. На фотографиях видны отары овец и стада лохматых татарских лошаденок, при них пастухи в халатах и войлочных малахаях. Как и в «прошлый раз», крымчаки встречают интервентов с распростертыми объятиями.

С воздуха видны разъезды, снующие вокруг лагеря. Казаки, что ни день, берут пленных - вчера в Севастополь отконвоировали троих гусар из бригады Кардигана. Британской кавалерии «повезло» - большая ее часть была на транспортах, добравшихся до Крыма, и теперь англичане вовсю рассылают верховые патрули. Казаки увлеченно режутся с ними в заросших полынью балках и по берегам сухих ручьев, обе стороны несут потери.