📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаКругом измена, трусость и обман. Подлинная история отречения Николая II - Петр Мультатули

Кругом измена, трусость и обман. Подлинная история отречения Николая II - Петр Мультатули

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 119
Перейти на страницу:

Н. В. Рузский вспоминал, что это был окончательный текст, утверждённый Государем. Однако внимательный анализ текста приводит к выводу, что Государь такой «окончательный» текст подписать не мог. Император Николай II получил, в числе прочего, высшее юридическое образование.

В течение 23 лет своего царствования он досконально освоил правила и стиль составления официальных бумаг, тем более таких важнейших, как Высочайший манифест. Поэтому делать в нём стилистические ошибки он не мог, даже если речь шла о проекте манифеста.

Манифесты русских императоров всегда начинались с главного титула монарха. В манифестах никогда не шла речь от первого лица. Наконец, под текстом «манифеста» отсутствует подпись Императора.

Таким образом, анализ текста приводит нас к заключению, что этот проект манифеста составлен без участия Императора Николая II. Он никогда не был им подписан и, по всей видимости, даже не прочитан. Н. В. Рузский передал М. В. Родзянко проект манифеста, написанный ранее в Ставке.

Это подтверждается воспоминаниями В. Н. Воейкова, согласно которым генерал Н. В. Рузский утром 2 марта сказал ему, что «телеграмма, которую Государь ему накануне передал относительно Ответственного министерства, настолько, по его мнению, запоздала, что он её после переговоров с Родзянко даже не отправил».

В связи с этим странной представляется нам телеграмма, посланная в Ставку генералу М. В. Алексееву от имени Императора Николая II: «Из ПТК лит. 2 марта 1917. Наштаверху. Можно объявить представленный манифест, пометив его Псковом. 1223/Б. Николай».

Телеграмма была послана в Ставку в 5 часов 25 минут. Нетрудно догадаться, что последняя фраза почти дословно заимствована из переговоров Рузского с Родзянко: «Манифест этот мог бы быть объявлен сегодня 2 марта с пометкой „Псков“». Только эта фраза была сказана за 2 часа до «телеграммы Николая II»!

Приводимая телеграмма помещена в большевистском сборнике «Отречение Николая II». Однако текст её почемуто незначительно изменён. В начале телеграммы вместо слова «Наштаверху» поставлено «Начальнику Штаба, Ставка». Также поставлено время 5 часов 15 мин, которого нет в подлиннике телеграммы.

В подлиннике телеграмме имеются обозначения: «ПТК лит.», т. е. «Почтово-телеграфная контора, литерная». Из этой ПТК отправлял в Ставку свои телеграммы Н. В. Рузский. Телеграмма про «манифест» ничем не отличается от других телеграмм главкосева и его начальника штаба генерала Ю. Н. Данилова. Подпись «Николай» поставлена печатными буквами. Никаких помет Государя с одобрением текста или иными мнениями нет. Таким образом, у нас нет никакой уверенности, что телеграмма эта была составлена Государем.

Как раз во время разговора Н. В. Рузского с М. В. Родзянко от имени Императора отравляются ещё две телеграммы с приказами о возвращении войск, посланных на усмирение Петрограда. В 3 ч 30 мин последовал Высочайший приказ об отмене отправки батальона Выборгской крепостной артиллерии, в 3 ч 45 мин. Высочайшее распоряжение о прекращении погрузки 9-й пехотной и 2-й кавалерийской дивизий. Генерал Н. В. Рузский сообщал М. В. Родзянко о том, что «Государь Император изволил выразить согласие, и уже послана телеграмма, два часа назад, вернуть на фронт всё, что было в пути».

Но это сообщение не соответствовало действительности. В 1 ч 20 мин ночи от имени царя поступило согласие только на возвращение войск, якобы застрявших в Луге. Телеграммы о полном возращении войск поступят только в 12 ч дня 2 марта. Но получается, что в 3 часа ночи генерал Н. В. Рузский уже знал, что Император Николай II даст телеграммы о полном возвращении войск!

Таким образом, мы можем сделать вывод, что Император Николай II не был участником ни составления проекта манифеста об Ответственном министерстве, ни возвращения на фронт войск, двигающихся на Петроград. Всё это делалось заговорщиками из верховного командования от его имени и вопреки его воле. Именно заговорщиками-генералами был составлен проект манифеста, и именно они отсылали телеграммы о возвращении войск.

«Высочайшая воля», которой якобы руководствовались заговорщики, на самом деле была лишь прикрытием их замыслов.

«Манифест» Императора Николая II об отречении от престола в пользу своего сына Наследника Цесаревича Алексея Николаевича

Когда Н. В. Рузский сообщил М. В. Родзянко, что Государь согласился даровать манифест об Ответственном министерстве, то в ответ от председателя Думы услышал, что «Его Величество и вы не отдаёте себе отчёта в том, что здесь происходит; настала одна из страшнейших революций, побороть которую будет не так легко».

Далее последовали обычные высокопарные речи М. В. Родзянко: он предупреждал, а его не слушали; теперь народные страсти так разогрелись, что сдержать их невозможно, наступила анархия. Родзянко поругал императорское правительство, министров которого он «для их же безопасности» был вынужден арестовать, высказал опасение, что леворадикальные элементы могут захватить власть в стране и что ненависть к династии достигла небывалых размеров. Всё это говорилось, разумеется, с «болью в растерзанном сердце». Наконец М. В. Родзянко перешёл к главному: «Грозное требование отречения в пользу сына, при регентстве Михаила Александровича, становится определённым требованием».

Судя по всему, Н. В. Рузский был несколько удивлён таким резким изменением ситуации. Он попытался выяснить у М. В. Родзянко причину этого изменения, но в ответ получил лишь новые разглагольствования. Н. В. Рузский посетовал, что всякий насильственный переворот не может пройти бесследно. М. В. Родзянко заверил главкосева, что переворот может быть добровольным и вполне безболезненным для всех.

В конце переговоров Н. В. Рузский спросил: «Нужно ли выпускать манифест?» М. В. Родзянко дал, как всегда, уклончивый ответ: «Я, право, не знаю, как вам ответить. Всё зависит от событий, которые летят с головокружительной быстротой».

Несмотря на эту двусмысленность, Н. В. Рузский понял ответ однозначно: манифест посылать не надо. С этого момента начинается усиленная подготовка к составлению нового манифеста об отречении.

В разговоре с М. В. Родзянко Н. В. Рузский говорил, что получил указания, надо понимать, от Государя сообщить в Ставку о напечатании манифеста, и что он, Рузский, это и сделает, а там будь, что будет. Таким образом, Рузский дал понять, что распечатывать манифест не будет, а только сообщит об этом. В конце главкосев спросил, может ли он доложить Государю об этом разговоре, на что получил от М. В. Родзянко ответ, что тот ничего против этого не имеет.

Таким образом, для Рузского теперь Родзянко решал: сообщать что-либо Государю или нет. Мнение царя, его поручения и распоряжения совершенно не принимались в расчёт.

В 5 ч 48 мин утра 2 марта начальник штаба Северного фронта генерал Ю. Н. Данилов отправил телеграмму наштаверху М. В. Алексееву, в которой сообщал о состоявшемся разговоре Рузского с Родзянко. В конце телеграммы Ю. Н. Данилов сообщил, что «Председатель Государственной думы признал содержание манифеста запоздалым. […] Так как об изложенном разговоре главкосев сможет доложить Государю только в 10 час., то он полагает, что было бы более острожным не выпускать манифеста до дополнительного указания Его Величества».

1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 119
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?