Давид Сасунский - Наири Егиазарович Зарьян

class="p1">— Ответь мне, Кери-Торос, — молвил Мгер, — может ли человек единым духом осушить вот такой котел вина?

Кери-Торос глубоко вздохнул.

— Эх, Авдал! — промолвил он. — Такой котел, полный вина, выпил Мгер Старший, выпил Давид, потом настал черед пить Мгеру Младшему, но, ослепни глаза мои, Мгера Младшего нет!

Тогда мнимый Авдал снова обратился к Кери-Торосу:

— Кери-Торос! Ради твоего Мгера, налей полный котел вина, а я выпью, чтоб отлегло от сердца.

Как скоро произнес он эти слова: «ради Мгера», Кери-Торос налил полный котел вина и сказал:

— Пей!

Мгер поднес котел ко рту, пил, пил, пил, выпил все до капельки, пустой котел оземь ударил и выбил у него дно.

— Истинный господь, все выпил! — сказали сасунцы.

Мгер сел на престол.

— Эй, эй, эй! — крикнул Пачкун Верго и ударил Мгера по лицу. — Не на свое место сел!

Рассвирепел Мгер. Схватил он Верго за шиворот, повалил наземь схватил Парон-Торника, Чинчхапорика, Хор-Манука, Хор-Гусана, Ко-тот-Мотота, Ануш-Котота, Горлана Огана, положил одного на другого, а сверху положил Кери-Тороса — живую скирду наметал.

— Теперь поняли, где место Мгера Сасунского? — спросил он.

Из-под самого низу донесся голос Пачкуна Верго:

— Если ты Мгер Сасунский, скажи нам: что знаешь ты о Сасунской земле?

— Знаю, что ты явился причиной смерти моей матери Хандут-хатун, — отвечал Мгер. — Ты нанес ей оскорбление, и она бросилась с крепостной стены… Ну что, теперь ты услышал правду о Сасунской земле?

Пачкун Верго со страху в штаны наложил.

А Кери-Торо с и Горлан Оган спрыгнули со скирды, стали Мгера обнимать, целовать, заплакали и сказали:

— Ах, Мгер, солнышко ты наше! Так это ты? Ослепни у нас глаза, ты так изменился, что мы тебя не узнали.

Тут сасунцы, все как один, бросились целовать Мгера и никак не могли на него наглядеться. После взаимных излияний чувств Мгер обратился к Кери-Торосу:

— Кери-Торос! А где мой Конек Джалали?

— Конек Джалали? — переспросил Кери-Торос. — Он убежал на Цовасар. Как мы ни бились, никого не подпустил он к себе.

Мгер достал платок из-за пазухи.

— Этот платок по́том моим пропитан, — сказал он. — Подите с ним на Цовасар и покажите издали моему коню. Почует он мой запах — сам прибежит.

Хор-Манук и Чинчхапорик взяли платок, сели на коней и помчались на Цовасар. Через три дня они вернулись и привели Конька Джалали. Доспехи Мгеровы и меч-молния как были к седлу приторочены, так там по сей день и лежали.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Мгер в шатре у Кери-Тороса вымылся, побрился, облачился в доспехи, сел на Джалали и поехал к Гоар.

Гоар, подпершись рукой, сидела у окна, на дорогу глядела, Мгера ждала.

Мгер выставил на солнце меч-молнию, отблеск ударил Гоар в глаза. Вскинула она голову и закричала:

— Ой, Мгер, ненаглядный мой!.. Это ты?

— Крест истинный, я!

Спешился Мгер, взбежал в светлицу Гоар, обнял девушку и с полудня до заката все целовал ее, целовал — никак не мог от нее оторваться. Гоар не помнила себя от радости. А когда опомнилась, то сказала:

— Слава тебе господи! Авдал говорил мне, а я не верила.

— Что тебе говорил Авдал?

— Что Мгер жив.

— Так Авдал был у тебя?

— Был.

— И ты незнакомца у себя принимала?.. Многие мне говорили, что все женщины — изменницы, а я не верил!

Заплакала Гоар.

— Мгер, дорогой! Мне хотелось узнать о тебе!

Мгер так громко захохотал, что от его хохота светильники стукнулись один о другой и зазвенели. И тут он рассказал Гоар о своей встрече с Авдалом. Теперь уже Гоар рассердилась.

— Как тебе не стыдно, Мгер? — сказала она. — Кто любит, тот не станет так бессовестно обманывать любимую девушку.

— Это я только чтоб тебя испытать, — оказал Мгер. — Помнишь, как ты меня испытывала?.. Теперь я уверился, что в любви ты крепка, как меч-молния.

Тут Гоар снова к мужу прильнула.

— Добро пожаловать, добро пожаловать, Мгер! — оказала она. — Не чаяла я с тобой еще разок встретиться. Вижу я, что ты жив и здоров, и теперь, если пошлет господь по мою душу, я умру с легким сердцем.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Как скоро до мсырского сераскира дошла весть о том, что Мгер бежал из плена и снова сел на Конька Джалали, он без дальних слов с полдороги поворотил свое войско и ушел к себе в Мсыр.

А Кери-Торос явился к царю Пачику и такое слово молвил ему:

— Много лет тебе здравствовать, царь! Я пришел сюда не творог продавать. Давай приданое моей невестки — я его в Сасун отвезу.

Но тут в разговор вмешался Мгер.

— Я, Кери-Торос, в Сасун не поеду, — молвил он.

— Как не поедешь, дружок? Место отца твоего пусто. Иди и займи его.

— Нет, — сказал Мгер. — Мой отец меня проклял, мой дед оскорбил мою мать так, что она руки на себя наложила. Смерти мне нет, но и наследника нет у меня. Мир на кривде стоит. Пока мир не будет разрушен и заново создан, я в Сасун не приду.

Сасунцы, одним глазом плача, другим смеясь, ушли восвояси.

Вскоре царь Пачик умер, и царем Багдада стал Мгер.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Козбадиновы внуки

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Прошло некоторое время.

Прознали Козбадиновы внуки, что Сасун остался без правителя, собрали войско и пошли на Сасун — мстить за своего деда.

Горлан Оган письмо Мгеру послал:

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Мгер! Козбадиновы внуки совсем обнаглели. Пришли в Сасун, дань сбирают, жен и дев к себе угоняют, кровь проливают, все в разор разоряют. Кери-Торос помер. Деда своего Верго ты хорошо знаешь — знаешь, на что он годится. Остался я один, но я стар, нет у меня сил защищать Сасун. Как получишь мое письмо, приди и вступись за отчизну.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Прочел Мгер письмо и сказал Гоар:

— Жена! Я поеду в Сасун, а палицу мою у ворот поставлю. Придут вороги, скажут: «Мгер спит, а палицу у ворот поставил». И тебя не тронут.

Попрощался Мгер с женой, облачился в доспехи, вооружился, сел на Джалали и помчался в Сасун.

Смеркалось. Горлан Оган двери дома своего держал на запоре. Весь город в ужасе притаился. На площади ни одной живой души. Сердце у Мгера кровью облилось. Крикнул он что было мочи:

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Эй! Дед Оган! Проснись, пробудись!

Мгер твой пришел —