Пушкарь - Юрий Корчевский

На следующий день, не откладывая дела в долгий ящик, я поехал к дьяку из Разбойного приказа – Федору, мне просто не с кем было посоветоваться, взяв с собой разведенный до кондиции водки спирт. В его комнатушке выпили, что пришлось кстати из-за промозглой погоды, в башне вообще было всегда прохладно. Ссыпав в широкую ладонь дьяка изрядно серебра, я попросил совета – к кому можно обратиться за разрешением для аттракционов, землица свободная нужна. Дьяк, лицо которого покраснело после выпитого, долго не думал.

– Есть у меня дьяк знакомый в городской управе, именем Прокопий, подойди к нему, передашь от меня поклон, он все сделает. Человек ты не жадный, думаю, сладитесь.

Потом помялся, но все-таки спросил:

– А где ты, лекарь, хлебное вино взял? Никогда такого не пивал, в какой корчме прикупил?

– Сам делаю, Федор, ежели понравилось в следующий раз поболее привезу.

Я быстро нашел нужного мне человека, мы сели на возок, объехали места, где можно было поставить аттракционы, выбрали понравившееся место. Я отдал деньги и получил разрешение строиться. Бюрократия была сведена к минимуму, вернее, ее совсем не знали. Пустырь был не очень далеко от центра, на Воронцовом поле. Когда-то и здесь были деревянные дома, да только периодически случавшиеся пожары с такой же периодичностью их уничтожали. Привез помощника, показал место для строительства аттракционов, собрал людей с ушкуя, организовал подводы для перевозки бревен и досок, стройка началась. Сам же решил пока заняться протезной мастерской. Раньше я к протезам отношения не имел, но, обдумав, решил, что для начала мне нужен столяр по деревянным деталям; сапожник для изготовления обуви на протез, он же будет шить и подгонять кожаный футляр для культи ноги или руки, и, пожалуй, нужен кузнец для изготовления металлических деталей – осей, пружин и другого. Для начала надо было найти помещение под мастерскую, решил дом не покупать, арендовать на первое время. Домик такой нашелся неподалеку от моего, в Подсосенском переулке. Несколько дней ушло на поиск столяра, сапожника и кузнеца. Вернее, люди находились быстро, но, узнав, чем им придется заниматься, отказывались. Я высмотрел инвалида без ноги на круглой деревяшке вместо протеза, поговорил с ним, пообещав сделать протез бесплатно, надо же отработать процесс изготовления. На бумаге я предварительно накидал эскиз. Вроде бы должно было получиться. Провозились для первого раза достаточно долго – около двух недель, но протез ноги получился легким и удобным. Теперь можно было заняться клиентурой. Я отправил помощников по сапожным мастерским, наверняка инвалиды заказывали себе обувь у мастеров, покупать на торгу пару башмаков вряд ли бы кто стал. Таким путем собрали больше сотни адресов. Раскручивая дело, сам взял около десятка адресов, располагавшихся на центральных улицах, решив, что бедным дома в этих районах не по карману.

К моему удивлению, большинство отказались, дело было новое, вероятно, люди не хотели рисковать, двое вообще не стали разговаривать. Лишь в одном месте меня встретили благожелательно – у боярина Лисьина. В осаде Смоленска он потерял ногу ниже колена, случай для протезирования удачный. Ходить на простой деревяшке не привык, да и не хотел, возраст боярина был самый активный – где-то около тридцати, если судить по внешнему цветущему виду. Мы сговорились, что-то обо мне он уже слышал, видимо, это и склонило чашу весов в мою пользу. На следующий день он на возке подъехал к мастерской, мы тщательно его осмотрели и обмерили. Я набросал эскиз протеза с подпружиненной стопой, чтобы походка была более естественной. За несколько дней мы вчерне изготовили протез и пригласили на примерку. Ложе протеза было сделано из мягкой дорогой кожи, нигде не жало, сидело очень хорошо. По правой, здоровой ноге сняли мерку для изготовления пары башмаков. Через неделю встретились с боярином снова, уже предложили примерить готовое изделие, обутое в один башмак. Пристегнув протез и обув второй башмак на здоровую ногу, боярин сначала неловко прошелся по комнате, я подал ему палку:

– Пока походи с палочкой, когда привыкнешь, палочка будет не нужна. Бегать, может, и не будешь, но ходить будешь, как и ранее. Не всякий со стороны поймет, что нога не своя.

Боярин чуть не прослезился:

– Я всегда был на коне, то пеши государю служил, а после ранения сижу в четырех стенах. Два холопа по двору таскают. Надоело, к протезу привыкну, лежать не привык. Тело движения требует. Спасибо тебе, лекарь.

Щедро расплатившись, неловко опираясь с непривычки на палочку, он вышел и сел в поджидавший его возок. Его холопы от удивления раскрыли рты и застыли.

Даже один протез почти окупил вложенные мною в мастерскую средства. Теперь надо было снова искать клиентов. Думаю, после двух-трех десятков удачно сделанных работ клиенты сами будут нас искать. Круг значимых и богатых людей не велик, слух пройдет быстро, сами инвалиды будут служить хорошей рекламой. Взяв еще десяток адресов, я отправился по ним. Ситуация повторилась почти в точности. Удалось уговорить только одного человека, однако какого – князя Нарышкина, потерявшего ногу около четырех лет назад в битве с поляками. По мере приобретения опыта изготовление протезов продвигалось быстрее. Мне приходилось лишь делать эскизы, подгоняя размеры под индивидуальные особенности клиента. Через неделю после вручения и опробования протеза князю приехал первый клиент, который нашел нас сам. А затем пошло-поехало, почти каждый день кто-то приходил, а большинство приезжали в своих повозках за протезами. Дело пошло на лад. Стройка аттракционов заканчивалась, практически помещения были готовы. Осталось установить кривые зеркала и поставить карусель, качели уже стояли. К ним сбегалась окрестная детвора. Пока я разрешал им пользоваться качелями бесплатно – и детворе радость, и реклама.

Два дня ушло на сборку карусели, набрали разноцветных красок, расписали как можно ярче, чтобы бросалось в глаза. Здесь вообще любили все яркое, причем мужчины не меньше, чем женщины. Рубашки мужиков по яркости красок могли поспорить с цветами радуги – синие, желтые, красные. Унылые черные, серые, коричневые цвета были только на крестьянах, да и то на полевых работах, или грузчиках в порту. На карусели поставили деревянных лошадок и лодочки, ставить, как в Рязани, креслица я не стал, детям так должно быть интереснее. Для более взрослых поставили так называемые гигантские шаги. То, что можно было сделать в этих условиях, без применения электричества, было сделано. Для удалых молодцов была поставлена штуковина, виденная как-то мною в луна-парке, – надо было деревянной кувалдой бить по круглой наковальне, взлетевший груз показывал силу удара. На открытие привез карамельки в качестве призов и леденцы на палочках, на ярмарке нашел группу скоморохов, довольно громко играющих на гуслях, жалейках и еще каких-то незнакомых мне духовых инструментах. Больше шуму, больше народу будет. В один из погожих уже зимних дней заранее нанятые мной мальчишки из катавшихся на карусели и качелях пробежали по людным местам, крича:

– Невиданное зрелище, сказочное развлечение на Воронцовом поле! Подарки детям даром! Удалые молодцы могут померяться силой!

Получившие по алтыну мальчишки орали как резаные, но эффект был.