Рагу из любимого дядюшки - Наталья Александрова

И тут наконец он произнес свою постоянную фразу:

— Ешьте шоколад, Сонечка, он очень полезен для головы!

Я наелась шоколаду до отвала и еще многого другого.Понемногу в голове все улеглось, и я поверила, что теперь являюсь владелицейпятидесяти двух алмазов и что стоят они огромных денег. Спасибо тебе, СофьяАлексеевна, что сохранила для правнучки такое наследство!

— Иван Францевич, — начала я нерешительно, —я все понимаю, но я… я не хочу с ними окончательно расставаться. Хочется иметьчто-то на память о прабабушке. Вы меня понимаете?

— Понимаю! — Старик расцвел. — Очень хорошопонимаю ваши чувства! И я вот что сделаю: выберу среди этих алмазов самыелучшие и сделаю вам комплект — серьги и два кольца. Или, может быть, вы хотитеколье?

Я рассмеялась — невозможно представить, чтобы я куда-нибудьнадела бриллиантовое колье.

— Благодарю вас, достаточно серег и кольца! Возможно, яне стану их надевать часто, но хоть изредка буду любоваться…

— Договорились…

В коридоре Парфеныч сунул мне толстую пачку денег.

— Это пока, — сказал он, — после разберешьсяс Иваном Францевичем…

Выйдя от ювелира в самом жизнерадостном настроении, янеторопливо шла по улице, разглядывая витрины. Все-таки хорошо быть богатой,особенно с непривычки! Всю жизнь я считала копейки, отказывала себе в самомнеобходимом, а теперь могу позволить себе все, на чем остановится взгляд!

Мой взгляд остановился на роскошной витрине бутика.

Раньше я прошла бы мимо, что называется, не поворотив головыкочан, — ну не для меня все эти роскошные и безумно дорогие шмотки!

Но теперь я обеспеченная, даже богатая женщина!

Я решительно толкнула дверь и вошла в магазин.

Веши на плечиках действительно были очень красивые, но,взглянув на цены, я невольно обмерла. Раньше мне пришлось бы отдать месячнуюзарплату за блузку и полгода отработать за жакет, но что я меряю все своейвчерашней зарплатой! Нужно избавляться от психологии вчерашнего дня и привыкатьжить, как богатая женщина!

— Девушка, что вы роетесь?! — произнесла у меня заспиной продавщица. — Все равно ведь не купите!

Я удивленно повернулась к ней.

Девица примерно моего возраста стояла, сложив на груди руки,и презрительным, скучающим взглядом инспектировала мою дешевую одежду,купленную на вещевом рынке. На груди у нее красовалась табличка с громкимтитулом: «Менеджер зала. Наталья».

— Это дорогой магазин, — заявила она высокомерно,словно была как минимум хозяйкой этого бутика, — вы же видите, все ценыуказаны в условных единицах!

Она прямо не хамила, но сама ее интонация, поза,презрительный взгляд, которым окидывала меня, были откровенно хамскими.

— Что вы хотите сказать? — осведомилась я,постепенно закипая.

— Ничего не хочу! Рядом есть дешевый магазин, идитетуда, там вас обслужат!

— Девушка, позовите, пожалуйста, администратора! —произнесла я как можно более повелительным тоном.

— Чего это? — фыркнула девица.

— Я сказала — администратора!

— Буду я еще… — начала она, но к нам уже спешил череззал мужчина лет тридцати пяти с намечающейся лысиной. Он услышал нашу перепалкуи торопился погасить возможный скандал в самом зародыше.

— Наталья, что здесь происходит? — осведомился он,пытаясь с ходу оценить ситуацию.

— Да вот тут какая-то… щупает все, потом у вещей будетнетоварный вид, а она все равно не купит…

Администратор переводил взгляд с нее на меня, лихорадочноприкидывая, чью сторону принять.

Я решила помочь мужику в такой сложной ситуации и упроститьему проблему выбора.

— Мне кажется, девушка работает не на своем месте, —заявила я с самой невозмутимой и светской улыбкой, — по-моему, у васприличный бутик, а она ведет себя, как на базаре. Скажите, вы принимаете оплатукарточками «Виза»?

— Естественно. — Администратор изобразиллучезарную улыбку в мою сторону и грозный оскал в сторону продавщицы.

— Впрочем, я, пожалуй, заплачу наличными… Может быть,вы лично обслужите меня? — протянула я тоном скучающей миллионерши. —Я, пожалуй, возьму этот костюм, эти брюки и эти два топа, и еще мне нужноподобрать что-нибудь летнее, воздушное, желательно в бледно-салатной гамме…

— Я полностью в вашем распоряжении! — радостнымголосом пропел администратор, а затем прошипел побледневшей продавщице: — Стобой, Аникеева, я поговорю после смены!

Прошла неделя. Я понемногу привыкала к своему положениюбогатой наследницы. Теперь у меня появилось множество дел и развлечений, окоторых раньше я и не подозревала. Однако прежде всего нужно было подумать освоем собственном жилье.

Возможно, я повела себя глупо, но отчего-то мне не хотелосьпереезжать и оставлять Маргариту полной хозяйкой в маминой квартире. Я пыталасьначать с отчимом переговоры об обмене, он встретил их в штыки. Для того чтобыон поверил, что я не собираюсь ущемить его интересы, нужно было в подробностяхрассказать ему всю историю про алмазы, доставшиеся мне в наследство отпрабабушки Софьи. Но Владимир Николаевич был последним человеком, с которым мнехотелось этим поделиться. Отношения наши, и раньше не блестящие, за эти двенедели испортились окончательно.

Маргарита смотрела на меня с подозрением и завистью,обшаривая жадным взглядом новую одежду, и потихоньку зверела. Обстановка вквартире стала взрывоопасной, раньше я как-то могла ее выносить, теперь же силуже не было. Я склонялась к мысли все бросить и купить новое жилье, но, преждечем начать такое ответственное дело, следовало поправить мое сильнопошатнувшееся здоровье.

Иван Францевич советовал поехать куда-нибудь отдохнуть исменить обстановку. Я была не против — пара недель у теплого моря совсем непомешает. Я заслужила и больше, но пока не могу себе этого позволить — дела…

Я посетила несколько турфирм и решила, что полечу наТенерифе, в марте на Канарах все цветет и вообще замечательно. Оставался самыйглавный вопрос — куда девать на это время Багратиона? О том, чтобы оставить егодома на попечении Маргариты, не могло быть и речи. Даже если бы я пригрозиласнять с нее скальп за один только волосок, который выпадет из кошачьей шкуры,Марго, я думаю, согласилась бы всю оставшуюся жизнь ходить в парике, только быизбавиться от кота.

Мадам Брошкина к Багратиону относилась неплохо, но одно дело— встречаясь на лестнице, сюсюкать и чесать его за ухом, а совсем другое —заботиться о животном целых две недели. К тому же она недавно растянула ногу,так что спускаться и подниматься по лестнице с тяжеленным котом в сумке ей былоне под силу.