Мир вне закона - Илья Новак

Серебряное облако разрослось, затмив собой все, противоборствующие силы разорвали тело на части, меня потащило одновременно во все стороны и растянуло на сотни тысяч лиг вдоль всей тахионной цепочки, соединяющей две реальности. Гигантские пульсирующие сферы, полураскрытые невероятно сложной объемной паутиной, замерцали в голове. В этот миг я познал устройство мира и действие стихий. Я почти проникся непостижимостью мироздания, но тут из Ссылки донеслись слова:

– Что-то он как-то хитро плывет, а? Это что, новый стиль?

– Ну. Дергается, что твой червяк на крючке.

– А ты бы попрыгал с водопада, так небось еще и не так корячился бы.

Голоса смолкли вместе с гулом водопада, и тогда из Зенита раздалось:

– Сейчас, судья. Прямо сейчас…

Опять послышался плеск, я понял, что захлебываюсь, дернулся, поворачиваясь, и тогда перед глазами мелькнула кисть с таймером, искаженная жидкой призмой воды: 00.00.15.

Я все-таки чуть не захлебнулся, но в следующее мгновение несколько грубых рук схватили меня, вытянули и перевернули на спину на пологом песчаном берегу.

– Его Боссовство говорил о каком-то камне. Прыткий фраер. Ну-ка, обыщите его…

Две руки потянулись к моим карманам, и тогда судья Суспензорий произнес:

– Все. Сейчас он будет здесь.

Серебряное облако заклубилось и разрослось, затмив наемников, водопад, маленькую фигурку Латы вверху, серое небо и всю реальность Вне Закона.

Но на таймер я успел взглянуть.

Он показывал: 00.00.00.

Серебряное облако взорвалось снопом искр, две силы скрутились в огненный клубок и разорвали мое тело на части, которые перемешались с искрами и стремительно понеслись куда-то.

Я увидел реальность Зенит, купола Эгиды и желтую пустыню с высоты птичьего полета, на огромной скорости спустился в один из куполов и оказался на полосатом матраце в комнате с тремя людьми в тогах разных цветов.

То есть мне так показалось.

Вообще-то я лежал на спине с закрытыми глазами…

И мне что-то не хотелось их раскрывать.

– Добро пожаловать, – произнес судья Суспензорий, – к нам, братец… А вот и камень.

Я лежал с закрытыми глазами. Этот голос…

Я открыл глаза.

– Добро пожаловать к нам, братец… А вот и камень. – Наемник выпрямился, показывая остальным КРЭН. – И что в нем такого особенного?

Зенит, купола, пустыня – все исчезло. Я лежал на мокром песке и смотрел в утреннее небо Ссылки.

Что-то во мне не так. Оно не давало работать Советчику. Тогда почему я решил, что сработает дефзонд?

Он попытался – и не смог.

– Кристалл? Где кристалл?! – вопил кто-то, и этот крик был непосредственно связан с тупой пилой, кромсающей мой мозг.

– Кристалл!

Другой голос:

– Тут он, тут, Ваше Боссовство, в кармане, а в кармане дыра, так что он провалился за подкладку…

– А в подкладке нет дыры, Дрюм, детка? – Это уже третий голос.

– Я не детка, а в подкладке нет дыры, Полпинты.

– Кристалл где?!

Главная причина жуткой головной боли – буря, разыгравшаяся в моем организме. Еще немного – и меня бы вообще разнесло на клочки. Но почему дефзонд не сработал? И почему до этого барахлил Советчик? Ладно, тогда это могли быть неполадки в нем самом, но два сбоя подряд… Конечно, то, что меньше трех, может быть и случайностью, но я в такое не верю.

– Кристалл!

Нет, тут явно что-то во мне. Но что?

– Да вот он, вот, Ваше Боссовство…

Раньше мне казалось, что со мной все в полном порядке. И с головой, и с остальными частями тела. Я вообще-то никогда не страдал от каких-нибудь серьезных болячек. Что же тогда?

Я мотнул головой, сел и открыл глаза.

– Очухался? О-о, как я зол!

Его Боссовство сидел в кресле с хрустальным бокалом в одной руке и кристаллом-энергонакопителем в другой. Я, как выяснилось, располагался неподалеку от него, на диване и, к удивлению своему, связан не был. Два наемника – детка Дрюм и Полпинты – стояли у двери. Через высокое, почти до потолка, окно на изразцовый пол падали солнечные лучи, в них кружились пылинки. Небо Ссылки за окном для разнообразия было голубым и без единого облака.

– Как там тебя… Дрюм, – произнес Свенсус, кладя кристалл на стол. – Я знаю, все вы жулики, но если бы ты попытался украсть кристалл, то это оказалось бы последним в твоей жизни, что ты пытался украсть. Понял меня?

– Как не понять, Ваше Боссовство. – Детка приложил руку к груди. – Очень все доходчиво растолковано.

В дверь за их спиной всунулся Плутарх.

– Ладно, теперь – проваливайте! – приказал Гленсус.

– А как насчет оплаты, Ваше Боссовство?

– Какой оплаты?

– Как же, как же… – Плутарх шагнул вперед. – В наш контракт входит охрана замка, охрана Вашего Боссовства, ведение этих… боевых действий против сограждан из Хоксуса, одноглазых и кидарцев, буде те сунутся к замку – что назревает, – поиск контрабандных посылок и тому подобное, но преследование каких-то прытких парочек по озерам в наш контракт не входит. Это особое, деликатное, и оплаты тоже требует особой. Нас там было человек двадцать пять, и мужики останутся недовольны.

– Там не было и десятка. Хорошо, Полпинты, по полпин… тьфу! – по кувшину горячительного.

– Горячительное – это премиальные, Ваше Боссовство. Премиальные за своевременную поимку и доставку. А оплата – другое.

– И по две мерки…

– Вы, конечно же, хотели сказать, по пять мерок?..

– Слишком жирно будет для твоего звена, Плутарх. Полпинты, по три мерки. Теперь – проваливайте!

– Мужики останутся недовольны, – сказал Плутарх и, прихватив с собой Дрюма, ушел.

Полпинты, слегка покачиваясь, двинулся следом, но у дверей остановился и сказал мне:

– Я тут по совместительству на нескольких должностях, так что, Рыжий, наверное, еще свидимся.

Дверь закрылась. Свен Гленсус отпил из бокала и посмотрел на меня.

– И чего так вопить с утра, – проворчал я, морщась и сжимая голову руками.

Он произнес:

– Так вот, значит, кто выкрал из лаборатории КРЭН и доставил мне столько волнений. Я-то думал, ты постарше и покруче. Как звать?