Убить куклу - Надежда Черкасова

— Вы?! Каким же образом?

— Поймите, Лера не могла убить. Это сделал кто-то другой, чтобы ее подставить вместо себя. Она кому-то мешала получить наследство после Леонова, потому ее и сделали крайней. Это же ясно как день. Так очевидно, что меня просто удивляет ваше наплевательское отношение к этому делу. Да вы права не имеете обвинять ее! Вот скажите: кто в конечном счете остается в выигрыше, то есть получает все бабки Леонова?

— Его близкий друг, он же компаньон по бизнесу, и жена, то есть теперь вдова.

— Виктор Иванович, я просто поражаюсь вашей слепоте! У вас потенциальные убийцы налицо, а вы вцепились не только в невинную, но и несчастную по жизни бывшую детдомовку, которой и так в жизни досталось. Что, нашли самое слабое звено в цепочке ваших умозаключений? Если вам не по зубам оказались компаньон по бизнесу — подозреваю, человек не бедный и со связями, — а также жена убитого, которая тоже не последний кусок хлеба доедает, то почему бы не обвинить детдомовку, которая, по данным статистики, находится просто на волоске от совершения преступления? Зачем вытаскивать из болота того, кому и так тяжело? Стоит лишь легонько подтолкнуть беднягу, и он совсем утопнет. Не так ли? Богатые у нас всегда при защите, а куда податься бедным, за кого некому заступиться? Сильные мира сего правят бал. И всем остальным желательно не попадаться им на пути — растопчут. Вот как Леру, которая кому-то перебежала дорогу. А совесть вас потом не будет мучить, господин следователь? Ведь все теперь зависит только от вас. Суду останется лишь согласиться с вашими доводами.

— Я тоже уверен, что Лера не убивала Леонова, — прервал эту пламенную речь Сорокин. — У нее мотива нет.

— Вы же сами только что сказали, что она дочь Леонова.

— Мы сделали свою экспертизу, которая никакого кровного родства между ними не выявила.

— А вы не ошиблись? — Павел вытаращился на Сорокина, и румянец таял на его щеках по мере того, как до него доходил смысл слов собеседника.

«Неужели ты уже свыкся с мыслью, что твоя жена — наследница крупного состояния? И стоит лишь признать ее невиновной, как и ты сам становишься сказочно богатым, — думал Сорокин. — Губа у тебя не дура».

— Не ошиблись. Потому следствие и продолжается.

— Вы думаете, вам удастся доказать, что Лера не замешана в убийстве Леонова?

— Пока трудно сказать что-то определенное. Следствие покажет. И все-таки странно, что Лера оказалась именно в той усадьбе, где работает Егор. Как она могла туда попасть?

— А что она сама вам об этом говорит?

— Что нашла работу по объявлению.

— И вы этому верите? Но это совсем не те случайности, которые подстраивает судьба. Объявление ей явно кто-то подкинул, чтобы она его увидела и заинтересовалась. Кто-то собирался заманить Леру в усадьбу. И ему это удалось в конце концов.

— И кто же это, по-вашему?

— То есть как это кто?! Настоящий убийца, конечно! Виктор Иванович, вы слишком далеко его ищете. Тогда как он находится у вас под носом. И зря игнорируете главный принцип расследования любого преступления: ищи, кому выгодно. Друг и жена — вот среди кого нужно искать. Если они, конечно, не скооперировались и не действуют сообща.

— Павел Львович, а вам известно что-нибудь о матери Леры?

— Нет. До четырехлетнего возраста Леру воспитывала бабушка. И бабушка сказала Лере, что ее мать умерла.

— А как звали мать Леры?

— Понятия не имею.

— Вы видели свидетельство о рождении Леры?

— Нет. Знаю только, что в графе «отец» стоит прочерк.

— И вы не знаете, кто он?

— Откуда мне знать, если даже Лера ничего не знает о своем отце?

— Пашенька, может, вы покушаете? — заглянула в комнату Вера Павловна. — Я пирожков испекла. В духовке, с яблоками, как ты любишь.

— Как, Виктор Иванович, попьем чайку? Наверняка вы даже не ели ничего, как приехали.

— Спасибо, от чая не откажусь.

Вера Павловна тут же собрала на стол: румяные пирожки в большой тарелке, душистый мед в хрустальной вазочке, старинный чайный сервиз, вынутый из серванта по случаю прихода важного гостя. Сорокин с удовольствием поел необыкновенно вкусные пирожки, запивая круто заваренным чаем, как раз таким, какой сам для себя готовил. Повезло Павлу с матушкой. У Сорокина мать уже два года как умерла. Так и не дождалась, когда женится сын, для которого главное в жизни — работа.

— Вера Павловна, а вы знали родителей Леры?

— Откуда же я-то могла их знать?

— Все-таки в одном городе жили.

— Да мало ли кто в нашем городе жил. Неужели я всех должна помнить? Хотя, если бы сидела весь день у подъезда, как это другие женщины практикуют, может, и знала бы больше о других. Но я не любопытная и в чужие дела свой нос не люблю совать.

— Я тоже не люблю, но приходится по роду службы.

— Да, не позавидуешь вашей работе. А Пашенька у меня книжки пишет, — не преминула она похвастать, глядя с любовью на сына. — Уже шестую книжку заканчивает.

— Как интересно! А почитать не дадите, Павел Львович? — Сорокин пригляделся к заскучавшему Павлу. — Вы, случайно, не детективы пишете? Тогда тем более мне будет интересно узнать, как ваши герои раскрывают преступления. А еще интереснее — как преступники их планируют.

— Очень просто. Если хотите, чтобы следователь не смог найти нужных доказательств, чтобы обличить преступника, спрячьте их на самом видном месте, где их никто не станет искать. Вот и все.

— Это действительно интересно. А вы скоро закончите книгу? С нетерпением буду ждать.

— После издания я вам пришлю экземпляр.

— Спасибо. Авось и я чему-нибудь новенькому у вас научусь. Ну что ж, спасибо за гостеприимство. Мне пора.

Сорокин откланялся и отправился на такси в ближайший аэропорт, до которого ехать пришлось полтора часа. В Москву он добрался почти под утро. Всю дорогу его не покидала мысль, что из Павла мог бы выйти неплохой организатор преступления — наиболее опасная фигура из числа соучастников. Воздействуя на других, он разрабатывает план преступления, направляет волю соучастников, распределяя между ними роли, обеспечивает орудиями и средствами совершения преступления, руководит процессом самого преступления.

Павлу с успехом могла прийти мысль о кукле, заряженной электрошокером. Он пишет детективы, поэтому за преступников способен планировать всевозможные способы убийства, обладает достаточными знаниями законодательства и Уголовного кодекса. Как психолог хорошо разбирается в людях, а потому знает, кого можно втянуть в преступление. Это с объективной стороны.

С субъективной — деятельность организатора преступления характеризуется прямым умыслом. Он хорошо осознает опасность своих действий, предвидит их последствия и желает этого. Даже если мотивы и цели организатора не совпадают с мотивами и целями других участников преступления, он все равно несет уголовную ответственность за все, что совершено другими соучастниками. И он об этом знает. Ведь именно он внушил им мысли о преступлении.