Цикл «Идеальный мир»: Реквием по мечте - rrrEdelweiss

дома. Когда начали собираться полицейские, я поняла, что что-то произошло. Стражи порядка — совершенно невоспитанная молодежь! — вышли покурить прямо под мое окно, и я услышала, как они обсуждают убийство. Признаюсь, первые несколько минут я была в шоке от горя, не хотела верить в случившееся, но потом вспомнила про камеру. Решила проверить, не попало ли на нее что-то интересное и… довольно быстро нашла, как некий мужчина входил и выходил из дома Троттла и Карабины. Как я уже говорила, я не доверяю властям. Я привыкла прислушиваться к инстинктам, а в том, кто проник в дом, и слепой разглядит военную выправку — уж я в таких вещах разбираюсь, юноша! И мне не захотелось рассказывать полиции об этой записи, поэтому я… ммм… скопировала часть записи и немного… поколдовала с настройками времени, — милая седовласая старушка как-то хищно и задорно улыбнулась, внезапно до боли напомнив Огоньку тещу во время совещания перед боевой операцией, от чего ему нестерпимо захотелось отдать ей честь.

— Ээээ… вы… мэм… поколдовали с настройками времени? — желание увидеть скорее все самому и получить доказательство догадок относительно личности убийцы уступило восторгу от того, что эта милая пожилая леди уделала ищеек Скаббарда, как мышат.

— Ну конечно! Во время плутаркийской войны я отвечала за работу с охранным оборудованием на всем северном фронте! Я уже носила офицерские значки, когда вас, мой мальчик, еще к мотоциклу не подпускали!.. Помню базу Борцов за свободу, на которой набирались первые отряды сопротивления. Стокер тогда еще мог похвастаться собственным хвостом и байкерской удалью, а его любимым дипломатическим аргументом была базука!.. Сколько раз обходила защиту вражеских систем, чтобы дать нашим ребятам незаметно проникнуть в стан неприятеля! Что ж сложного в том, чтобы проделать дыру в записи с собственной камеры, которую даже не нужно взламывать? — она презрительно фыркнула, будто объясняла что-то элементарное, вроде того, как заварить чай в пакетиках. И правда, что странного в том, что живущая напротив степенная пожилая леди умеет обращаться с охранным оборудованием?..

— Но к делу, юноша! — мышка улыбнулась и снова стала похожа на бабушку Огонька, а не на реинкарнацию Карабины, которой удалось дожить до глубокой старости. — Я посчитала, стоит сначала посмотреть, как наша власть раскрутит эту историю. Если что, потом бы рассказала про запись — сослалась бы на маразм или забывчивость. Нынешние офицеры совершенно разучились думать, поэтому убедить их не было бы проблемой. Буквально через день по телевидению растиражировали версию с грабителями, в которую поверил бы только лишенный элементарного критического мышления имбецил! И поэтому… я решила отдать эту запись вам, когда шумиха немного уляжется. А вы уже сами думайте, отнести ее в полицию или… применить как-то иначе.

Огонек, подавшись вперед, уперся локтями в колени, сложил кисти в замок и прижался лбом к рукам. Он выдохнул, принимая факт, что после месяцев размышлений и бесплодных поисков появилась зацепка. Не просто несколько черных волосков, которые его приятель никак не подсунет экспертам так, чтобы никто не понял, для чего проводится анализ, а фигура и, может быть, даже лицо того, кого так хотелось разорвать на части! У него будет запись, с которой он пойдет прямо к Стокеру… а еще лучше, сначала поговорит с этим ублюдком, выбьет из него признание, и принесет старику его голову, завернутую в бумажку с доносом на Скаббарда. И пусть уже тот официально свершит их общую месть.

Сердце стучало, демоны впервые за долгое время подняли головы, капая ядом с клыков, который отравлял сердце и полнил его гневом и ненавистью.

— Вы… позволите мне записать видео, чтобы я мог его внимательно изучить?

— Я взяла на себя труд записать его для вас. Вот, — мышка передала ему небольшой информационный чип. — Я скопировала туда все, что нашла на жестком диске компьютера. Я надеюсь… это поможет найти того, кто это сделал.

— Не беспокойтесь, мэм. Я сделаю все, чтобы наказать виновных.

По губам мужчины расползалась жуткая, похожая на оскал, улыбка. На дне глаз вспыхнуло Пламя.

Такой жажды крови Огонек не чувствовал много, много лет.

Спустя 16 лет 5 месяцев после победы над Плутарком.

Огонек прикусил фильтр сигареты, чуть сминая ее, и только потом поднес к ней зажигалку. Эту привычку он сохранил с той поры, как совсем пацаном курил самокрутки в годы войны, и теперь, даже используя нагревательные системы табака, не перестал мусолить кончик стика перед тем, как включить прибор. Вторая пачка подходила к концу этим теплым вечером, который он коротал на небольшом балконе их с Наги квартиры. Так много он не курил уже несколько лет, с того самого дня, как принес в лагерь окровавленную и бездыханную Тэссэн. Лишь подходила к концу предыдущая, он тут же брал следующую сигарету и наполнял легкие и мозг дурманом. Так и сейчас: ему нужно занять руки, чтобы не сорваться и удержать жажду крови, что рвется из него. Он пробовал выполнять ката, но сегодня успокоить его мог лишь спарринг, в котором бы не было спортивных правил. Спарринг с противником, который бы не боялся получить увечье… с противником, которого он жаждал изувечить, а потом, натешив своих демонов, убить.

Огонек затушил в пепельнице очередной окурок и зарылся пальцами в волосы, дернув за них в надежде отвлечься. Помассировал основания антенн, как делала Наги, пытаясь его успокоить. Отчаянно хотелось бить кулаками в стену, но он был уверен, что стоит начать — не остановится и разнесет всю квартиру. Напугает и расстроит жену, а вернись та в разгар его ярости, набросится в попытке успокоиться и… сделает что-то, что будет выходить за рамки ее комфорта.

Вот поэтому Огонек сидел, курил сигарету за сигаретой, не сводя глаз с темной дороги, по которой ее машина должна подъехать к дому. Он снова и снова вспоминал запись, которую он посмотрел несколько часов назад.

Соседка не обманула: на видео было четко видно, как к задней двери, прикрываясь кустами разросшегося розовоцвета, прокралась массивная, но легко двигающаяся фигура. Преступник оглядел светящиеся окна на втором этаже, затаился, слившись с тенью, и дождался, когда свет погаснет. Когда это произошло, он помедлил еще немного, а потом скользнул к двери. Темный силуэт превратился в рослого широкоплечего мужчину, будто порожденного мраком. Пошарив в сумке на поясе, он вытащил из нее что-то, а следом, оглядевшись, извлек из-под куртки бластер и навернул на него глушитель. Замерев, минуту прислушивался, а потом приложил небольшое устройство к двери. Та бесшумно скользнула в сторону, пропуская его в кухню. В тот