Когда дьявол пляшет - Джон Ринго

— Почему не Элгарс? — спросил Мосович, думая о том, что Мансфилд непременно будет у него в большом долгу.

— В основном по воспоминаниям, — сказала Ричардс, снова надевая очки и просматривая свои записи. — Энн Элгарс обладает воспоминаниями, которых она не должна иметь.

Доктор вроде бы нашла наконец записи, которые искала, и сдвинула брови.

— Видели когда-нибудь фильм «Лучший Стрелок»? — спросила она.

— Да, — признался Мосович. — Несколько раз.

— Так вы омоложенный, верно?

— Да.

— Вы его смотрели, когда он только вышел на экраны? — спросила Ричарде.

— Думаю, так, — пожал плечами Мосович. — Наверное. Это было что? Восемьдесят второй? Восемьдесят четвертый? Кажется, я служил тогда в Бад-Тольце. Если я его видел, то это было на службе.

— Фильм вышел в тысяча девятьсот восемьдесят шестом, — сказала Ричардс, бросив взгляд на записи. — Элгарс отчетливо помнит, как впервые видела его в кинотеатре, затем поехала домой к другу, повела машину к дому друга, чтобы, как она выразилась, «попрыгать на его костях».

— И что? — спросил Мюллер.

— В восемьдесят шестом Энн Элгарс было два годика, — подняла голову Ричардс и опять сняла очки. — Даже самый либеральный родитель не позволил бы своей двухлетней дочери вести машину. По меньшей мере. И у нее есть еще другое воспоминание, как она первый раз смотрела его по телевизору в гостиной.

— О, — произнес Мюллер. — Как насчет… как он называется… «синдрома имплантированной памяти»?

— Упс, тут ты меня поймал, — сказал Мосович. — Что это?

— Мы рассматривали классическую имплантированную память, — сказала Ричарде и снова облокотилась на спинку кресла. — Имплантированную память обычно называют «регрессным анализом». Оказалось, что процесс регрессного анализа наводит воспоминания, которые абсолютно правдивы для человека с такими воспоминаниями. Я могу провести вас через небольшой сценарий прямо сейчас, и в конце вы совершенно точно будете помнить, что были жирафом. Или женщиной. Или ребенком подверглись сексуальному насилию. Гарантировано. И ни одно воспоминание не будет ПОДЛИННЫМ.

Какое-то время из-за этого существовали огромные проблемы со случаями растления малолетних; я все еще разбиралась с последствиями, когда переехала сюда. Да все еще продолжаю разбираться. Женщины с отчетливыми воспоминаниями о сексуальных домогательствах со стороны отца или друга семьи, и очень маловероятно, что такое когда-либо происходило. Единственный способ побудить их хотя бы задуматься, что память ложная, это пройти через тот же самый процесс, что явно невозможно. И затем для них все заканчивается этими действительно невозможными воспоминаниями. Что представляет отдельную проблему.

Она пожала плечами и надела очки.

— Что я могу сказать? В свое время я имела дело с десятками случаев имплантированной памяти. В этом случае не проявляется ни один из классических признаков. Она припоминает мелкие детали, которые не характерны для этого вида памяти. Это один из признаков «настоящих» воспоминаний в противоположность имплантированным. Затем есть ЭЭГ.

Она взяла лист с альфа-ритмом и указала на переход.

— Мы думаем, что этот причудливый переход появляется тогда, когда она подыскивает подходящую… скажем так, «душу»… для выполнения действия. Такое происходит лишь, когда навык требуется ей первый раз, поэтому находить новые примеры становится все труднее. Но происходит обязательно. И она переключается в альфа-ритм, когда не должна переключаться. Например, когда пишет. Здесь переключение в альфа-ритм должно происходить только при печати на клавиатуре.

— Так что же тут все-таки происходит? — спросил Мосович в изнеможении.

— Как я сказала, мы не эксперты, — ответила Ричардс. — Мы можем только предполагать. Вы хотите услышать наши предположения?

— Да, — сказал Мюллер. — Пожалуйста.

— О’кей, — произнесла Ричарде, сняла очки и положила их на стол. — Энн Элгарс получила серьезное ранение в голову в битве за Вашингтон. Повреждение было обширным, и большие отделы мозга нормально не функционировали. Она пребывала в коме, в сущности перманентной, почти пять лет. Чп… тщ… — Она запнулась.

— Обычно мы говорим просто «крабы», док, — сказал Мосович. — Хотя наиболее близкое произношение, доступное человеку, напоминает «Щ-пфет». — Он улыбнулся. — Я один из немногих известных мне людей, кому когда-либо приходилось говорить по-крабьи. И даже я не стану пытаться без особой на то необходимости.

— Ну хорошо, э… «крабы» вошли в контакт с бригадой терапевтов, то есть с нами, и предложили попытаться вылечить ее. Они отметили, что она может умереть в процессе, но если получится, это поможет поправиться многим другим тяжелораненым.

У нас… было разрешение делать все, что сочтем уместным, кроме отключения ее от аппарата искусственного дыхания, так что мы согласились. Она исчезла с… крабами и появилась… как она есть. Меньше чем через неделю, с гораздо лучше функционирующей мускулатурой. «Чудо» было самым умеренным нашим словом.

Ричарде остановилась и пожала плечами.

— Далее сплошные рассуждения. — Она нахмурилась и покачала головой. — Сумасшедшие рассуждения, если вы не против использования этого слова.

Скажем, у вас сломался компьютер. Вы меняете негодные детали, очищаете память и загружаете новые программы. Мы думаем, крабы сделали именно это. Во всех смыслах.

— Блин, — прошептал Мюллер. — Вы хотите сказать, они…

— Им, вероятно, пришлось удалить часть мозга, — сказала Ричардс. — Или сделать что-нибудь столь же радикальное. Повреждение было обширным, и не только из-за ушибов; у нее произошли разрывы тканей. Чтобы исправить такое, требуется операция и регенерация, как, скажем, для печени. По крайней мере у нас, людей. Но что бы крабы ни сделали, оно было того же масштаба. Но после замены деталей компьютер еще остается «мертвым». Поэтому мы думаем, они взяли… персоналию, личность, если угодно, которую имели под рукой, и загрузили ее в Элгарс. И все эти нестыковки с памятью, которые мы видим, есть результат чего-то вроде маленьких обрывков кода, которые просто… там болтаются. От них редко удается полностью избавиться в компьютере, что уж говорить о человеке.

— Значит, Энн Элгарс как личность мертва, — сказал Мосович. — Это совершенно другой человек.

— Вроде того, — снова вздохнула Ричардс. — Не спрашивайте меня о душе. Вопрос, кто или что есть личность, дебатируется в психологии не меньше, чем в религии. И потом, природа сохраняет какое-то влияние; это подтверждалось неоднократно. Люди, кажется, имеют тенденцию… заполнять кем-то приготовленную форму. Они не замкнуты в ней детерминировано, но маловероятно, что человек Энн Элгарс в конце концов станет либо Энн Элгарс, либо личностью, которую крабы определенно в нее «загрузили».